Книга Хранители скрытых путей. Багровое небо - Джоэл Розенберг

— Как раз это я и собирался сказать.

— И тем не менее, — Билли удовлетворенно кивнул, — хорошо, что есть возможность приехать сюда на время. — Он пожал плечами. — Да я сам знаю, что и раньше мог бы появиться.

Джефф попинал снег носком ботинка.

— Да, — произнес он наконец. — У тебя всегда была такая возможность.

— Конечно. Ладно, оставим прошлое. — Билли спокойно взглянул на своего напарника. — Только скажи мне, будет ли мой старый лучший друг рад видеть меня, когда я приеду в следующий раз.

Уж Билли-то всегда сумеет посадить Джеффа в дерьмо.

— Ну конечно, буду.

Улыбка Билли была красноречивее всяких слов.

— Ладно… Что за черт! — Он схватился за дробовик и выпалил в воздух.

В дыре ходила ходуном ветка, на конце которой развевался как безумный белый лоскуток.

Джефф уже поднял «гаранд» к плечу, сняв оружие с предохранителя.

— Я был бы счастлив, если бы меня не подстрелили. И если бы в меня вовсе не стали стрелять, — пророкотал знакомый бас; речь сопровождалась еще более энергичным размахиванием флага. — Это всего лишь Ивар дель Хивал и два его спутника, взыскующие укрытия от холода, куска хлеба, глотка воды и теплого угла для ночлега.

Билли посмотрел на Джеффа:

— Ты знаешь этого типа?

Тот кивнул:

— Друг Ториана Торсена. Добрый друг.

Хорошо. Приятно будет снова увидеться с Иваром дель Хивалом. Выходит, Йен и Осия подобрали его по дороге домой.

Но осторожность никогда не помешает.

— Не будем торопиться, ладно?

— Как скажете, господин офицер; я только отведу ствол в сторону и буду весело щебетать, а если велите, даже сведу щебет к минимуму.

— Это было бы неплохо. Для разнообразия, — сказал Джефф, даже не поворачивая головы к Билли. Он опустил «гаранд» и снял с крюка в будке новую веревочную лестницу. Джефф не вполне понимал, за что ее полагается крепить, но можно будет подогнать машину и зацепить верхнюю ступеньку за прицепное кольцо.

На дне колодца обнаружился Ивар дель Хивал, высокий толстый мужчина, одетый в оранжевое с черным; его улыбка походила на белый остров в черном море бороды. Он стоял, подняв руки и разведя пальцы, точно так же, как и двое бородатых незнакомцев, которые жались к нему, дрожа в своих тонких серых туниках и легинсах. Было в них нечто странное, больно знакомое… густые бороды и… Дерьмо!

— Да-да-да, — сказал Ивар дель Хивал, — и на ладонях у них растет шерсть, и совсем не потому, что они сами с собой развлекались. Позвольте представить моих друзей Хрольфа и Луфена. Их послали со мной по приказу Отпрыска, чтобы помочь вам разобраться с тем Сыном, про которого нам стало известно. Они, как и я, тоже не хотят, чтобы их подстрелили. Честное слово.

— Билли…

— Я тут. — Билли, не поворачиваясь спиной к отверстию в земле, взял с полки в будке новый, с иголочки, сотовый телефон. — Какой номер?

— Торсенов, чей же еще?

— Может, у тебя есть идея получше…

— Просто нажми на вызов, а потом на цифру «три».

— Готово. А потом на кнопку «продать»?

— Ты хочешь сказать, «передать»? Да.

— У тебя ведь раньше не было сотового телефона?.. О, добрый день, мистер Торсен. Извините за беспокойство, мы тут с Джеффом караулим Скрытый Путь, и если это не доставит вам с Торри больших хлопот, не могли бы вы подъехать? Нет-нет, все просто чудесно — по крайней мере мне так кажется. Просто ваш старый друг — Ивар… как бишь там его?.. Ну не важно, Ивар как бишь его там, да, это он… Только что появился и привел с собой парочку друзей. Я думаю, все нормально, но, видите ли, проблема заключается в том, что это Сыны Фенрира.

Билли мгновение слушал, затем улыбнулся:

— Сеанс связи окончен. Полагаю, это значит, что он скоро здесь появится, как ты думаешь?

L'ENVOY

Норна[26]

Весна приближалась, в воздухе уже ощущался ее запах. Почки на деревьях раскрылись за ночь, вскоре, безо всякой, казалось бы, промежуточной стадии, они превратятся в полностью развернувшиеся листья. Дальше к северу весна бы напоминала своей стремительностью взрыв.

Однажды — давным-давно, хотя она и не помнила, когда именно, — Минни слышала, что именно такова весна в Сибири. Если у вас достаточно терпения, вы и в самом деле можете увидеть, как на ветвях раскрываются почки. Здорово было бы на это взглянуть, но она слишком стара, чтобы путешествовать.

Нет, она, конечно, крепкой породы: мать Минни была в девичестве Хансен.

Рак не сгложет ее внутренности, артрит не разрушит ее суставы; не будет никаких прогрессирующих или изматывающих болезней. Просто с каждым днем она будет становиться все слабее и слабее; каждый спуск по лестнице будет пугать ее все сильнее и сильнее; каждая трапеза будет казаться все более безвкусной, пока однажды вечером она не уснет в своей постели — тогда-то все и откажет. Совсем как в «Одноколке» Холмса.[27]

Минни покачала головой. Сейчас этот стих уже не проходят в школе: слишком много приходится объяснять. А жаль.

Встал пастор на ноги устало —

И что ж глазам его предстало?

Я вам открою без утайки! —

Обломки бедной таратайки.

Понятно даже простакам,

Что разом, а не по кускам

Вдруг развалился фаэтон.

Так ткнешь пузырь — и лопнет он.

Хансены — они как эта самая старая одноколка. Бывает и хуже.

Раз пузырь пока не лопнул, она тепло оденется, выберется на холод через черный ход, оставив открытой наружную дверь и не до конца захлопнув внутреннюю, возьмет старое деревянное коромысло и, повесив на него два возмутительно ярких оранжевых пластиковых ведра, спустится по ступенькам и потащит свои старые кости в лес по натоптанной тропинке.

Минни шла с преувеличенной осторожностью, примериваясь к обратной дороге. То и дело попадались островки снега, а под черной грязью земля еще не успела оттаять. Как бы не поскользнуться и не сломать бедро, навернувшись.

Извиваясь, тропинка вела ее через лес к любимой березовой роще. Березки были сеянцами в тот год, когда Минни начала преподавать в школе; теперь они походи на тянущиеся к небу костлявые великанские пальцы.

Целая дюжина пластиковых ведер, ярких, точно цветные карандаши, висела на вогнанных в стволы втулках, ловя медлительные капли.