Книга Тайная жизнь Лиззи Джордан - Крис Манби

— Опять обкурился, — раздраженно заметила я.

— Он не мессия! Он просто противный мальчишка! — завопил Брайан голосом Терри Джонса из «Монти Пайтон», когда Билл поднял голову и попытался улыбнуться. Но наша старая шутка не вызвала знакомую улыбку на его лице. Вместо того чтобы в ответ, как обычно, пихнуть Брайана, он очень официально пожал Брайану руку.

— Здравствуй, Брайан. Здравствуй, Лиззи, — он повернул ко мне свои черные глаза. Когда он снял шляпу, я сразу же увидела, что он плачет. — Извините, ребята, что я побеспокоил посреди ночи, но я не знал, куда мне еще идти. Я нашел твой новый адрес, Лиз, на бумажке, которая лежала у телефона Мэри. Она в больнице. Врачи считают, что она приняла слишком большую дозу наркотиков.

Я почувствовала, как кто-то ударил меня сзади под коленки большим резиновым молотком. Я вернулась в комнату и рухнула на кожаный диван.

— В какой больнице? — спросил Брайан. — Что она приняла? Почему?

Билл начал рассказывать, но я воспринимала только обрывки его речи. Я прокручивала в голове наши с ней откровения после записи на телевидении. Это действительно была ужасная ссора. Она сказала мне, что несчастна. Но Мэри никогда не чувствовала себя по-настоящему счастливой за все годы нашего знакомства. Мне кажется, это была часть ее характера. Если бы она выиграла миллион фунтов, то стала бы жаловаться, что деньги не влезают в кошелек. Ее естественным состоянием было быть несчастной. У меня не было никаких причин считать, что на этот раз она действительно думала о самоубийстве.

— Почему она хотела покончить с собой? — спросил Брайан. — Мы видели ее вчера. Она была очень веселой.

— Она всегда хорошо умела скрывать свои чувства, — торжественно произнес Билл.

— Нет, это нет так, — возразила я. — Она никогда не делала вид, что счастлива. Ее и называли Бедная Мэри. Но она никогда не хотела покончить с собой.

— Может, она и не собиралась. Она не оставила записки.

Ее нашел Билл. Он прилетел в Лондон по дороге в Непал и заехал к ней — постирать свое белье и поужинать. Когда она не ответила, он попросил кого-то пустить его в парадную и собирался дождаться Мэри на площадке у дверей квартиры. А дверь в ее квартиру была открыта.

— Она лежала лицом вниз на журнальном столике, — говорил Билл. — Дверь квартиры была не заперта. Я просто вошел и увидел, что она лежит на журнальном столике со свернутой десяткой в носу.

— Боже, какой ужас! — вздохнул Брайан. — Ты хочешь сказать, что у нее передозировка именно этого наркотика?

Билл кивнул.

— В последний раз, когда мы виделись, она обещала мне прекратить. Она даже поехала на Мальту, в какую-то закрытую клинику.

— А я думала, что на Мальте она избавлялась от целлюлита. — Я запнулась, сразу же поняв, как глупо это звучит. Билл фыркнул, но не очень сердито. — Я не знала, что она так втянулась, — тихо добавила я. — Я думала, что она нюхает кокаин, только когда идет куда-нибудь. Она говорила мне, что это только для развлечения.

— Уверен, так оно и было. Сначала. Все наркоманы начинают именно так. Вы поедете со мной в больницу? Ее родители уже едут, но я не знаю, когда они там будут. Я бы не хотел, чтобы Мэри была одна, когда очнется. — Брайан уже нес мне плащ.

— Так она очнется? — с надеждой спросила я. — Все будет хорошо?

— Думаю, очень скоро мы узнаем, что она себе повредила на этот раз.

По дороге в больницу (я даже не задумывалась, откуда я возьму деньги, чтобы забрать машину Харриет со штрафной стоянки) Билл и Брайан сидели в такси молча. Я сидела между ними и держала их за руки. Время от времени то Билл, то Брайан сжимал мне руку, словно напоминая, что мы все еще вместе. Снова вместе.

Но мне все время казалось, что они знают, что передозировка Мэри случилась по моей вине. Скандал на телешоу был ее криком о помощи. Она хотела остановить меня на дороге к счастью, потому что я исчезала из ее жизни и оставляла ее наедине с отчаянием. Она хотела остановить меня и попросить о помощи. Но я не видела ничего дальше своего стыда и злости. Я отказала ей в помощи и тем самым подтолкнула ее к самоубийству.

Я все время возвращалась к разговорам, которые мы вели с Мэри за последнюю неделю. Были какие-то признаки до этого дурацкого телешоу с Арабеллой? Она, безусловно, была очень раздражена во время разговора за обедом в мой день рожденья, но потом она все свалила на месячные. Она совсем не выглядела человеком на грани нервного срыва, когда совершенно буднично рассказывала мне, что Арабелла будет ее подружкой на свадьбе с Митчеллом.

— Она собиралась выйти замуж, — пискнула я, когда таксист подъехал к ярко освещенному приемному покою.

Билл и Брайан посмотрели на меня так, будто я сообщила им о том, что Мэри похитили инопланетяне.

— Да. Она сказала мне об этом в субботу вечером. Она собиралась выйти замуж за Митчелла.

— Что? Да ведь он голубой, — сказал Билл.

— Да. Он голубой, — подтвердил Брайан.

Голубой. Похоже, я единственный человек, который этого не знал.

Билл повел нас прямо в палату, где лежала Мэри. Сестра, узнав его, остановила нас и сказала:

— Она очнулась. Но сейчас у нее родители.

Я перевела дыхание. Почему-то казалось, что если родители у нее, то ответственность с нас снимается.

Из холла перед палатой Мэри вышли двое. Мужчина с явно южным загаром пытался обнять за плечи женщину, но она все время отворачивалась. Она плакала и не пыталась скрыть это. У мужчины были красные глаза.

— Она сделала это из-за тебя, — сказала женщина, всхлипывая, когда они прошли мимо нас. — Потому что ты все время уезжаешь и постоянно крутишь свои идиотские романы.

— У тебя тоже романы.

— Только в отместку тебе. Боже, Банни, какой ты эгоист.

— Я эгоист? Ты — ее мать. Где ты была, когда ей нужно было поговорить с кем-нибудь?

— У нее был номер моего мобильного. Она знала, что мне можно звонить в любое время дня и ночи.

Я видела, что Билл хотел прервать их и спросить мистера и миссис Бэгшот, как чувствует себя их дочь, но потом он передумал и пошел прямо к дверям палаты Мэри.

— Ты идешь? — спросил он меня. — Можно заходить по двое.

— Возьми с собой Брайана. Я бы хотела увидеть ее одна.

Брайан пошел за Биллом, а я осталась читать наполовину ободранный плакат с рекламой психологической службы «Самаритяне». Несколько поздно читать его здесь, подумала я.

Почему Мэри пыталась отравить себя? Когда я швырнула на пол одолженный у нее костюм, это было еще самое мягкое, что она могла получить от человека, находящегося в состоянии слепой ярости. Совершенно непохоже было, что она собирается через восемь часов свести счеты с жизнью. Скорее всего, ее слова, что у меня есть, а она, мол, обделена человеческим теплом, — просто очередной трюк, чтобы заставить меня испытывать чувство вины, чтобы я ей простила то страшное унижение перед всеми телезрителями страны, которому я подверглась благодаря ей.