Книга Все будет хорошо - Наталья Костина

— А мы когда их дежурную опрашивали, Степан Варфоломеич, она сказала, что эта рыжая ей кого-то напоминает. Я потом еще раз к ней приходила — может, вспомнит. Но она так и не вспомнила. Зато я выяснила, что в их доме настоящий рыжий только один — сын Кузнецовой. Вот я и подумала, между матерью и ребенком должно же быть сходство? Обычно сын на мать похож. И если Кузнецовой надеть рыжий парик, она станет похожа на своего сына. Вот и все.

Парень был маленький, щуплый и в совершенно отвязных шмотках. Какая-то дикая оранжевая с зеленым кофта, исписанная типографскими шрифтами. Широченные штаны со множеством карманов, чудом держащиеся на заднице. И действительно, чем-то неуловимо напоминал Децла. И это владелец трех кафе! Увидев фоторобот, он сразу же заявил:

— А, так это Витька Шуба! Он мне тогда, кстати, их и присоветовал. Продвинутые пацаны. Скидку мне конкретную сделали.

— А Шуба-это фамилия?

— Это ник. Фамилия его — Кашуба, кажется.

— А где его найти, чем он занимается? Телефон есть у него? — Саша Бухин стал похож на гончую, которая наконец взяла след.

— Телефончик, телефончик… Где-то был нарисован. Щас пошуршу. — «Децл» достал электронную записную книжку, «пошуршал» и нашел. — Вот его телефон. А это мобила. А занимается он чем? Так он хавчик толкает на Благбазе. В железе не прет совсем, но так — ничего, контачить можно.

— А знакомых его не знаете?

— С кем он тусуется, точно не скажу. Работы много, мне по залу некогда шариться. Видел только, что с мочалкой одной крашеной иногда приходит.

— С девушкой? Вы ее случайно не знаете?

— Не в моем вкусе. Дылда двухметровая. — А с кем-нибудь другим она приходит?

— Нет, всегда только с Витьком. Верная.

— Скажите, пожалуйста…

— Гарик. — Децл протянул Бухину маленькую широкую руку. Пожатие его оказалось на удивление крепким.

— Гарик, отчего у этого Шубы нос вроде бы как перебит, не знаете?

— А он боксом, кажется, раньше занимался.

— Разряд у него есть, не знаете?

— Не люблю мордобой. Ни в каком виде.

— А вы никогда не видели его с Олегом Шумейко?

— Я и самого Олега Шумейко никогда не видел. — Гарик оскалился, показав в улыбке белые крупные зубы. — Это кто?

— Вот, смотрите, его фото.

— Не, вроде не видел. А вот фамилия как будто знакомая! Шумейко, Шумейко… Знаю! Это которого замочили месяц назад, так?

— А вы откуда знаете?

— Какой-то чел говорил. Может, и Витек.

— Виктор Кашуба, говоришь? Адрес его пробил?

— Все сделал, Николай Андреич. Машину его установил, на всякий случай. «Жигули» семерка.

— Молоток, Саша. Прямо сегодня наружку пустим. У нас по нему ничего нет, проверял?

— Обижаете! Первое, что сделал. Пока ничего.

— Ого! Откуда такой оптимизм?

— Ну, если не жена его убила, то кто?

— В этом плане мне как-то больше по душе Томашевский. У него мотив железный.

— А я как-то Томашевскому теперь верю, Николай Андреич. Жена у него такая… располагающая. И вообще… Дружили они с первого класса с Кузнецовым, Неужели он своего лучшего друга мог убить? И алиби у него нет. Я думаю, если бы это Томашевский, то он бы себе прежде всего алиби обеспечил. Он же понимал, что показания жены не в счет. И тест парафиновый показал, что он не стрелял. И не нашли мы у него ничего подозрительного. А мотив…

— Денежки, Саша, денежки. Опять же, магазин. Люди не через друзей — через родных перешагивают. Так что мотив у него имеется. Серьезный мотив. Взрослый. Он и не своими руками мог Кузнецова завалить — свои ручки зачем же марать? Вполне мог убийцу в квартиру Кузнецова впустить, ключики-то у его жены ведь были? Сама нам сказала, что дубликаты незадолго до смерти Кузнецова сделала. Взял с полки ключики, жена, может, и не заметила. Потом проскользнул тихонько и сел телевизор дальше смотреть. А руки он, умный, может, сразу спиртом вымыл, вот тест твой и не показал ничего. А одежду выбросил.

— Я думаю, у этого Шубы тоже должен быть мотив.

— У Шубы? — заинтересовался Банников. — Это погоняло его?

— Да. Так его этот Децл называл. Кашуба — Шуба. И в ком-пе, помните — «В. Ш.» — скорее всего, Виктор Шуба.

Виктор Кашуба вдруг ясно почувствовал, что за ним следят. Он не знал, откуда оно взялось, это паскудное чувство, и с чего это ему такое показалось. С утра он был очень занят — завозил товар в свои продуктовые палатки, потом ездил на оптовую базу. Обедал он тут же, на рынке, в маленькой задрипанной забегаловке-стекляшке, оставшейся еще с советских времен. Кормили здесь, впрочем, очень и очень неплохо. Скоро дела у него ого как пойдут в гору! Так что можно и расслабиться, поесть как следует, отдохнуть и подумать о том, как поедет забирать свою новую тачку. И не какое-нибудь подержанное барахло, побывавшее в трех наводнениях и двух землетрясениях. Нет, Феликс покупал машину в салоне, это точно. Она и пяти тысяч еще не прошла. Самое что ни на есть новье. Так что он поедет и заберет. И сделает это на нынешней неделе. Может, и сегодня. Виктору не нравилось, что его новая тачка до сих пор стояла в чужом гараже. Договор договором… Да, нужно забрать именно сегодня. И тогда оттянуться по полной программе…

А парня в синей куртке, который сидел за ближним к двери столиком, он сегодня уже где-то видел. Причем не один раз. Кажется, он околачивался возле его палатки, когда разгружали товар. И потом, идя сюда и оборачиваясь на приветствия многочисленных знакомых, он тоже несколько раз зацепил его глазом. Но, снова и снова исподтишка бросая на подозрительного типа осторожные взгляды, он говорил себе: «Да нет, не видел». Мало ли синих курток на базаре? Он бы его запомнил. «Что-то я дерганый стал, — подумал Виктор, нервно двигая по столу пластиковую солонку. — Выпить, что ли? Или не нужно? Еще на ментов напорешься, домой ехать скоро». Но противное чувство все сосало. Парень в синей куртке сидел развалясь и лениво ковырял зубочисткой в зубах. «Нет, где-то я все-таки его видел», — решил Кашуба, и настроение испортилось окончательно.

— Сто пятьдесят перцовки, — бросил он подошедшей за расчетом официантке.

Парень наконец расплатился и вышел. «Нет, нигде не видел. Рожа просто противная». В несколько торопливых глотков Виктор выпил принесенную ему водку, вышел из забегаловки и спустился по скользким ступеням в промозглую осеннюю сырость. Перцовка уже растеклась горячей волной в желудке и мягко двинулась дальше. Нужно идти снимать кассу. Хотя приятная истома после водки и хорошей еды действовала расслабляюще, он все-таки пару раз оглянулся. Той самой синей куртки нигде видно не было.

Пересчитав и спрятав деньги, он отпустил продавцов и, пока шел к стоянке, еще раз проверился. Никого подозрительного в поле зрения не было. «Померещилось», — решил Виктор.