Книга Легенда о свободе. Буря над городом - Анна Виор

У Эбана глаза поползли на лоб, а Верховный нахмурился, но Каху Атосааль верил. Тридцать лет Годже спасал его жизнь. Тридцать лет планировал вместе с ним дело всей его жизни. Верховный верит Каху. А кто такой Эбан? Особенно теперь… Что Эбонадо будет делать с этим неудачником? Ведь Разрушитель стал обычным человеком, неодаренным… несвязанным и притом знающим больше, чем надо…

– Нет… нет… Я не приносил ключа… Я не знаю, откуда он взялся… Я хотел только… Я хотел, чтобы этот проклятый Мастер Путей почувствовал, что такое боль… – В темных мутных глазах Эбана вновь безумие, говорит он несвязно, чувствует всю неустойчивость своего положения и боится. – Дар должен вернуться. Я знаю! Дар вернется! Он вернется?

Он вновь заглядывает в глаза Верховному, но глаза того – лед.

– Прости, Эбан, – отвечает ему Атосааль.

Затем встает, сам идет к двери и зовет в комнату Итара. Это тоже Разрушитель, один из тех, кто свидетельствовал на суде против Кодонака, кто сделал ущелье в горах Сиодар. Он вошел во Второй Круг Верховного. Интересно, что стало с теми десятью, которых взял себе во Второй Круг Эбан? Они тоже лишились Дара?

Эбонадо что-то тихо поясняет Мастеру Итару, никто из сидящих не слышит. Итар кивает, но выражение его лица не меняется. Он подходит ближе вместе с Верховным, и Атосааль говорит:

– Майстана и Эбана следует заменить, – при этих словах Эбан вскакивает с места, заламывая руки, – Дар Разрушения и Дар Роста, из пяти сил, требующихся для пробуждения Древнего, они обязательны в Первом Круге.

Верховный достает из складок своей мантии, которую он предпочитает каму (в эту мантию он облачился по случаю казни Вирда Фаэля, но случай не представился…), Доа-Джот. Золото поблескивает в его руках, а обращенная в камень кровь Древнего притягивает взор алым безумием, заключенным в ней. Как же радовался Годже, когда впервые увидел Доа-Джот, как же ненавидит его теперь!

Эбонадо настроил инструмент.

– Мастер Элий Итар, – торжественно произносит Верховный, – теперь один из нас! Согласен ли ты войти в Первый Круг?

– Да! – бодро отвечает Разрушитель, обнажая грудь. Он уже проходил подобный обряд при вступлении во Второй Круг, он знает, что делать.

Игла вошла в его тело, и, как обычно, ни одна капля крови не упала на пол из раны. Эбан при этом взвыл и грохнулся на пол, вырывая ворс из ковра и скрежеща зубами.

– Вы не могли подождать?.. Мой Дар вернется! – бормотал Митан, постепенно переходя на истеричный крик. – Мой Дар бы вернулся!!! Вы – предатели! Вы что, выбросите меня? После всего, что я сделал? Вы выбросите меня? Вы сделаете меня вашей прислугой? Знайте, что я не буду подавать вам вино и выносить ваши ночные горшки! Будьте вы прокляты! Пусть вас сожрут арайские эффы! Пусть вас раздерет сам Древний!!! Пусть ваших дочерей и жен обесчестят его смарги, а затем сожрут! Я… Я… Это я сделал ущелье, это я нашел тебя, Итар! Я уговорил тебя! Я рассказал!.. Ты не можешь занять мое место! Чтоб твои наглые глаза вытекли, чтоб тебя использовал Атаятан каждую ночь вместо девки!..

Верховный, усаживаясь на кресло, кивнул головой Итару, и тот медленно подошел к Эбану, схватил его за пять из семи его кос и за волосы поволочил прочь с ковра ближе к двери. Эбан сучил ногами и верещал, выкрикивая страшные проклятия, затем успокоился, затих, обмяк, и, когда Итар отпустил его, он упал на пол бесформенной грудой, уже не сопротивляясь.

