Книга Остров надежды - Сара Ларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аквази остался в сарае, буквально убитый тем, что услышал. Все бесполезно. Все не так, как он надеялся. Аквази никогда не был для нее мужчиной. Нора видела в нем только то, что и все остальные, — собственность, раба, чья любовь не может быть чем-то большим, нежели детские мечты. А теперь и того хуже: она угрожала ему, она впервые повела себя так же, как и другие миссис. Аквази не думал о том, чтобы отомстить Норе. Пока нет. Он даже не почувствовал настоящей злости — лишь безбрежное, глубочайшее и самое мрачное отчаяние. Молодой раб снова лег на сено.
Он сейчас не мог вернуться в свою хижину. Нельзя было допустить, чтобы другие парни видели, как его тело содрогается от рыданий. Аквази плакал. Впервые с тех пор, как Дуг предал его.
Нора, дрожа, вернулась назад в свой дом, в таких смятенных чувствах, как никогда в жизни. В саду возле кухни она нашла ведро, наполнила его водой у ручья и сняла платье, чтобы смыть с тела запах Аквази. Она не воспринимала его как отвратительный, каким был запах Элиаса, но хотела убрать любое воспоминание об этом происшествии — этого просто не должно было быть. Она даже выбросит это платье.
Нора успокоилась лишь тогда, когда, наконец, надев на себя чистую ночную рубашку, улеглась на прохладную шелковую простыню в свою кровать. Она больше не хотела думать о том, как это все могло случиться. Действительно ли в нее вселился дух, или же, отдаваясь Аквази, она хотела стряхнуть с себя одержимость Дугом Фортнэмом? Изгнание одного духа с помощью другого... Нора чуть не рассмеялась. Но что бы там ни было — дуппи, транс из-за барабанов или действие рома — она это забудет. И Нора возблагодарила Бога за то, что, по крайней мере, там не было свидетелей.
ЯМАЙКА
Весна — осень 1733 года
Дуг Фортнэм вот уже почти две недели ездил верхом по горам Блу-Маунтинс, и ему все это порядком надоело. Хотя он мог бы наслаждаться прогулкой в центральную часть своего любимого острова. Еще ребенком он мечтал исследовать эту горную гряду, на которой почти каждое утро лежал синий туман, рассеивавшийся на протяжении дня. Постоянно меняющаяся растительность, надземные и подводные реки и ручьи, ущелья и горные хребты, пещеры и водопады очаровывали его, и он неоднократно жалел о том, что не умеет рисовать. Нора обрадовалась бы, если бы он смог сделать для нее рисунки диких пышных цветов, которые по мере подъема наверх, в горы, уступали место более выносливым и жестким растениям, таким, как лианы и мхи. Иногда он даже представлял себе в мечтах ее серьезное лицо над книгой и ее сияющую улыбку, когда ей удавалось найти какое-то растение живьем и определить его. Он также любил воображать, что в эту прогулку верхом они могли бы отправиться вместе, — лучше бы при чудесной погоде, когда лучи солнца сквозь листву бросают тени на дороги.
Однако странная «карательная экспедиция», в которой он принимал участие против своей воли, проходила прямо посреди сезона дождей. Дугу не удалось убедить плантаторов перенести это мероприятие на один или два месяца. При этом было совершенно все равно, будут ли они прочесывать эту местность сейчас или немного позже. По крайней мере, что касалось цели операции... Но если бы Дуг, хотя бы допускал вероятность соприкосновения с противником, он бы беспокоился сильнее. Превратившаяся в грязь земля, по которой лошади передвигались зачастую почти на ощупь, делала конную поездку тяжелой, а быструю атаку или бегство — абсолютно невозможными. Дождь, почти постоянно ливший как из ведра, ограничивал и без того плохую видимость. Однако, вероятно, все эти мужчины, которые по собственной прихоти отправились в экспедицию, никогда не бывали в этой части острова и слепо доверились постоянному климату в Кингстоне — в частности, ветру с моря, который не давал осадкам затягиваться надолго даже во время сезона дождей.
