Книга Вещий князь. Книга 8. Щит на вратах - Андрей Посняков

— Так твое исчезновение было подстроено!

— Конечно… Я, правда, думал встретить у арены только тебя и твой верный десяток, но, сам видишь, Ирландец рассудил по-иному. Что ж, похоже, он был прав.

— А зеркало? Как ты догадался, что…

— Знаешь, когда-то давно, еще в детстве, был у меня такой учитель и опекун — Велунд. — Князь с неожиданной грустью посмотрел вдаль. — Дух его до сих пор ворожит мне.

Покачав головой, князь снова улыбнулся — вот все и кончилось. Окончательно повержен друид, заключен выгодный договор с империей, укреплено молодое русское государство, дома — в Киеве и Новгороде — ждут две любимые женщины, две княгини — Сельма и Ладислава, подрастает маленький Ингвар, наследник… Все хорошо. И все же — немного грустно. Почему так?

Вятша скосил глаза и хмыкнул, не в силах сдержать улыбку: на корме, на постеленном на дощатый помост дорогом ромейском ковре, полученном в счет репараций, вытянув ноги, дремал Конхобар Ирландец. Голова его покоилась на коленях телохранительницы Ирсы, девы-убийцы, искоса посматривавшей на обожаемого хозяина с полной затаенной страсти улыбкой. Да, Ирса улыбалась, еще бы — любимый господин Конхобар наконец-то подарил ей девичье украшение — тяжелое золотое монисто, которое Ирса с гордостью теперь и носила, мечтая о большем… Нет, не о монисте…

Далеко в будущем, в Норвегии, в концертный зал, расположенный в Черном лесу, забыв заплатить таксисту Акселю, ворвалась смеющаяся, чрезвычайно довольная чем-то Магн, Магн дуль Бресал, сумасшедшая Магн. От избытка чувств чмокнув в щеку подвернувшегося под руку Ханса, бросилась прямо на сцену.

— Игорь! Зло повержено! Мы победили!

— Знаю. — Игорь высунулся из-за ударной установки, улыбнулся, подмигнул: — Отметим это дело?

В синих глазах Магн вспыхнула радостная надежда…

Довольные бескровной победой, возвращались домой воины-русы, а в оставшемся далеко позади Царьграде-Константинополе радовались их уходу люди, славя своего базилевса. Император Василий Македонянин правил страной еще долго и вполне разумно, основав новую династию — Македонскую. Были отправлены в изгнание префект Никандр и его помощник Овидий Тселл, разогнан притон «Синее сердце», вне себя от горя впал в жуткую нищету Филофей Мамона, да вскоре так и умер, нищим. Ушлый чиновник Филимон Варза попал-таки под императорский указ, — погорев на очередной афере, был вынужден уплатить в казну половину доходов. Правда, Филимон не особо расстроился, замыслив очередной гешефт, на этот раз с венецианскими купцами. Императрица Евдокия Ингерина, погрустив о сгинувшем князе, нашла себе нового любовника — молодого красивого актера, однако частенько вспоминала о неистовом каппадоккийце. Опустившегося до сутенерства Пулада зарезали какие-то разбойники — пырнули ножом в кабацкой драке, говорят, не хотел делиться. Опасаясь императорского гнева, жирный евнух Кесарион подался в бега, да так и сгинул где-то в Антиохии, там, где прямо на центральной площади в компании молодого завитого нахала — Неарха, — смеясь, жарила каштаны красивая юная дева. Другая дева, коварная Гектания, едва не погубившая Ждана, подалась в проститутки и скончалась в муках от любовного злого недуга. Ушла в дальний монастырь Гездемона, где и провела всю оставшуюся жизнь, вспоминая о брате, который, проникнувшись в Константинополе православным духом, основал первую в киевских землях обитель, очаг благочестия и учености.

Базилевс сдержал данное Вещему князю слово — не причинил вреда Диомиду… Да вот он, Диомид, у Золотых ворот, вместе с подружкой своей, Каллимахой, утешает задумавшего вдруг утопиться Антония, в пух и прав проигравшегося на ипподроме.

— Да плюнь ты на эти дурацкие солиды, живи весело!

— Ох, не в солидах дело, друзья, — в принципе. Ох, ох, ох, любимую колесницу проиграл — зачем жить теперь?

— Так и плюнь, пойдем-ка лучше в таверну, угощу тебя хиосским вином!

— Вином? Это хорошо! Идем же скорее.

— А! Так это из-за вина ты тут ломал комедию?! Не судьей тебе надобно быть, друг Антоний, а артистом!

— Ничего! Увидишь — сегодня вечером буду блистать в братстве! Прочту Аристофана… Или Вергилия… Кто это так мерзко стучит здесь? Ремонтируют стену?

— Щит на врата прибивают. По указанию базилевса.

— Щит? Что за глупость? Зачем он здесь нужен?

— Не знаю, говорят — чтоб был.