Книга Безжалостный край - Андрей Вербицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да-да, — ухмыльнулся Бер, наблюдая за ним. — И все же зайдешь с ребятами ко мне. Обещаю обычные синяки не лечить.
— Знаешь, честно говоря, я думал, нам кранты. Что это было?
— Колдун гноллов нас поимел, — разъяснил Александр. — Я такого не ожидал. Представляешь? Метров за триста от вас находился! А поднимал в воздух здоровенные камни и швырялся ими, будто они из картона. Силен, паскуда! Хорошо, вовремя его засекли и успели завалить.
— Твоя работа? — заинтересовался Никифоров.
— Из моего автомата. Одиночным в голову, — прокомментировал подошедший Коновалов.
Вячеслав внимательно посмотрел на Александра:
— С меня магарыч.
— В расчете. — Бер вновь ухмыльнулся и подал руку.
— Тогда по пол-литра. Ты мне — я тебе. — Никифоров пожал протянутую ладонь.
— Идет. Только вдвоем как-то… Нужен третий, — сказал Бер и посмотрел на Игоря.
— Я готов, — правильно понял Коновалов.
— Вот и компания подобралась, — удовлетворенно кивнул Александр. — С тебя, капитан, закуска.
— Ну как всегда: с меня самое сложное!
Никифоров попытался улыбнуться, но опухшая щека не позволила. Вместо улыбки получился оскал.
— А как же! Начальство нужно ублажать подношениями, иначе повышения не видать, — полушутя посоветовал он.
— Ироды! — Коновалов трагически вздохнул.
— Но вначале убедимся, что клан в безопасности и противник ушел. За работу, господа! — тоном, не терпящим возражений, скомандовал Бер.
— Так точно! Только пару слов скажу… — Никифоров отделился от компании, и Бер посмотрел в сторону, куда направился Вячеслав.
Жена майора, Алена, спешила увидеть, что с мужем. Заметив его, ускорила шаг, бросилась супругу на шею и расплакалась. Бер и Коновалов деликатно отвернулись.
— Я в лазарет, — сказал Александр, — если будут изменения, зови немедленно.
— Слушаюсь, — по-военному ответил бывший капитан и побежал обратно на стену. Обязанности старшего офицера сегодня с него никто не снимал.
Ни в этот день, ни в последующие гноллы так и не напали. Видно, смерть шхаса произвела на них соответствующее впечатление, и аборигены не решились атаковать. Бер предупредил Быстрицкого, что по городу могут бродить местные. В ответ получил заверения генерала, что мобильные группы солдат прочешут город.
Расчет оказался верным. Беспокойство родителя за свою дочь сослужило добрую службу клану. Не пришлось посылать в дальние рейды собственных бойцов, ограничившись прилегающей территорией. Когда через пару суток стало ясно, что опасные гости ушли, Бер успокоился. И жизнь клана потекла прежним чередом. Почти.
Александр направился в комнату Пшика, чтобы в последний раз проверить его состояние и посмотреть, насколько хорошо зарубцевались раны охотника.
«Долгой жизни», — поздоровался Бер, войдя к гноллу.
«И тебе, Великий», — ответил на приветствие Пшик.
«Как твое самочувствие? Ничего не беспокоит?» — Александр присел на корточки рядом с хашш.
«Немного, но это скоро пройдет. Я благодарен тебе». — Пшик приподнялся и попытался выразить почтение человеку.
«Лежи, лежи. — Александр легонько толкнул охотника обратно на матрас. Хашш покорно откинулся на спину. — Я осмотрю тебя».
Бер закрыл глаза и медленно провел рукой вдоль тела охотника, внутренним зрением сканируя, как проходит процесс заживления. Спустя несколько минут с удовлетворением констатировал:
«Твои раны затянулись. Давай теперь посмотрим руку».
Пшик протянул перебинтованную конечность. Быстро размотав повязку, Бер уставился на белесый шрам.
— Отлично! — вслух сказал Александр и улыбнулся. Ему было чем гордиться. Вылечить существо с совершенно другой анатомией и энергетической структурой дорогого стоило и позволило приобрести бесценный опыт.
«Давай сниму остальные повязки», — мысленно произнес Бер.
Хашш уже привычным для него кивком головы согласился. Александр достаточно быстро размотал бинты с остальных частей тела гнолла и тщательно осмотрел каждый затянувшийся шрам.
— Просто замечательно, — громко констатировал он и вновь перешел на мысленную речь, более удобную для понимания гноллом: — «Ты можешь выходить на улицу, но постарайся не делать резких движений. Хотя бы пару дней. Договорились?»
«Я не перестану восхвалять умения твои, Великий». — Хашш все же встал и поклонился Александру.
Следующая фраза застала Бера врасплох. Он, конечно, ожидал, что рано или поздно охотник снова поднимет эту тему, но надеялся, что не так быстро. Александру хотелось еще многое перенять у гнолла.
«Я поделился с тобой всем, что знал сам. — Гнолл опять поклонился. — Хочу уйти в прайд. Отпусти меня, Великий».
Бер задумался. На Пшика у него имелась масса планов, но и задерживать его он больше не мог. Убить хашш, как намеревался ранее, Александр тоже уже не хотел, а вот попытаться уговорить остаться стоило попробовать. Такого покладистого и, по сути, незлобного, относительно конечно, аборигена он мог больше и не найти. Поэтому Бер поинтересовался для начала:
«Что гонит тебя домой?»
«Дом — это дом. Там жизнь моя. Только дома я смогу продолжить род свой. Закон хашш велит каждому воину и охотнику дать потомство. Ты не дал меня убить тогда и сохранил жизнь сейчас. Хочу воспользоваться удачей и успеть найти хорошую самку, которая родит много славных воинов хашш».
Александр слушал одну из самых длинных речей охотника, а сам думал: «Приперло Пшика не по-детски. Может, у гноллов любовь-морковь сезонная?..»
Он задал этот вопрос гноллу, и Пшик ответил:
«Игры между воинами и самками всегда начинаются перед Большой Водой. Тогда воины и охотники возвращаются с добычей. Подносят дары старшим и похваляются силой друг перед другом. Самки выбирают самых удачливых и ловких, чтобы потом, во время Большой Воды, вырастить в чреве своем жизнь новую».
Разъяснения гнолла заинтересовали Александра. Раньше он не задумывался о способах воспроизводства аборигенов, между тем подобная информация может быть ключом к разгадке поведения хашш, по крайней мере одним из них. Он размышлял над сказанным, поэтому до него не сразу дошло, что охотник упомянул о какой-то большой воде. Бер спросил у гнолла, что он имел в виду, говоря о воде, и когда она придет. И услышал ответ, который ему очень не понравился.
«Скоро. Свет от Небесного Костра потухнет на одной стороне неба и вспыхнет на другой столько раз, сколько пальцев на моих руках. — Пшик поднял руки, демонстрируя когтистые пальцы. Немного подумал и добавил: — Может, столько, сколько на твоих, Великий Шхас. Не больше. Это я тебе говорю». — Гнолл замолчал и уставился на человека всеми четырьмя глазами, ожидая, что же решит Бер.
