Книга Ночь ошибок - Марлен Сьюзон

– А как зовут это новое дарование? – безо всякого интереса спросил Деймон.

– Лили Калхейн.

Деймону понадобились все силы, чтобы не выдать своего потрясения.

– Если она действительно так хороша, как о ней говорят, – постарался как можно небрежнее сказать он, – думаю, я как-нибудь загляну в театр.

Завтра вечером он любой ценой будет там.

Хокхерст занял место в ложе рядом со своей седовласой тетушкой леди Эдит Перселл. Леди Эдит, женщина далеко не худенькая, долго ерзала и кряхтела, прежде чем устроилась в кресле.

– Сейчас ты получишь огромное наслаждение, – обратилась она к племяннику, когда ей это наконец удалось. – Даже такому искушенному театралу, как ты, придется признать, что Лили Калхейн – выдающаяся актриса.

– Если судить по тому, сколько народу жаждет лицезреть ее на сцене, весь Лондон придерживается того же мнения.

Леди Перселл пытливо взглянула на племянника.

– Насколько мне известно, огромные толпы воздыхателей собираются после спектакля за кулисами, чтобы выразить ей свой восторг.

Деймон напряженно застыл. Это известие его нисколько не обрадовало, но он, вспомнив Бат, ничуть не удивился.

– Однако сомневаюсь, чтобы она пришлась тебе по вкусу, – продолжала тетушка. – Лили Калхейн выглядит как настоящая леди. Ходят слухи, что она знатного происхождения, хотя это едва ли возможно, родители не позволили бы ей выйти на сцену.

Деймон мог бы поведать тетушке, что родители Лили, далеко не знатного происхождения, сами были актерами, но предпочел промолчать. Ее светлость уверена, что он еще не видел Лили Калхейн, и Деймон был пока не готов раскрыть ей истинное положение вещей. К тому же ему нужно было поговорить с тетушкой еще кое о чем.

– Я хочу попросить вас об одном одолжении.

– Вот как? – Деймон никогда и ни о чем ее не просил, и леди Перселл была удивлена. – Что ж, буду рада быть тебе полезной, Деймон.

– Прежде чем соглашаться, лучше выслушайте мою просьбу, – предостерег он ее. – Вряд ли она придется вам по душе. Вы не согласились бы в следующем сезоне взять под свое покровительство Кассандру?

Зная, что тетушка терпеть не может его сводную сестру, Деймон обращался к ней скрепя сердце, но Кассандра так хочет появиться в свете!

Леди Перселл нахмурилась:

– Ты прав, не могу сказать, что я в восторге от твоей просьбы. Тебе прекрасно известно, что я терпеть не могу это создание. Она мне напоминает свою мать, страшную женщину. Как мой брат мог жениться на ней – выше моего понимания. Впрочем, он был полным дураком во всем, что было связано с женщинами – и с его сыном.

Все годы, что его отец не желал знать своего сына и наследника, тетка неизменно держала сторону Деймона, и ее племянник всегда встречал теплый прием в ее доме даже тогда, когда двери Хокхилла были перед ним закрыты.

– Деймон, у тебя просто ангельское терпение, раз ты можешь выносить Кассандру.

– Сейчас стало гораздо проще. Сестра наконец осознала, что сама вредит себе своим поведением, и всеми силами старается исправиться.

– Смею предположить, получается это у нее крайне редко, – печально заметила леди Перселл, – но интересно будет взглянуть даже на попытки. Ну что ж, я согласна – но только ради тебя.

Деймон едва удержался, чтобы не вздохнуть от облегчения. В следующем сезоне Кассандра появится в свете.

Поднялся занавес, и его захлестнуло волнующее предчувствие. Сейчас он снова увидит Лили.

Первые минуты до появления леди Макбет тянулись бесконечно долго. Наконец наступил ее черед выходить на сцену. Хокхерст в возбуждении подался вперед. Господи, как же он по ней соскучился! Деймон не представлял, что способен так по кому-либо скучать.

Лили появилась на сцене, величественная, гордая, и при виде ее у Деймона бешено заколотилось сердце. Не обращая внимания на гром аплодисментов, которыми встретил ее переполненный зал, Лили начала говорить, и тотчас же рукоплескания и восторженные крики стихли.

Деймон следил за ее игрой с растущим чувством изумления. Неудивительно, что весь театральный Лондон так превозносил ее. Лили в роли Макбет была просто восхитительна. Деймон с досадой поморщился, вспомнив со стыдом, как презрительно отозвался о ее актерском даровании. Стоит ли удивляться, что она была так оскорблена и разгневана. Простит ли она его когда-нибудь?

Простит ли он себя сам?

После окончания спектакля Хокхерст, проводив тетушку до кареты, поспешил в комнату отдыха актеров, ругая себя самыми последними словами.

Войдя в переполненное просторное помещение, он застыл у порога. Не заметить Лили было невозможно, ибо молодая актриса находилась в центре внимания.

Деймон пожирал ее взглядом, так смотрит изголодавшийся человек на стол с яствами. Как же она была прекрасна в отделанном кружевами платье из кремового шелка, подчеркивающем все соблазнительные изгибы ее роскошного тела! Огненно-золотистые волосы были уложены в высокую прическу, открывая длинную, гордую шею. В душе Деймона поднялась буря самых разных чувств; гордость за нее, страстное желание обладать ею и страх, что он потерял ее навсегда. Однако беспокойство, терзавшее его последнее время, исчезло словно по мановению руки.

Деймону очень хотелось, чтобы Лили его заметила. Он хотел увидеть, как она отнесется к его появлению, прежде чем вспомнит, насколько сильно была на него разгневана. Деймон молил небо о том, чтобы эти изумрудно-зеленые глаза, обратившись на него, в первое мгновение озарились радостным светом, прежде чем потемнеть от ярости.

Он страстно желал, чтобы Лили увидела его, но она даже не смотрела в его сторону. Деймона больно уколола мысль, что она просто не хочет его замечать.

Довольно быстро он понял, что со своими лондонскими поклонниками Лили расправляется с той же непринужденностью, что и в Бате. Деймон вздохнул свободнее, и тут его заметил один из обступивших Лили кавалеров, сэр Гарви Торнтон, коренастый сорокалетний мужчина.

– Итак, Хокхерст, – сказал, подойдя к нему, сэр Гарви с тонкой насмешливой улыбкой, – вы тоже пришли сюда, чтобы взглянуть на несравненную Лили Калхейн? Готов поспорить, на этот раз удачи вам не видать. Фаворитом прекрасной Лили стал майор Джеймс Рейли, бесстрашный молодой герой Тулузы.

У Деймона перед глазами предстал образ благородного красавца Рейли, окруженного на балу у леди Мортон восторженными девицами, и ревность острым кинжалом вонзилась ему в сердце. Он окинул взглядом окруживших Лили мужчин, но молодого майора среди них не было.

– Если вы бросите Рейли вызов, оспаривая благосклонность Лили, я поставлю на него, – язвительно заметил Торнтон. – И вообще, Хокхерст, по-моему, вам пора приготовиться к тому, что вас свергнут с трона «короля гримерных».