Книга Мятежное сердце - Эми Фетцер

Аврора провела жену сына по дому, поднялась на второй этаж, Раджин вошла следом и, выбрав себе место, улеглась на пол. Рейн стоял на пороге и смотрел, как мать ходит по его бывшей спальне, предлагая травяной чай для восстановления сил, хотя Микаэла ни на что не жаловалась.

— Когда принесут твои чемоданы…

— У меня нет чемоданов.

— Мы покинули Лондон в спешке. — Рейн поднял руку, чтобы остановить гневную тираду матери.

Та окинула взглядом фигуру Микаэлы.

— У меня есть несколько платьев, которые тебе подойдут. У Вивы тоже кое-что найдется.

— Вива ребенок. Ее одежда будет тесна Микаэле в груди.

— Ты уже хорошо изучил ее грудь? — усмехнулась Аврора.

— Боже правый!

— О, не надо сердиться на меня, сынок. — Она раздвинула занавески, и яркий свет хлынул на темно-синий ковер и роскошную деревянную мебель.

Вошедший Кабаи низко поклонился Авроре, которая ответила на приветствие и повернулась к Микаэле.

— Кабаи член семьи, оставляю тебя на его попечение. — У двери Аврора оглянулась: — Можешь уединиться здесь, если такое возможно в этом доме. Я позову тебя к ужину.

— А Рейн?

— Я чем-нибудь займу его.

— Нет, — сказал Рейн, входя в комнату, но мать вытолкала его за дверь.

— Мне нужно с тобой поговорить, Дахрейн. Пойдем. Микаэла улыбнулась, заметив беспомощное выражение на лице мужа. Она слышала оживленный голос Авроры, но сомневалась, что ей удастся исправить настроение приемного сына.

Когда Микаэла села на кровать и Кабаи снял с нее туфли, а затем уложил ее на перину, она принялась убеждать его, что не устала, но через несколько секунд уже спала.

Аврора спустилась по резной лестнице, не потрудившись удостовериться, идет ли за ней Рейн. Она в этом не сомневалась, как не сомневалась и в том, что он вел себя с женой совершенно непозволительным образом. В вещих снах она видела темно-рыжие кудри и еще много другого, но когда рассказала сыну, тот покинул ее на долгие годы. Теперь Аврора держала свое знание при себе.

Пропустив Рейна в кабинет мужа, она закрыла за ним дверь.

Рэнсом, стоявший у окна, искоса взглянул на нее и слегка нахмурился.

— Может, унести фарфор?

Аврора усмехнулась, любуясь Рейном. Он стал таким сильным и красивым мужчиной. Она гордилась им.

— Ты встретился с братом, — сказала она. — Прошлой ночью. У меня был сон, но до этого момента я не могла понять его значение.

— У него сорокапушечный бриг. И он стрелял в «Императрицу».

Рэнсом выдал поток ругательств, и Аврора ущипнула его.

— Этим ты ничего не исправишь.

— Он пират!

— Да, черт возьми. Я чуть не потопил бриг проклятого мальчишки, а он смеялся, будто искал смерти. — Рейн потер затылок. — Он на меня обижен.

— Не твоя вина, что ты появился у нас раньше.

— Колин считает, что я украл вас у него. Он ваш первенец.

— Нет, ты, — уверенно произнесла Аврора. — Мы дали ему то же, что и тебе.

Но все трое понимали, что Колин получил больше, поскольку с самого его рождения при нем были Аврора и Рэн. «Черт возьми, — подумал Рейн, — этот человек не понимает, как ему повезло».

— Я скорее бы дал потопить «Императрицу», чем причинил бы ему вред, и он знает это. Он воспользовался моей преданностью, и мне хочется вздуть его за нахальное поведение!

Воздух в комнате внезапно нагрелся, завибрировал, и Аврора посмотрела сыну в глаза, предупреждая, чтобы он умерил свой гнев.

— Ты не виноват. Никто не знает, что у Колина в душе, кроме него самого. Он хочет быть тобой, завидует жизни, какую вел ты, плавая с Рэнсомом, завидует тому, что ты бросил вызов этому миру. Но пиратство он выбрал сам. — Аврора пожала плечами. — Ты уже не можешь быть для него мудрым старшим братом. Он вырос, получил образование, стал мужчиной.

— Почему он плюнул на свое образование и принялся бороздить моря, как его отец?

Из угла донесся смешок Рэнсома.

— Если он разбойничает в Магрибе, отец тут ни при чем.

— Он знал, что это мой корабль, что я не потоплю его, и он предполагал, что я все расскажу вам.

— Колин вырос, ему нужно было чем-то заняться, — с сожалением произнес Рэн. — Мы должны позволить ему идти своей дорогой.

— А если он кончит виселицей? Я буду присматривать за ним.

— А если ты будешь слишком далеко, если все мы будем слишком далеко, чтобы помочь ему? — спросила Аврора.

— Твоя мать права.

— Не пытайся умаслить меня комплиментами, Рэнсом Монтгомери. Они тебе все равно не помогут.

— Тем не менее они принесли мне полдюжины ребятишек, — улыбнулся Рэн, целуя ее в нос. — И массу удовольствий в промежутках. Если Колин мужчина и способен командовать бригом, значит, у него достаточно мужества, чтобы отвечать за последствия. Верь матери, Рейн.

— Я верю. Что мне теперь делать? — Он переводил взгляд с матери на отца.

— Уйми свой гнев, Рейн, не направляй его на тех, кто этого не заслуживает, или ты потеряешь больше, чем можешь себе представить, — ответила Аврора. — Существует много способов развеять свою печаль и кроме тех, которым я тебя учила. Иди к ней, позволь ей помочь тебе.

— Не могу. Я боюсь причинить ей боль. Я обещал не приходить к ней в гневе и не могу нарушить клятву. Особенно после… — Рейн умолк. — Просто не могу.

Мать пристально взглянула на него, затем одобрительно кивнула, взяла мужа за руку и потянула за собой.

— Пойдем, любовь моя. Мне нужно позаботиться об ужине, а ты найди детей.

— Нет, — прорычал Рэнсом. — Жена мне нужна для любви. Оставь нас, Рейн.

Тот поспешил выйти и закрыл дверь, оставив за ней целующихся Аврору и Рэна.

Мгновение спустя он уже мчался наверх, перепрыгивая через ступеньки. Комната была пуста, только вмятина на подушке свидетельствовала о недавнем присутствии Микаэлы. Кабаи раскладывал полученную одежду по ящикам и на вопрос хозяина только пожал плечами. Его раздражение чувствовалось даже издалека.

Рейн занялся поисками жены, искал почти час и уже начал беспокоиться, когда услышал ее смех.

Отодвинув виноградную лозу, Рейн окинул взглядом сад. Вива с Микаэлой сидели рядом, подоткнув юбки и болтая ногами в каменной чаше фонтана. Он прислонился к стволу, глядя на них. Контраст поразительный. Вива — прелестное дикое создание, но еще ребенок, ее стройное тело пока не обрело женских форм, тогда как Микаэла… Он вздохнул. Голос у Вивы был высоким и нежным, а у Микаэлы походил на шелест тяжелого шелка. Его тело напряглось. Рейн знал, что Микаэла не станет разговаривать с ним, и знал, что Аврора будет следить за Колином своим внутренним взором. Наверное, он просто завидует, что не обладает способностью видеть будущее в магическом зеркале, как это делает Аврора.