Книга В донесениях не сообщалось... Жизнь и смерть солдата Великой Отечественной. 1941-1945 - Сергей Михеенков

Мы связались по рации со штабом дивизии. Оттуда получили приказ: вернуться на исходную. Стали готовить прорыв. А немец уже за нами брешь замкнул. Даже минометы подтащил.

Ладно, мы тоже уже воевать умели. Сосредоточились на участке метров в сто шириной и пошли опять в атаку. Рядом со мной троих убило.

Вышли. Сосчитали живых — около 200 человек осталось, и те почти все переранены. А утром, когда пошли в атаку, нас 1200 человек было.

— А как попадали в штрафные роты и батальоны? Вот я сейчас расскажу один случай.

У нас в батальоне был замполит по фамилии Гордон. Когда проводил с нами политзанятия, всегда говорил: «Вот я, когда попадем на фронт, стану обязательно Героем Советского Союза!» Уж очень ему хотелось воевать! И нас он настраивал на героический лад. Лучше бы его, такого боевого, начальство в тылу и держало — для укрепления боевого духа войск, которые направлялись к фронту. Говорил он умно, складно, красиво. И у нас настроение поднималось — поскорее кинуться на врага.

Пришли на фронт. И когда нас немец в первом же бою потрепал и погнал, он, наш замполит Гордон, с передовой сбежал. Комбат Шудров поручил ему отвести в безопасное место обоз, а он обоз бросил. И обоз тот, со всем имуществом и лошадьми, попал в руки к немцу. Ездовые потом прибежали, все, как было, рассказали. Несколько человек всего и вырвалось. Остальные в плен попали, других убило. Наделал дел наш герой. Комбат хотел его лично застрелить. Но потом успокоился, доложил начальнику особого отдела. Провели разбирательство. И все вроде затихло.

После боев нас отвели в тыл, на пополнение.

Сидим однажды в хате. Хата без крыши, одни стены. Делать нечего, играем в карты. С нами и Гордон, наш замполит. Теперь он про героизм не говорил, анекдоты травил, он их много знал.

Вдруг входит незнакомый младший лейтенант. Поздоровался. Смотрю, парень крепкий, мышцы под гимнастеркой так и играют. Говорит: «Можно и я с вами сыграю?» — «Садись». Играем. А мы уже приметили, что на улице стоят пять или шесть солдат с винтовками. Пришли они с младшим лейтенантом. Ждут.

Вдруг этот младший лейтенант наклонился к Гордону и говорит: «Гордон, вы арестованы!»

Гордон вскочил, сразу за наган. Был у него револьвер, с которым он ходил постоянно, не расставался. Небось, когда обоз с ребятами бросил, за револьвер не схватился… Младший лейтенант будто только и ждал того — кинулся на Гордона, как кошка, сгреб его, руку с наганом заломил. Вошли солдаты, связали замполита, повели. Посадили в погреб, выставили часового.

На другой день осудили. Разжаловали в рядовые и отправили в штрафной батальон.

Штрафников посылали только на прорыв. В обороне их не держали. Ненадежные. Часто перебегали к немцам. А на прорыве действовали хорошо. Да еще если водки дадут…

Стояли всегда в тылу, километрах в пяти-шести от передовой. Подводили только когда готовился прорыв.

Встретил я своего разжалованного замполита Гордона уже после Победы в Москве. Жил он в Ленинграде, работал где-то в торговле. На жизнь не жаловался. А потом я узнал: стал он председателем совета ветеранов нашей дивизии.

Глава 18

Танкисты и самоходчики

За годы войны наши конструкторы и наша промышленность дали фронту много образцов первоклассного оружия. Среди них была и бронетехника. В этой главе собраны воспоминания танкистов и самоходчиков. Самоходчики считались артиллеристами. Но в бой они шли зачастую вместе с танкистами. И судьба у них была одна. Главным их врагом были ПТО противника и танки. Особенно яркие истории рассказаны здесь бывшим арттехником тяжелого самоходного артиллерийского полка Александром Евменовичем Горбатиным.

Тяжелая самоходная артиллерийская установка ИСУ-152 была принята на вооружение в 1943 году. Она считалась гаубицей-пушкой. Изготовлена она была на базе танка ИС-2. В боеукладке — 20 снарядов. Тип бронезащиты — закрытый. Максимальная толщина лобовой брони — 120 мм. Масса — 46 тонн. Скорость — 35 км/час. Запас хода — 220 км. Ничего подобного у немцев не было создано. Штурмовая гаубица образца 1943 года калибра 150 мм уступала нашей ИСУ-152 также и толщиной лобовой брони (100 мм), и запасом хода (150 км), и другими тактико-техническими данными. Лишь в конце войны, в 1945 году, немецкие войска получили мощную установку «Ягд-тигр» со 128-мм пушкой и толщиной брони 150 мм. Но повлиять на исход событий этот монстр уже не смог.

— После второго ранения я закончил Тамбовское артучилище и в июне 1944 года получил назначение в 366-й Могилевский ордена Суворова тяжелый самоходный артиллерийский полк РГК.

ИСУ-152. В полку 21 машина. Командир полка майор Гаевский. В полку я состоял на должности арттехника.

Выгрузились под Одессой на станции Раздельная. Пошли. Под Тирасполем стали напротив Кицканского плацдарма. Постреляли через Днестр, помогли нашей пехоте. Снова пошли.

Вскоре перешли румынскую границу. В Фокшанах четыре наши машины были повреждены. Бой еще шел, а мы уже отремонтировали самоходки. За ремонт машин отвечал я.

До Плоешти шли без боев. Мы шли, а кругом все горело.

Повернули. Переправились через Дунай и вошли в Болгарию. Болгарский город Силистрия. Болгары нас встретили хорошо — виноградом, вином и цветами.

Недолго мы отдыхали в Болгарии. Пошли в Югославию.

Первый югославский город Заечар. Он расположен в долине. Кругом горы, возвышенности. Наши передовые самоходки с ходу, без поддержки пехоты, ринулись в атаку. Сверху, с горы, мы наблюдали за их атакой. Уже вечерело. И вот вспыхнула одна машина, за ней другая, третья… И так все шесть машин были подбиты.

Немного погодя к Заечару подошли основные силы полка и стрелковые части. Пошли в атаку.

Во время боя я находился в одной из машин. Помню, движемся по улице. Вдруг из одного дома начала бить малокалиберная пушка. Ударили и мы. Расчет сразу разбежался. В пролом от нашего снаряда сразу полезла пехота. Из подвала вывели девять власовцев.

В Заечаре немцев я вообще не видел. Город обороняли власовцы.

Разыскали мы и наших ребят из подбитых накануне самоходок. Кто в дровах прятался, кто в погребах. Сербы их прятали, никого не выдали власовцам.

— Надо ж было такому случиться: в бою у одной из самоходок заклинило в пушке снаряд. Видимо, положили слишком малый пороховой заряд, и снаряд не вышел из ствола. Заряжание орудий самоходок было раздельное. Надо траекторию полета снаряда изменить, покруче его опустить, чтобы достать противника в овраге или за стеной, надо поменьше пороха положить. Когда били по танкам — порох набрасывали в заряд по максимуму.

Делать нечего, надо его оттуда извлекать. И это уже моя работа.

Отвел машину в сторону. Попробовали выбить изнутри — не идет. Сидит плотно. Оно и понятно: в бою ствол был раскален от стрельбы, а тут остыл, сузился. С внешней стороны толкать его нельзя — рванет.