– Встань! – сказал ему вновь вошедший в Первый Круг.

Но тот продолжал лежать.

– Встань, Эбан, и умри! – Слова Верховного прозвучали ударом в гонг. Годже вздрогнул.

На этот раз Эбан услышал и подчинился. Он не спеша поднялся на ноги, задрал голову, глядя прямо на Эбонадо.

– Потухни твой огонь!.. – говорит он с ненавистью Верховному, когда меч Итара входит в его сердце. Легко, без усилий – Эбан теперь простой смертный…

Годже брезгливо поморщился, блокируя Дар Исцеления и глядя, как с глухим стуком падает на пол тело недавнего соратника; как растекается под ним лужа густой крови; как безразлично вытирает о шелковый кам убитого Итар свой окровавленный меч, затем зовет охрану за дверью, повелевая им все убрать; и они утаскивают, будто какой-то мусор, труп Советника, бывшего еще несколько часов назад одним из самых могущественных людей на земле, правителей этого мира…

Элий Итар – некрупный, худощавый, не выше самого Годже, с быстрыми и опасными черными глазами, черноволосый без седины. Заплетать волосы в несколько кос – видимо, какая-то особая мода Мастеров Стихий, только у Итара их не семь, как было у Эбана, а больше – так сразу и не сосчитаешь.

– Давно нужно было избавиться от этого дурака, – мрачно говорит Карей Абвэн, имея в виду Митана.

Да, тот был несдержан, более того, даже безумен, но лучше ли этот Элий Итар, такой же Разрушитель? Который предал своего Командующего Кодонака, не дрогнув в присутствии почти всех Одаренных Тарии, оговорил его на суде, не задумываясь, согласился занять место в Первом Круге – место своего же покровителя, убил Эбана твердой рукой, не испытывая сомнений?

«Спокойствие его – только внешнее, – думал Годже, наблюдая, как усаживается Итар в кресло, – а внутри – буря и пламя, что все пожирают». Буря эта была знакома Каху от боевых Мастеров в его Втором Круге, но он избегал пользоваться их Даром…

– Мастера Роста найдешь ты, Карей! – говорит Верховный после долгого молчания, и Абвэн кивает.

«Прыгуну», как тот ни старается это скрыть, страшно, что такое могло произойти и с ним; во взгляде Маизана спокойствие, присущее их южной философии: мол, все в руках Создателя; холодные глаза Эбонадо ничего не выражают, а он – Годже Ках… он завидует Эбану…

– Вернемся к делам. – Заседание Первого Круга продолжается, будто и не было ничего, словно и не осталась там, у двери, размазанная лужа крови, на которую Годже то и дело невольно косится. – Атаятан должен закончить свое насыщение. Он сказал, что ему нужна еще тысяча.

Что такое кровь у порога и смерть одного человека – по сравнению с тем, о чем они теперь будут говорить? Годже уже не косится туда, он думает, как справиться с позывами к рвоте… и приступами удушья при упоминании о Атаятане.

– Нельзя допустить, чтобы Древний начал опустошать тарийские поселения раньше времени, – продолжает Верховный, – нужно дать ему этих людей. И этим займешься ты, Идай.

Мудрец удивлен, но склоняет голову… Как же все-таки нелеп он без своей бороды!..

– Абвэн поможет тебе. Соберете полсотни Мастеров Перемещений и доставите в пещеру Древнего из Ары тысячу рабов. Хотите – покупайте, хотите – крадите, но сделайте это быстро. Он попробовал северной крови, теперь попробует южной и пусть повременит пока с тарийской. Начнете с рабов к'Хаэля Оргона. Правильно ли я называю имя, Идай? Это ведь бывший хозяин Вирда Фаэля?

– Да, Верховный. Только к'Хаэль погиб на войне и рабы его переданы во владение императору.