Книга Медные трубы Ардига - Владимир Михайлов

– Ясно. Твоя очередь. Только сперва давай установим курс.

– Куда?

– В ПЗБ, понятно, куда же еще?

Она мгновение подумала:

– Сделай восемнадцать на румбе, уточним потом.

– Спрашивать ты можешь и разыскивая холодильник, или что тут у них для хранения пищи. Итак?

– Генерал, первое: к чему маскарад? Боишься, что тебя здесь узнают? Вряд ли. И второе: мне не ясно, что это за человек, с которым ты оказался вместе на уборщике? Почему ты решил отпустить его? Он же пират! И снова завладеет кораблем, хотя, по-моему, корабль сейчас нам самим куда нужнее.

Иванос ответил не сразу: он в эти секунды как раз занялся своей внешностью – морщась, отрывал бороду, снимал парик.

– Все тайное, как сказано, становится явным – по прошествии времени. Терпение – достоинство женщины, тебе не кажется?

Он говорил с Махой как со старой доброй знакомой – так оно, впрочем, и было. Но продолжил уже другим тоном – старшего начальника:

– Но сперва по делу: надеюсь, схема этого вашего хозяйства у тебя имеется?

– Все мое ношу с собой, – Маха сопроводила это древнее изречение легким прикосновением пальца к своей голове – примерно к тому ее месту, под которым и помещается у людей мик.

– Делись. Грузи хотя бы на этот дисплей.

Маха повиновалась, объясняя:

– Главная база, так? Здесь – переработка сырья в удобрения. Труба идет к ПЗБ, там садятся танкеры, загружаются и улетают.

– Постой. А это что – в отдалении, и оттуда тоже вроде бы труба – или что это?

Маха пожала плечами:

– Знаю только название: «Цех зоэ», и все. Не думай, что нас тут держат в курсе всех дел…

– И в мыслях не было. Но хоть что-то…

– По слухам, там варится какая-то добавка, которая смешивается с основной массой на стыке малой и большой труб. Но не каждый раз, а… Ну да, как я раньше не сообразила… Лишь тогда, когда ожидается танкер вне расписания. Слушай, получается, что…

– Стоп. Общая картина ясна. Ты хотела спросить о чем-то? Давай быстро.

– Насчет этого человека. И по поводу твоего маскарада. Это проявление генеральского чувства юмора?

– Что же тут непонятного? По-моему, все совершенно ясно. Маскарад – чтобы не опознал как раз этот парень. Он-то меня знает давно.

– Он прибыл на известном тебе корабле. Нашем! Но как он в него попал?

– Ты же с ним встречалась. Он что, не объяснил тебе?

– Я сперва подумала, что это наш человек. Но он не ответил на пароль – насчет лестницы на дороге; значит, чужой. Он явно захватил корабль – так я поняла. Где, когда? И в таком случае почему все же ты его выпустил?

– Ого, сколько вопросов! Отвечу так: человек наш, но не в курсе происходящего. И здесь у него свои дела. Он очутился тут вместе с женой… Они должны были получить задачу, уже оказавшись здесь. Но, как ты знаешь, Ардиг закрыли для связи. Так что пришлось лететь мне самому…

– Это мне известно.

– Когда он направлялся сюда, я и не думал, что дела станут поворачиваться таким образом: информация, заставившая нас изменить планы, дошла до меня уже после того, как эти двое были отправлены. Тогда мне еще казалось, что до этого мира наш интерес дойдет значительно позже.

– Значит, надо этого мужика подключить к делу.

– Сейчас ничего не получится. Его жена попала к вам, и пока он не сможет выручить ее, я опасаюсь даже встречаться с ним: человеком он бывает крутым, и не только в словах, но и в поступках.

– Тогда давай поможем ему в его деле – и пусть потом оба поработают на нас.

– Такая мысль у меня была. Но тут обстановка изменилась – причем не в нашу пользу. Потому что мы не можем предпринять ничего, пока пятнадцать заложников в их руках, иначе поднимется шумиха на всю Федерацию: мы ведь здесь и в самом деле не совсем легально, и внешне это выглядит так, что мы мешаем мирному частному производству – люди варят удобрение, нужное многим мирам, а мы тормозим…

– Но ведь так и есть – это правда. Танкеры регулярно садятся и увозят…

– Правда, но меньшая ее половина. Ты можешь мне объяснить – а что грузят и увозят нерегулярные танкеры? «Триолет» – я успел заглянуть в его журнал – по пути сюда как раз встретился с таким. То есть, кроме этого химического навоза, вы тут гоните и что-то другое, кажется, в нем-то и кроется все дело. Ты и сама только что это поняла. Но чтобы окончательно разобраться, нужно заполучить то, что варят на этой кухне.

– Что же ты задумал? Объясни.

– Тут, собственно, объяснять особо нечего. Замысел был такой: прежде всего освободить наших. С их помощью, когда приближающийся нерегулярный танкер сядет, захватить его, загрузить и отправить – уже по новому, нашему, адресу. На этом, собственно, наша операция и закончилась бы – во всяком случае, начальный ее этап. Дальше эстафету перехватили бы ученые, за ними – политики…

– По-моему, разумная диспозиция. Что же изменилось?

– Расчет времени. И, скорее всего, мы сами все испортили: уходя с уборщика, не вернули его в режим автоматики. И вот мы здесь, а он болтается, бездельничая. Следовательно, процесс нарушился, танкер вовремя не будет загружен, из-за сокращения того, что тут называется площадкой: то есть периода спокойной и ровной воды на пике прилива. Танкер вынужден будет задержаться до полного отлива. Дело для них, видимо, очень серьезное, они заподозрят, что кто-то вмешался, и сразу объявят тревогу. Тем более что и наша дама ухитрилась сбежать… Одним словом, тихо-мирно уже не полу-чится.

– Ну и пусть.

– Маха! Подумай. Если мы к тому времени уже завладеем ПЗБ, никто не помешает Главной базе запросить вышестоящих о помощи – и помощь эта успеет прийти, когда транспорт будет еще стоять на грунте. Помощь будет прислана весьма ощутимая, против которой нам с тобой не выстоять – даже и с нашими пятнадцатью молодцами. И, в лучшем случае, мы сможем разве что унести ноги, но не получим ни транспорта, ни его груза, ни, следовательно, ничего из дальнейших результатов, на какие рассчитывает наш мир – и не только он один.

– Что мы сейчас должны делать? Или ничего не можем?

– Обязаны. И будем. Хотя бы потому, что такая ситуация не повторится: для того чтобы не допустить чужого проникновения, тут быстренько создадут военную базу, и даже такие вроде бы невинные акции, как неразрешенная посадка одного кораблика, станут невозможными без вооруженного конфликта. Не говоря уже о том, что после некоего политического события такие операции просто утратят свой смысл. Слушай, все-таки как там насчет поесть?

– Ты вовсе задурил мне голову. Я начинаю думать, что вообще никакого выхода из ситуации нет…

– Он существует.

– Какой же? В чем он?

– Не знаю. Но он есть. И мы найдем его. Обязаны найти.