Книга Черно-белая война - Игорь Ковальчук

– Он заявил, что за кого там внучка пожелает выйти, за того и выйдет. Сейчас этот вопрос еще решается. Но можно сказать с уверенностью, что без брака Окада не станет заводить с Гэром отношений.

– Скорей уж сделает ему сеппуку, – заметил Дэйн, из чего братья сделали вывод, что разговор он слушает весьма внимательно.

– Сеппуку – это ритуальное самоубийство. Самоубийство. Не болтай ерунды.

– Уверен, таланты Окады таковы, что она может…

– Заткнись!.. Интересно, насколько подобный брак, если он осуществится, испортит отношения между кланом Накамура и Драконами Ночи.

– Все может быть. Я не слышала о Гэре ничего плохого. С чего бы Эдано злиться на него, если молодой человек будет обращаться с Окадой вежливо и уважительно?

– Но все-таки брак в какой-то степени вынужденный…

– Никакие силы не могут заставить девушку Накамура сделать то, что противоречит ее представлениям о правильном. Равно и юношу тоже. Я слышала, что Блюстители оставили клан Накамура в покое после того, как один из захваченных законниками молодых людей в ответ на угрозу сделать ему инъекцию «гормонального взрыва» умудрился за три секунды оскопить себя широкой шпилькой. Законники успели только оказать ему медицинскую помощь, но помешать не смогли.

– Шпилькой? Откуда у парня шпилька? – вскрикнул Дэйн, вскакивая на ноги.

Банга снисходительно улыбнулась.

– Все Накамура носят высокие прически, и мужчины, и женщины. Шпильки есть у всех, так что…

– Как же он теперь, этот парень…

– Как-как… Он же бессмертный. У него лет через двадцать все отрастет обратно. Дело не в этом, а в том, что Блюстители отлично поняли – с Накамура лучше не связываться.

Ставшие необычайно молчаливыми Руин и Мэл переглянулись.

– Вот как надо действовать, – пробормотал Мэлокайн, вдруг почувствовавший себя глубоко несчастным и, что самое главное, очень малодушным. – Надо так поступать с собой, чтоб другие боялись. Я слышал, пятьсот лет назад, когда кланы находились в тягостном положении парий и отщепенцев в собственном мире, одна из леди Гэллатайн, принужденная недостойным образом зарабатывать на жизнь себе и своей семье, была безжалостно казнена по приговору патриарха. И никакие смягчающие обстоятельства, вроде того, что семья бы просто умерла с голоду, если б не самопожертвование девушки, Реохайда Гэллатайн не смягчили. Теперь даже законники боятся трогать Гэллатайнов, понимают, что бессмысленно. Бей своих, чтоб чужие боялись…

– Не думаю, что чужой путь пригоден для Мортимеров, – помолчав, ответил Руин. – Каждый из кланов – самостоятельный конгломерат, органичный лишь единственному пути развития – своему собственному. Но я не согласен с вами, Банга. Знаете, в чем? Вы сказали, что война неизбежна.

– Да, – с улыбкой подтвердила женщина. Казалось, перспектива военных действий ее только радует.

– А вот мне кажется, что война уже началась. Пока побеждают законники, причем с чистым счетом. И сколько все это продлится, чем все это кончится, неизвестно.

– Если Блюстители Закона благоразумно умерят свои аппетиты, они выиграют.

– Но только в этом раунде. Нельзя не понимать, что нынешнего унижения им никогда не простят. Единственный выход для законников – рваться к победе, подмять под себя все кланы и задавить оппозицию. Бог его знает, каким именно способом они собираются добиваться этого. Но, наверное, у них есть какой-то план.

– Законники – покойники! – решительно вмешался Дэйн. – Они на этом себе голову сломают… Скажите, Банга, а это правда, что вы не только осуществляете казни, но и пытаете?

– Я не пытаю, – с наслаждением улыбнулась женщина. – Только наказываю. Но если возникнет такая необходимость, поверьте, молодой человек, не оплошаю.

От подобного ответа даже у самого смелого и решительного человека, пожалуй, кровь бы застыла в жилах, но физиономия младшего Армана осталась такой же восторженно-заинтересованной, как и была.

– Скажите, а у вас можно раздобыть новую модель дыбы?

– Я не пользуюсь подобными зрелищными и трудоемкими приспособлениями. Есть множество других, куда проще и намного эффективнее. Но, молодой человек, зачем вам дыба?

– О, это же великолепный и очень большой стол. На нем можно расстелить целый ватманский лист! Да еще большие кольца по краям – они просто созданы для измерительных приборов, всяких лекал и циркулей! Я как раз собираюсь продолжать свое обучение, и большая дыба будет мне просто необходима. Моя уже совсем старая и к тому же маленькая, на ней ватманский лист не помещается.

– Почему бы вам не завести чертежный стол?

– Меня не устраивает форма. К тому же на дыбе можно лежать плашмя, когда работаешь над чертежом, это экономит силы и вообще удобно.

– Дэйн, слушай, заканчивай, – не выдержал Руин. – Ты шокируешь хозяйку…

– Нужно нечто большее, чтоб меня шокировать, – ответила Банга. – Какая любопытная идея. Пожалуй, я заведу себе последнюю модель дыбы. Пригодится. А на кого вы собираетесь учиться, Дэйн?

– На химика-технолога. У меня особый дар составлять всякие химические комбинации.

– Да уж, – на этот раз вмешался Мэл. – От его смесей даже у наших родственников волосы кудрявятся. Мы еще подумаем, Дэйн, пускать ли тебя на химический факультет. Боюсь, наш мир не перенесет такого испытания.

– И как, интересно, вы собираетесь меня не пускать?

– Денег не дадим.

– Хе… Я и не собирался просить. У меня есть свой собственный капитал и, прошу заметить, достаточный, чтоб обучиться на химика-технолога даже в Галактисе! Вот как!

– Да, – с удовлетворением в голосе произнес Руин, в глубине души очень привязанный к младшему братишке. – Он – истинный Мортимер.

Глава 12

Руин продолжал ухаживать за Катриной, и девушка постепенно позволяла ему все больше и больше. Это не означало, что он теперь мог целовать ее, сколько ему вздумается, или, того больше, остаться у нее на ночь, но теперь она соглашалась ходить с ним не только на выставки, городские гулянья или в кино, но и в ресторан.

Почему-то она дольше всего сопротивлялась его попыткам пригласить ее в «Аэву» – дорогой, роскошный ресторан, расположенный в одном из закрытых заповедников Асгердана, на вершине лесистой горы. Столики были расставлены прямо между деревьями, на земле, вымощенной мраморными плитками, в окружении редкостных по красоте цветущих кустов. В этих же джунглях были укромно спрятаны танцевальная площадка, оркестр и сцена, на которой выступали и певцы, и танцовщицы, и даже фокусники – в зависимости от программы.

Попасть в этот уголок джунглей, защищенный от окружающего леса плотным магическим полем, можно было из ресторанного зала «Аэвы», через портал, который приводил посетителей прямо на лоно природы. Магическое поле нисколько не мешало ароматному ветру гулять туда-сюда (только очищало его от опасных спор, несущих инфекцию, и насекомых), и цветастые птицы, нарядные, как ювелирные изделия, чувствовали себя в этом закутке облагороженной природы, как дома. Они тоже были окутаны всевозможной затейливой магией, чтоб не доставлять неудобства посетителям.