Книга Лжец - Стивен Фрай

– Голька принял его за вас, сэр? Но это вряд ли…

– Нет-нет. Саймон. Я имею в виду именно то, что сказал. Молтаи убили ради меня, чтобы меня испугать.

Сэр Дэвид встал, потянулся и направился к буфету.

– Кто-нибудь еще хочет вина? – поинтересовался он, ни к кому, в частности, не обращаясь.

– Да, пожалуйста, – ответил Эйдриан.

Сэр Дэвид, не обратив на него никакого внимания, налил себе бокал и возвратился на свое место.

Эйдриан, покраснев, приступил к изучению шнурков на своих штиблетах.

– Я уверен, – сказал Трефузис, – убийство Молтаи было задумано, чтобы показать мне, на какую безжалостную жестокость способны пойти венгры, дабы завладеть «Мендаксом». Если они готовы убить ради него, предположительно должен был сказать я себе, мне лучше немедля отдать им его. Но право же, какая дурацкая стратагема! Я, смею надеяться, не такой еще старый и немощный сумасброд, чтобы пойти на это. Если я по-настоящему испугаюсь, – тут я должен сделать паузу и заверить вас, что я и вправду испугался так прежалостно, как никогда в жизни, – то уж, наверное, естественный для меня поступок состоял бы в том, чтобы передать бумаги сэру Дэвиду и попросить его учреждение о защите. Венгры не из тех, кто пускает по твоему следу убийц только для того, чтобы отомстить. Они, слава богу, в МИ-5 пока еще не работают. И опять-таки, не такие они идиоты, чтобы вообразить, будто смогут перепугать меня настолько, что я отдам «Мендакс» им, – уж если я испугаюсь, то вручу его собственной стране. Вот тогда я, разумеется, и понял – именно это и было задумано. Предполагалось, что я, перетрусив, отдам «Мендакс» не венграм, но сэру Дэвиду Пирси. Это сэр Дэвид Пирси подрядил Гольку. Сэр Дэвид Пирси приказал убить Молтаи, чтобы страх вывел меня из игры, и тот же сэр Дэвид Пирси распорядился о точно такой же смерти Мартина Сабо, дабы ему, сэру Дэвиду, было чем подкрепить свою сказочку о распоясавшихся в Зальцбурге кровожадных венграх.

– Я сейчас вызову санитаров, – сказал сэр Дэвид. – Вы, господа, не прерывайте его, пусть говорит. И бога ради, потакайте бедному сукину сыну во всем, а не то он в буйство впадет.

Трефузис печально покивал:

– Нет, Дэвид, не думаю, что кто-нибудь станет вызывать сюда санитаров. Во всяком случае, не сейчас.

Сэр Дэвид молча обменялся взглядами со всеми присутствующими, а после расхохотался.

– Ох, ну бога ради, вы только посмотрите на себя! Не можете же вы принимать это всерьез. Бедняга бредит, и вы это знаете.

– Возможно, нам стоит спросить у самого Гольки, – предположил Трефузис.

– О-о, да, вот это мысль отличная! Давайте спросим у Гольки. Или, еще того лучше, у Флоренс Найтингейл, а то и у набоба Брандипура.

– Ну что, Голька? – произнес Трефузис. – Вы человек, совершивший два убийства. Не скажете нам – по чьему приказу?

В лице Листера ничего решительно не изменилось. Он перенес вес своего тела с правой ноги на левую, по-прежнему оставаясь безмолвным.

Эйдриан почувствовал жжение в животе. Десять минут назад ему трудно было представить, что он выберется из этой компании, сохранив в целости свое «я», теперь он начал сомневаться, что выйдет отсюда живым.

Саймон Хескет-Харви кашлянул и нерешительно поднял руку:

– Э-э, извините, сэр. Не хотелось бы показаться тупицей, но вы что же, предполагаете, что Листер — это Голька?

– О, тут нечего и сомневаться. Я его, видите ли, узнал.

