Книга Горькие травы. Книга 1. Лунное стекло - Иар Эльтеррус

– Рыжий, твой налобник где? – крикнул издали Кир. Скрипач постоянно терял индивидуальный прибор, ему частенько за это влетало от Ильи. С помощью этого прибора, который врачи между собой называли налобником, делалось практически все: считывались показатели, становилась доступна информационная база. Все вроде бы хорошо, вот только Скрипачу налобник почему-то носить не нравилось, и он его снимал, когда не работал. И забывал, куда положил.

– Только что валялся вон на том ящике… Блин, Ит, отдай, куда потащил!.. Гений, извини, бежать надо. В общем, если что, не поминай лихом.

– Иди ты к черту, – пробормотал Ри вслед Скрипачу. – Камикадзе.

* * *

Конечно, и Ри, и двое других пилотов постарались выбрать наилучшее место для высадки, но выбирать было особенно не из чего. Склон, на который врачи кое-как выволокли скрепленные блоки, оказался очень крутым; мало того, снег сдувало ветром – тут и там виднелись камни и скалы. То есть как – виднелись… Если очень постараться, можно было с большим трудом различить в слепящей снежной круговерти более темные участки, это, по всей видимости, как раз камни и были.

– Хочу на Терру-ноль, – сквозь зубы простонал Кир, вытаскивая из шлюза свою осевушку. – Там тепло. Там персики и абрикосы можно ведрами жрать. Там море. Там мороженое вкусное в ГУМе продавалось…

– Засохни, – рявкнул Скрипач. – Размечтался. Тормозящие, все пристегнулись?

– Не все еще, подожди! – откликнулся чей-то голос из темноты. – Народ! Включите связь, ветер же, не слышно ни черта!..

Все три импровизированных каравана стояли сейчас перпендикулярно склону, и чтобы они не сдвинулись с места раньше времени, их приходилось держать. Под головные блоки сейчас спешно заводили согнутые листы фиксирующего материала, который позволял передним блокам скользить по снегу.

– Чертова климатическая защита, – пробормотал Ит, дергая свой «поводок». Прочно или нет? Вроде нормально, должен выдержать. Он пристегнул «поводок к поясу. – Фэб, готов?

– Готов, – отозвался Фэб с другой стороны блоков. – Ждем остальных.

– Угу.

Зверский какой-то ветер, думалось Иту. Нет, в комбезе тепло, греет он исправно, но очень тревожно – спустимся или нет? Вон как дует, с ног сбивает. И снег… даже не снег, снежная крупа. Хорошо, что лицо под маской. Без маски, наверно, уже до крови бы исстегало этой крупой. «Сеть», насколько он знал, от ветра не защищала. И от снега тоже. Она уничтожала объекты избирательно, причем исключительно те, которые считала агрессивными. На погоду ей было начхать.

А ведь там, внизу, на плато, сейчас кто-то лежит с отключенной защитой, в развалившейся броне, раненый. В минус тридцать пять или сколько тут сейчас? Под этой снежной крупой, на этом ветру. Можно сказать, что это был «его выбор». Как же. У кого-то, может, и выбор. А у кого-то – необходимость. Или что-то пострашнее необходимости. И лежит этот кто-то, и загибается, пока они тут «поводки» пристегивают и думают, как бы доехать, не свернув шеи…

Кто-то? Три раза ха-ха. Там до хрена кто лежит в таком виде, и некоторым уже даже помочь невозможно, потому что если бы первый госпиталь работал… Черт, да что ж за жизнь! Ну вот зачем разумные так поступают? Или они не разумные, а псевдоразумные? Какая из сторон отдала такой приказ? У кого рука поднялась – стрелять по желтым комбезам? Жаль парней из «Звезды»… И жуть берет от того, что может оказаться внизу.

– Мужики, готовность! – первый караван вел незнакомый им врач из большого госпиталя; по его словам, он катался на осевушках раньше и сумеет вести. – Мы первые! Через минуту – вторые, через две – третьи! Поехали!..

