Книга Таинственный всадник - Марша Кэнхем

Робби покачал головой; он смолчал, потому что не знал, какие слова сорвутся сейчас с языка. Он быстро вышел из библиотеки, хромая сильнее обычного, и когда Тайрон посмотрел ему вслед, то увидел вдруг, что одно плечо у него выше другого. Оставшись один, Тайрон Харт повернулся к окну и стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев и казалось, они вот-вот прорвут кожу.

Тайрон Харт все еще сидел за столом и писал, когда вошла Рене, застав его за столь непривычным занятием. Очевидно, она только что проснулась: на лице сохранились розовые полосы от подушки, а волосы были заплетены в толстую косу, перекинутую через плечо. Она пришла к Тайрону в его китайском шелковом халате, он был не по росту длинным, подол тащился по полу, словно шлейф, и лишь на долю секунды из-под шелка мелькнули матовые ступни. Было ясно, что под халатом ничего нет, и когда Тайрон увидел, как струится мягкий шелк, как он подчеркивает все нежные изгибы прелестного тела, он почувствовал щемящую боль в груди, и эта боль — он знал это, не имела ничего общего с недавним ранением и тугой повязкой.

— Я заснула, — призналась Рене. — А когда проснулась, вас уже не было.

Тайрон собрал листы бумаги и аккуратно сложил, перед тем как спрятать их в кожаную папку.

— Я пришел бы через минуту-другую. Я… так, написал несколько писем деловым партнерам. Я ведь как-никак дорожный инспектор, до завтра по крайней мере, и есть некоторые вещи…

— Вы нашли Роса? Вы с ним встречались?

Рене стояла так близко от него, что ему стоило лишь протянуть руки и усадить ее к себе на колени.

— Да. Да. Все устроено.

— Он освободит Финна?

— Он захотел немного больше того, что я рассчитывал ему отдать, — Тайрон пожал плечами, — но в конце концов мы сошлись в цене. Все, что осталось сделать, — это договориться о месте, где произойдет обмен. И вы получите вашего господина, Финна обратно.

— А Рос?

— Рос… Станет очень богатым человеком.

— Это все, что он хотел? Деньги?

— Неужели вы думали, что он так предан своей профессии? И долгу? — Рене пристально смотрела ему в глаза, и он испугался, что она обнаружит в них лишнее; он со вздохом добавил: — У меня есть и неважные новости для вас, мамзель. Кажется, ваш дядя возвращается в Лондон, и, черт побери, он очистит хранилище, чтобы ему не начали задавать слишком много вопросов.

— Он может это сделать? — спросила Рене.

Тайрон стиснул зубы.

— Я полагаю, вы могли бы обратиться в суд, но для этого потребуется много времени. Я пользуюсь сведениями Роса; он сказал, что на следующей неделе они оба исчезнут и окажутся там, где никакой кредитор или суд не сможет их найти. Это, конечно, несправедливо, но сколько вы можете истратить за одну жизнь? Даже после того, как я заплачу Росу, у нас останется более чем достаточно. И вы будете жить в полной роскоши, как и приличествует герцогу и его семье.

Рене следила за его руками, скользящими к поясу на ее талии. Поглощенная тем, что он ослабляет узел, она едва не пропустила самый важный момент из сказанного.

— У нас? — шепотом переспросила Рене, снова взглянув на его руки. — Вы говорите… у нас?

— Вы ведь не думаете, что я ввязался во все эти неприятности только ради того, чтобы увидеть ваше отплытие? Я не собираюсь оставаться на пристани наблюдателем. Мы с Робби обсудили все, и мы думаем, что Портсмут — самая лучшая ставка. Там обычно полно судов, которые ходят в разные экзотические места. Я служил на одном частном судне — я ведь уже упоминал об этой странице моей биографии? Во всяком случае, я не прочь снова взглянуть на Вест-Индию. Там всегда светит горячее солнце и течет прохладная вода, бриз чист, и там… — Тайрон наклонился, прикасаясь губами к родинке-сердечку, которую он высвободил из-под шелка, — вы можете плавать нагой вместе с дельфинами. Я помню, вы упомянули Новый Орлеан, и, конечно, вы хотите отправиться и туда, если вы жаждете пить чай с лимоном и снова носить тугие корсеты…

— Нет. — Рене задыхалась. — Нет, я… я никогда снова не захочу носить корсет. Но что же… как же вы? Что относительно…

— Моя воровская вольница? — Он глубоко заглянул в ее синие глаза. — Очень сомневаюсь, что буду скучать по прежней жизни. Семеро детей, вы говорите?

Он распахнул халат и жадно смотрел на бело-розовый бархат ее груди. Ее соски стали твердыми, как ягоды. Она погрузила руки в его пышные волосы, отодвигая глянцевые пряди от лица, зачесывая их наверх…

— Я помню ваши слова о том, что любая форма обязательства перед кем-то — своего рода смерть для человека вашего склада.

— Да в общем-то я не сомневаюсь, что вы доведете меня до смерти, мамзель, — пробормотал он. — Но я не думаю, что пожалел бы об этом…

Он наклонился и нашел ее губы. Он вдруг подумал, что порезом на щеке и разбитой губой она похожа на прекрасную греческую статую, которую слегка задело время. Она сияла в лунном свете, она была такой же сияющей и при свете свечи, и при свете солнца, она всегда останется нежной и шелковистой… Тайрон представил, как хорошо прижать ее к себе близко-близко, когда наступит конец…

Она подчинилась без всякого протеста, когда он нежно увлек ее вниз, на пол; огонь плясал красным и бронзовым светом на их телах. И Тайрон любил эту женщину нежно и страстно, и ее нагое золотое тело трепетало под ним. А потом он понес ее по лестнице в спальню. И воздух задрожал от криков, и у него уже не осталось сил, которые бы он мог отдать ей.

И когда рассвет проник через окно, он осторожно откинул смятую простыню, поцеловал ее розовое плечо и спустился по лестнице, чтобы найти Дадли.

Глава 28

Рене проснулась от голосов в соседней комнате. Она быстро огляделась и поняла, что лежит в постели одна. Надев китайский халат, она вышла из спальни.

Мэгги и Антуан уже освобождали полки одного из тайников.

Антуан стоял на коленях возле кожаного сундучка и укладывал между слоями одежды драгоценные камни и монеты, которые Мэгги ему передавала.

— Месье Тайрон сказал, что надо упаковать все самое ценное, — объяснил мальчик. — Потому что мы сегодня отсюда уедем и уже не вернемся.

— Где месье Тайрон?

Мэгги быстро посмотрела на нее.

— Они с Робби уехали примерно час назад. Они… Мистеру Тайрону нужно побывать в банке и в конторе поверенного, а Робби должен распорядиться насчет кареты и договориться о смене лошадей. Мне жаль, что мы вас потревожили.

— Нет. — Рене взглянула на каминные часы и удивилась, что уже больше двух.

— Мой Бог! Почему же вы не разбудили меня?

— Незачем было тебя будить, — заявил Антуан. — И кроме того, месье Тайрон распорядился, чтобы мы тебя не тревожили.

— Он распорядился, правда? — Рене не знала, хмуриться ей или улыбаться, но в конце концов почувствовала облегчение — как хорошо, что кто-то способен принять за нее решение. — Могу ли я чем-нибудь помочь вам?