В Блу-Маунтинс — прежде всего в их восточной части — наоборот, даже в сухие месяцы дождь шел почти ежедневно. Местность отличалась райским разнообразием растений именно благодаря обильному поливу. Для всадников же это означало постоянную влажность. Даже если в этот момент не шел дождь, с широких мясистых листьев деревьев на них постоянно капала вода. Амиго переносил это с трудом. Он очень неохотно шел вперед и время от времени пытался опустить голову пониже, к передним ногам, чтобы вода стекала по челке на землю. Дуг не мог осуждать его за это: его собственная фетровая шляпа была уже насквозь мокрой и вода стекала с полей прямо на лицо. К тому же Амиго приходилось торчать под дождем и в ночное время, поскольку лошадей привязывали под открытым небом. Дуг и другие мужчины ночевали в палатках, которые, однако, не успевали высохнуть после ночного дождя, как приходилось сворачивать их и отправляться дальше. Таким образом, палатки уже на второй вечер разбухли от воды, а на третий — начали покрываться плесенью. Так же, собственно, как одеяла и провиант.
И только взятые с собой в обильном количестве бутылки с ромом не пропускали воду и согревали людей. Члены карательной экспедиции еженощно щедро обмывали свое приключение, один лишь Дуг оставался как минимум наполовину трезвым. Он действительно не ожидал нападения маронов, но, если бы хозяева гор решились ночью уничтожить своих врагов, он, по крайней мере, хотел продать свою жизнь как можно дороже. Хотя в этом случае у него вряд ли будут шансы выжить. Тот, кто блуждает сейчас по горным джунглям, делает это с молчаливого разрешения маронов, независимо от того, что представляют себе по этому поводу остальные плантаторы.
Вообще, эта экспедиция противоречила всему, что Дуглас когда-либо слышал о стратегии — а слышал и знал он немало. Когда-то Дуг подумывал о том, чтобы избежать ненавистного изучения права с помощью военной карьеры, однако потом все же отказался от этой идеи. Его тянуло назад, на Ямайку, а вовсе не в те места на карте мира, где Англия вела свои войны. Но для того, чтобы оценить его нынешнее приключение, даже не нужно было читать книгу «Искусство войны». То, что происходило здесь, было чистой воды топтанием в темноте, придуманным парой напившихся стариков, которые послали в эту поездку ищущих приключений мужчин помоложе. Соратниками Дуга в этой верховой экспедиции были большей частью надсмотрщики с плантаций, которые громко заявляли, что не боятся чернокожих. Казалось, что все это они рассматривали как некий веселый отпуск, и передвигались в джунглях настолько самоуверенно и шумно, что каждый оснащенный слухом марон задолго до их появления мог убежать или зарядить свое ружье. Винтовки преследователей, конечно же, торчали из седельных сумок. И они никогда бы не смогли своевременно и более или менее упорядоченно отреагировать на засаду.
Дуг надеялся на скорое окончание операции. Не потому, что за две недели они не увидели ни единого черного лица, а потому, что заканчивались запасы рома.
— Когда-нибудь нам надо будет повторить это, — заявил надсмотрщик с плантации Холлистера, словно речь шла о походе на рыбалку. — Но тогда мы возьмем с собой кого-нибудь, кто здесь уже бывал.
Дуг закатил глаза. Он с самого начала предложил взять проводника и заплатить ему. Были же белые люди, которые вели торговлю с маронами, в большинстве своем мелкие мошенники, каждые пару недель с навьюченными мулами уходившие в горы в надежде заполучить как можно больше денег за несколько дешевых инструментов. И всегда нашлась бы пара «свободных» чернокожих, сидевших в Кингстоне в тюрьме, потому что их поймали за воровством. Губернатор, как правило, приказывал их потом повесить, хотя Дуг был уверен, что они с удовольствием спасли бы свою жизнь, проведя белых людей в горы. Однако этого он не предложил — слишком велика была опасность, что черные заведут их в засаду. Плантаторы же, казалось, склонялись к мнению, что Нэнни-Таун, как мароны называли горное село, в котором укрепились, находится за следующей развилкой дороги и там чуть ли не развешаны таблички с указателями.
