Книга Стрингер. Летописец отчуждения - Александр Радин

Люди застыли. Рябой начал икать.

— Автомат, сука, брось! — крикнул ему Саян, вытирая лицо от крови.

Под ноги командиру в грязь упал АКСУ. Тот медленно нагнулся, не спуская глаз с великана, и поднял оружие.

Немигающие глаза ящера уставились на гору трупов, густо усеявших все вокруг. Он застыл, плавно поворачивая уродливую голову, увенчанную оранжевым, похожим на петушиный, хохолком.

Кляп и Саян не шевелились.

Смертина в этот момент мучила только одна мысль: зачем ЭТО метнулось за плотью, КОГДА ВОКРУГ СТОЛЬКО ТРУПОВ?

— Пресс… Пресс… — Узбек тягуче цедил сквозь зубы. — Слышь меня, Пресс? Да очнись ты… Ты, главное, не шевелись. Варан это… Он глухой совсем, но ты, главное, не шевелись. Сиди как сидишь, и все будет…

— А что ты шепчешь тогда, раз глухой? — неожиданно для себя спросил стрингер.

— Бляха… Страшно!

Алексей и не хотел шевелиться. Плечо все еще подергивало, а сидеть было приятно и как-то безопасно, что ли.

— Ты это… На шее мешок… Он как раздуется, так сразу уши зажми. Пресс… Ты понял? Бросай все и жми…

Ящер мокнул носом в «шампунь», внюхиваясь в труп, плавающий под массивными морщинистыми ногами. Он толкнул его перед собой, поднимая легкие круги волн.

А еще Смертину было холодно. Он крепился, но зубы то и дело переходили на предательский стук. Комбинезон лип к коже, напитанный влагой.

— Саян, а сейчас выручит?

— Чего? — не понял командир.

— Монолит твой выручит? Или везло нам просто?

Варан фыркнул, повернувшись к людям.

— А точно он глухой? — на всякий случай уточнил стрингер.

— Тихо ты!

«Ну и где ваша хваленая Зона? Вы же за нее горой, любого порвете? Что же она такое допускает? Что же вы от нее постоянно бегаете?» — думал Алексей, поглядывая на грязные комбинезоны «монолитовцев».

Из-под беспорядочно наваленной у самой кромки кучи растерзанных тел вылезла рука лысого. Потом появилась и спина, вымазанная крупными кровавыми кляксами.

В эту секунду Алексей возненавидел Жору. Не за то, что он всегда мерзко гоготал, не за то, что во время разговора иногда брызгал в лицо слюнями, не за то, что ссал обычно не поворачиваясь спиной, даже когда все ели. Не за его непробиваемую тупость и собачью преданность Саяну.

Нет, Смертин ненавидел лысого только за одно. За то, что тот шевелился.

Варан тоже начал двигаться. Молниеносно для такой туши. Он разгреб толстыми ногами воду и полез на берег, прямо на Жору. Длинный хвост с какими-то волокнами на кончике исполнял роль балансира.

Алексей понял, что теперь уже можно шевелиться. Он загнал в ствол патрон и дернул затвор. Остальные были в нагрудном кармане. Стрингер пытался их выковырять, но те сопротивлялись, будто жили своей жизнью. Мешала наполовину застегнутая молния. Выдрать ее до конца Смертин так и не догадался. Теперь мучился, тяжело пыхтя и в сердцах себя матеря. Пальцы мелко дрожали. Что-то долбило в голову.

Стрингер вмял внутрь тугую пружинистую пластину магазина. Три зашли без проблем, а последний заклинило. Он зацепился медной шляпкой, встал враспор и не лез ни туда ни сюда.

Алексей саданул что есть мочи ладонью по коробке.

«Падла!!!»

Патрон нырнул в магазин, и пружина вернулась в исходное положение, чуть не прижав палец.

Справа опять загрохотал пулемет Кляпа. Варан молча пер вперед, разбрасывая в стороны останки плотей. Они, как огромные поплавки, колыхались от разбегающихся в стороны волн. Мерно и страшно.

Лысого чуть не раздавило, но ему повезло. Теперь твари больше всего не нравился узбек, наверное, потому, что делал больно. Саян испытывал найденный АКСУ, из которого Рябой так ни разу и не выстрелил. Пули бились в толстую кожу, прочерчивая кровавые линии. Варан никак не реагировал, только пер вперед.

РПК неожиданно смолк.

Саян что-то крикнул, но Кляп демонстративно отбросил дымящийся ствол в грязь. Кончились патроны.

— Чего? Чего ты замолк-то? — услышал Смертин командира.

Варан по-прежнему сокращал дистанцию развалистыми прыжками. Узбек нисколько не замешкался и многократно отточенным рывком выхватил ножи. Когда Алексею показалось, что варан в последнем прыжке достанет «монолитовца» и одним щелчком мощных челюстей порвет его на части, тот ловко ушел в сторону…

Кляп работал стремительно. Он широким замахом полоснул тварь по боку, нырнул за спину, снова полоснул, уворачиваясь от гребущего метлой хвоста варана. Тварь начала топтаться на месте. Саян опустошил ей в бок рожок, бросил автомат и начал палить из своей «Беретты», целясь в череп.

Алексей догадался вскинуть ружье. Он заметил волнообразные костистые наросты на позвоночнике, по которым стекал липкий желтый гной, и странный кожистый мешок, нервно подрагивающий на шее.

Лысый пополз обратно в воду.

Варан развернулся, подставляя Смертину бок. Узбек допрыгался, получил хвостом и отлетел в сторону. Алексей начал стрелять. Он искал на мушке подобие лопатки, чтобы прицелиться чуть ниже и вогнать свинец туда, где должно колотиться огромное сердце монстра.

Саян что-то кричал. Узбек мотал, как болванчик, головой, стараясь привстать. Стрингер, тоже в запале и мандраже, что-то выкрикивал.

Свинцовые пули крошили ребра, смешивая внутренности в один комок. Бочка наконец очнулся и тоже хлобыстал из карабина практически в упор, лежа на спине в шаге от когтистой ступни твари.

Варан жалобно, совсем по-человечески, вскрикнул. Одна нога подломилась. Тяжелое тело продолжало тянуть вперед, на Саяна, но командир уже скрылся за столбом. Тварь повернула голову к Алексею. Магазин был уже пуст, но Смертин продолжал давить на крючок.

Пятизарядка плюхнулась в жижу. Стрингер неуклюже упал на задницу, начал отползать, словно зачарованный не отводя взгляда.

Зоб дернулся. Варан глубоко втянул носом воздух, и кожистый мешок плавно наполнился воздухом, превращаясь из сморщенного отростка в белесый бурдюк.

От Алексея ускользало что-то важное. То, о чем предупреждал узбек.

Уши…

Стрингер не успел.

В голову будто врезались сотни стальных пластин.

Варан пел, подняв пасть к свинцовому небу.

Внутри у стрингера все холодело, тело становилось легким и чужим. Пронзающий вопль давил на перепонки и с астрономической скоростью опустошал сознание.

Стрингера трясло, будто он схватился за оголенный провод. Глаза закатились. Алексей уже ничего не видел и ничего не чувствовал.

Никто не заметил, как со стороны «ведьминого круга», куда умчалось стадо испуганных плотей, блеснул прицел. Никто не услышал мерных выстрелов.