– Ага. Но он… он не такой уж и толстый, ведь так, сэр?

– Да уж разумеется, нет. Такая приметная вещь, полнота, не правда ли? Далеко не идеальное качество, как мог бы подумать любой, для того, чтобы добиться успеха в жутком ремесле, избранном Голькой. Дело, однако, в том, что если толстому человеку сделаться худым невозможно, то худой превращается в толстого с легкостью.

– Подушки, сэр, вы их имеете в виду?

– Точно. Лицо его может и не очень соответствовать тучности тела, но так ли уж редко, в конце-то концов, встречаются люди, чьи тела превосходят полнотою их лица? Я прав, мистер Листер?

Листер не ответил.

Эйдриан вглядывался в него, пытаясь понять, где на нем может быть спрятан пистолет. Или ножи.

– Вы абсолютно уверены, сэр? Я хочу…

– О господи боже! – взорвался сэр Дэвид, и фарфоровые с позолотой часы на стене ответили ему перезвоном. – Вы работаете на меня, Хескет-Хрен-Харви! Это я для вас «сэр», понятно? А вовсе не этот мешок из трухлявого твида. Я ваш «сэр»!

Вспышка эта даже не заставила Саймона перевести на Пирси взгляд.

– Как скажете, сэр, – бесстрастно ответил он. – Стало быть, вы полагаете, профессор, что сэр Дэвид, желая завладеть «Мендаксом», нанял Гольку?

– Да, и, как я думаю, потому что действовал он частным образом. Он хотел получить «Мендакс» для себя. В качестве довеска к той пустячной пенсии, которую он мог ожидать от своих хозяев. Если бы ему удалось запугать меня настолько, что я предложил бы «Мендакс» правительству ее величества, то, не сомневаюсь, он постарался бы, чтобы Голька сорвал передачу и захватил «Мендакс», якобы лишив его нас обоих. Это, понимаете ли, должно было выглядеть победой венгров.

– Как все это глупо, Дональд, – сказал сэр Дэвид. – Как поразительно глупо. Вы же понимаете, будь ваш анализ верен, так у меня уже имелась бы половина «Мендакса» – та, которую Листер в полдень забрал у Мартина. И тогда я, естественно, постарался бы получить от вас вторую.

– Да, но у вас нет половины «Мендакса», Дэвид. В том-то все и дело. Обе они у меня. – Трефузис взглянул на два приемника, стоявших перед ним на столе.

Эйдриан увидел, как глаза дяди Дэвида замерли в мгновенной панике, однако тот немедля расслабился и улыбнулся, неторопливо.

– Плохо блефуете, Дональд. Оч. плохо блефуете.

– Боюсь, что нет. Видите ли, существует кое-что еще, о чем ни вы, ни Листер – или Голька, как ему больше нравится, – не ведаете. Первый закон Уолтона.

– Вот же черт! – неожиданно выпалил Хэмфри Биффен.

Все повернулись к нему.

– С тех самых пор, как ты упомянул о третьем законе, я сижу и ломаю голову, пытаясь припомнить остальные, – сказал Биффен и покачал, извиняясь, головой. – Второй и четвертый я, разумеется, помню, но что же такое первый, боже ты мой?

– Ой, ну брось, Хэмпти! – И жена игриво подпихнула его локтем. – «Что есть на человеке, все вранье». Как ты мог забыть?

– Ну, конечно! — радостно воскликнул Биффен. – Я просто старый дурак. Мне очень жаль, Дональд.

– Тут не о чем жалеть, дорогой друг. Леди Элен, разумеется, совершенно права. «Что есть на человеке, все вранье». Интересно, сэр Дэвид, вам когда-нибудь приходилось слушать маленькие беспроводные эссе, которыми я время от времени мараю волны эфира? Дома их можно услышать каждое субботнее утро по Радио-4. Кроме того, «Зарубежное вещание Би-би-си» транслирует их на весь земной шар.