Книга Повелитель снов - Масахико Симада

– Сон еще не кончился. Мама, и у снов, и у реальности есть продолжение.

– И у снов тоже? Разве сон не кончается, когда проснешься?

– Нет, сны похожи на сериалы, мы всегда просыпаемся на титрах: «Продолжение следует». И через неделю или, может быть, через десять дней, когда-нибудь ты сможешь посмотреть продолжение сна. Если не будет продолжений, то это равносильно смерти. Разве нет?

– У тебя всегда так?

– Да, во сне я живу так же, как в реальности.

– Ты и раньше появлялся в моих снах. Во сне тебе всегда было три года, ты не взрослел. Как Оскар из «Жестяного барабана». Иногда я вынимала твою фотографию из альбома и молилась, чтобы ты приснился мне. Мне казалось: ты умрешь, если этого не произойдет.

Сколько Мэтью и Macao до сих пор появлялось и исчезало? Мэтью и Macao, без плоти и костей, бескровных, не отбрасывающих тени? Во сне родной матери мадам Амино существую я. Сделанный из того же вещества, что и сон. Сейчас в ее сознании встретились двое меня: тот, который существует только во сне и не может выйти за его пределы, и тот, который не может оказаться во сне. Я не могу сказать, кто из них настоящий. Тот я, который внезапно появился перед ней, – явление более непостижимое, чем совсем чужой человек. Тот я, которого она вырастила в люльке своих фантазий, прожил с ней вместе двадцать пять лет. К кому она испытывает большую симпатию? Можно и не говорить, и так всё понятно. Но Мэтью существует только здесь и сейчас. Этот Мэтью не испарится, даже когда человек, смотрящий сон, проснется.

На перилах террасы недовольно чирикал воробей. Мэтью рассеянно следил за воробьем, а мадам Амино не могла отвести глаз от его профиля, будто подглядывала. Она думала о том, что в нынешнем облике Macao-Мэтью наверняка должны были остаться какие-то черты от него трехлетнего, и, в конце концов, она их нашла. Когда он о чем-нибудь задумывался или пребывал в рассеянности, он выпячивал нижнюю губу. Такое выражение лица часто бывало у трехлетнего Macao. В одно мгновение пробел из девяти с лишним тысяч дней был заполнен, лицо нынешнего Мэтью и лицо трехлетнего Macao, который вот-вот готов был расплакаться, обнимая свою подушку, совпали. Да, я родила этого ребенка. В родильном отделении больницы. Он весил 2400 граммов. Потом он любил играть в догонялки и вечно убегал от родителей. Когда я говорила: «Пошли мыться», он голышом носился по столовой. Когда я хотела постирать наволочку и забирала его подушку, он со слезами пытался ее у меня отобрать. Тот Macao, который сейчас сидит здесь, – это тот же самый Macao, что и двадцать пять лет назад.

– Macao!

– А? – сказал Мэтью и посмотрел на мадам. – Мамочка, у тебя слезы на глазах.

Что ж это я? Начала сентиментальничать. Мы еще не стали окончательно матерью и сыном. Пока еще старший и младший товарищи. Нельзя торопить события. Нельзя смущать Macao. Все должно идти естественным путем. Потребуется время, прежде чем Macao сможет признать меня своей матерью. По-другому и быть не может.

К счастью или нет, но в этот момент появилась Майко. Белое платье, красные лодочки – ее любимое сочетание. Мадам поспешила отвлечься. Смотря на Майко снизу вверх, как будто снимая взглядом с нее юбку, Мэтью сказал:

– Привет, что делала?

– Размышляла.

– Да? И о чем?

– О будущем.

– Чьем?

– Матери и сына.

Плюс о своем. Если говорить откровенно. Поиски сына мадам Амино уже подошли к счастливому концу, поэтому разыгрывавшей из себя сыщика Майко надо было подумать о том, что с ней будет дальше. Еще один талантливый сыщик, Кубитакэ, самовольно скрылся со страниц романа, придуманного мадам Амино, и начал жить новой, собственной повестью. Вчера этот герой позвонил Майко. Похоже, с целью пригласить Майко на свидание, но она сказала, что занята, и решила не ждать следующей возможности.

Кубитакэ опять приступил к созданию «передвижного города без паспортов». Кажется, он взял Рафаэля в партнеры и носится в поисках капитала.

– В прошлый раз я пытался сделать всё сам – вот и потерпел неудачу. Сейчас у меня есть сильный союзник: он умен, красив и вдобавок обладает хорошими связями, так что, наверное, нам удастся оставить танкер, не превращая его в корабль-призрак. Передай тетушке Амино привет, я в скором времени нагряну к ней попросить денег. Но в этот раз у меня есть гарантии. Я обязательно всё верну, в двойном объеме. Для начала я планирую временно разместить вьетнамских и китайских беженцев и получить на это субсидии от правительства.

Интересно, что у него получится?

– Итак, – Майко до сих пор не решила, с чего ей начать. Она чувствовала на себе взгляд Мэтью. Чего это он меня рассматривает? Майко повернулась к нему, чтобы испепелить его взглядом в ответ, но тут увидела, что он смотрит на нее по-детски невинно, при этом кивая ей.

– Как прошли эти три дня? – спросила она.

– Ну, для меня… то есть… – мадам Амино сбивчиво пыталась что-то сказать. – Говорят, мы всегда пробуждаемся ото сна на титрах: «Продолжение следует»… Если Macao не против, мне бы хотелось, чтобы он остался здесь. Потому что и в отношениях матери с сыном есть свое «Продолжение». Если достопочтенные родители, воспитавшие его, будут согласны, я бы прописала его у себя, но тогда, наверное, может возникнуть проблема с гражданством, короче, мне хотелось бы всё оформить таким образом, чтобы ему удобнее всего было жить в Камакура.

– То есть… – Мэтью хотел было сказать: «Ты хочешь, чтобы я стал твоим приемным сыном», но вовремя осекся. Тем не менее он не мог найти более подходящих слов. Стать приемным сыном родной матери?

– Я стану японцем, и мы заживем душа в душу?

На самом деле Мэтью хотелось получить японский паспорт. Из-за той свободы передвижений, которую он давал. Учитывая его происхождение, получить японское гражданство ему было нетрудно. Конечно, он не собирался осесть в Японии. Однако, чтобы оставаться на Земле нейтральной, бесцветной и прозрачной мышкой, нужен был надежный паспорт… И на данном этапе лучше всего для этого подходила красная книжечка с гербом в виде хризантемы.

– Неплохая идея. Я не могу сразу дать ответ, дайте мне немного подумать. – Сказав это, Мэтью заметил, что лицо мадам Амино затянулось тучами, и тут же добавил: – Мне здесь нравится. Я уважаю мамочку как старшего товарища. Благодаря ей у меня появилась в Токио база на передовой.

– База на какой передовой? – Нос Майко дернулся.

– На передовой покорения мира, – Мэтью засмеялся, как «диктатор» Чаплина.

– Съездили бы вдвоем покататься куда-нибудь, – сказала мадам Амино и подмигнула Майко. Наверняка Майко успешно проведет дальнейшие переговоры.

Ты не умеешь свистеть?

– Ты не умеешь свистеть?

Облокотившись о машину, Майко издавала шипящие звуки, сложив губы трубочкой. Мэтью сидел на корточках рядом с ней и менял колесо. Он вовсе не собирался уезжать далеко, но сначала разогнал тот самый «ягуар» вдоль побережья, а, когда океан скрылся из виду, оказалось, что они забрались на горную дорогу где-то в Хаконэ. Всего десять минут назад они напоролись на доску с гвоздями и прокололи шину.