* * *

В этот раз практика сумела показать, что отличается от теории не на сто, а на тысячу процентов. Причем не в лучшую сторону, а совсем даже наоборот. Многим позже этот поступок врачей Санкт-Рены был назван героическим, и даже «подвигом трех составов», но по мнению тех, кто спускался, ничего героического в поступке не было, а было натуральное смертоубийство, которое чудом сумело завершиться относительно благополучно.

Сравнительно ровные участки на склоне встречались редко. На всех остальных участках в изобилии имелись те самые камни и скалы, о которых предупреждал Ри, и на этих участках госпитальные блоки превращались в неуправляемый объект, который невозможно ни затормозить, ни повернуть.

Блоки швыряло и подбрасывало, как консервные банки, привязанные к кошачьему хвосту, и оставалось только одно: любым способом пытаться замедлить их движение. Да, конечно, осевые сани способны ездить и по скалам, и по земле, но они не рассчитаны на то, что к ним привяжут объект весом три тонны и будут пробовать с их помощью этим объектом управлять. Скрипач позже признался Иту, что подумал – еще один скальный участок, и его просто разорвет пополам «поводком», потому что «анекдот про то, как мужик медведя поймал, помнишь? вот это оно и есть, кто еще кого поймал».

В конце спуска они оставили попытки управлять, поняли, что это бесполезно. Орали друг другу по связи «тормози!», и изо всех сил старались удержать осевушки и не дать блокам перевернуться. То, что спуск заканчивается, они поняли лишь тогда, когда камни вдруг исчезли и вся конструкция заскользила, наконец, по плотному и относительно ровному насту. Скорость была большая, но блоки теперь не мотало, и слабые антигравы, прикрепленные к ним снизу, начали работать адекватно, удерживая конструкцию в десяти сантиметрах над снегом.

– Вправо берите, вправо! – орали по связи. – Куда вас несет!!! Правее!..

Повернуть получилось легко, скорость стала снижаться. В снежной мгле не было видно практически ничего, снег шел зарядами, и ветер отжимал блоки влево. Налегли на «поводки», и по связи кто-то одобрительно закричал – видимо, теперь направление оказалось правильным. Вскоре, однако, стали кричать «тормози», и пришлось снова поднапрячься, поскольку тормозить конструкция не очень хотела.

Из снеговой мглы вынырнул первый караван – слава Богу, целый. Затормозили, остановились.

– Сканеры включите, тут можно, патруль сказал, – врач, руководивший первым караваном, подошел к Илье. – Ну, дела… думал, убьемся.

– Мы тоже так думали, – кивнул Илья. – А где последние?

– Пока не видно… а, нет, вон они. Вправо берите, вправо! Там пропасть слева, идиоты!!! – закричал врач. – Вправо, сказал! Сильнее вправо!

– Простите, нас не представили. Илья, руководитель «Вереска», – Илья протянул коллеге руку. – Спасибо, что подсказали, куда поворачивать…

– Счастлав, старший врач «Ивы», – кивнул тот в ответ. – Нет, ну куда они опять?! Вправо, придурки!!!

* * *

К проходу через «сеть» блоки двигали руками, но по сравнению со спуском это было полной ерундой. Толкаешь себе и толкай на здоровье, сами едут, главное, в правильную сторону толкать.

Невооруженным глазом «сеть» была, конечно, не видна, а вот сканеры ее отлично видели: сплетение тонких оранжевых нитей, поднимающихся куполом к невидимому сейчас небу. Патруль подошел к нужному участку одновременно с врачами: десять миссионеров Санкт-Рены, форма – тоже полевая, но уже защитная, «хамелеон», малые антигравитационные платформы на поясах и даже оружие: все те же парализаторы. Двое, увидев врачей, отделились от группы и направились к границе «сети», на ходу вытаскивая активаторы – длинные, тонкие, похожие на удочки приборы с покачивающимися на концах щупов дисками размером с блюдце.