Книга Смерть за стеклом - Бен Элтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда перед рассветом он возвращался к себе в тоннель, рюкзак оттягивал ему плечо.
Выселение Хэмиша проходило обычным порядком, но его никто особенно не заметил. Хлоя изо всех сил старалась взбудоражить у людей интерес, но все разговоры крутились вокруг сенсационной новости – в доме замышлялось новое убийство!
Весь мир гудел, обсуждая последние события, и гадал, кому из троих финалистов предстояло умереть.
– Любопытно, – проговорил Колридж, разглядывая убогие каракули на помещенном в полиэтиленовый пакет для улик листочке бумаги.
– Я бы сказала, охренительно жутко, – отозвалась Джеральдина. – Откуда ему было знать, что он сумеет укокошить Келли именно на двадцать седьмой день? Когда писали предсказания, у меня еще и в мыслях не было, что я устрою парилку. Преступника могли выселить до двадцать седьмого дня. И что это за чушь насчет убийства одного из оставшихся троих? Никто не знает, кто эти трое. Все зависит от зрителей.
– Да, – согласился Колридж. – Все это очень странно. Как вы полагаете, миссис Хеннесси, новое убийство может произойти?
– Не представляю, каким образом… Хотя… он же угадал насчет Келли. Я имею в виду пакет с предсказаниями. Его положили в кухонный шкаф в конце первой недели. За этим шкафом постоянно следили камеры, так что залезть туда было нельзя. Убийца откуда-то знал.
– Похоже на то.
В этот момент в кабинет заглянул секретарь Джеральдины.
– Только две вещи: первая – не знаю, как вы этого добились, но у вас получилось. Американцы согласились купить права на всемирную трансляцию заключительного шоу по два миллиона долларов за минуту. «Файнэншл таймс»[60]называет вас гением.
– А вторая? – поинтересовалась Тюремщица.
– Не такая приятная. Слышали, что сказала в исповедальне Мун? Они требуют каждый по миллиону за согласие продолжать игру.
– Где моя чековая книжка?
– Но разве это не против правил? – спросил Колридж.
– Знаете, старший инспектор, это телевизионная программа. Здесь правила устанавливаем мы сами.
– Ах да, совершенно забыл. Решил, что все взаправду.
– И эта программа, – торжествующе прокаркала Джеральдина, – подходит к успешному концу!
В последующие несколько дней полиция пыталась выудить информацию из найденной в конверте предсказаний записки. У всех «арестантов» взяли образцы почерка, искали отпечатки пальцев на кухонном шкафу, битые четыре часа изучали сохранившиеся видеозаписи первой недели.
– Ничего! – жаловался Хупер. – Мы не нашли ничего.
– А я ничего и не ждал, – отозвался Колридж.
– Большое утешение, сэр, – решился съехидничать сержант. – Не могу сообразить, как все произошло.
– В этом и вся загвоздка, я бы сказал – зацепка, – ответил инспектор. – Поскольку, сдается мне, подобное вообще не могло произойти.
Триша положила телефонную трубку и с мрачным лицом повернулась к начальнику:
– Плохие новости, сэр. Вас вызывает босс.
– Мне всегда приятно пообщаться с шефом, констебль, – возразил Колридж. – После этого намного легче думать об отставке.
Главному констеблю полиции Восточного Сассекса до смерти опротивело дело об убийстве в шоу «Под домашним арестом».
– Убийство – это не единственное, чем нам следует теперь заниматься, инспектор. Я пытаюсь построить новую полицейскую службу, – он принципиально не употреблял термин «полицейские силы», – хорошо управляемую, маневренную и способную выполнять ключевые задачи на вверенной нам территории, а вокруг только и разговоров что о вашей неспособности схватить убийцу «Любопытного Тома».
– Простите, сэр, но подобные расследования требуют времени.
– Нью-Сассекс – современный, динамичный, бурно развивающийся район. Мне не нравится, что нас позорят всякие девицы, которых валят ножами в туалетах.
– Нам тоже, сэр.
– Портят имидж.
– Разумеется, сэр.
– Не говоря уже о масштабах человеческой трагедии – убит подопечный на нашей территории.
– Совершенно справедливо.
– А теперь еще эта ужасная угроза нового убийства! Мы современный, динамичный район, и я смею надеяться, такой, где различные этнические и сексуальные группы молодежи могут смело принимать участие в телеэкспериментах, не опасаясь незаконного прерывания жизни.
– Вы имеете в виду убийство, сэр?
– Если угодно, назовем это так. После новой угрозы мы выглядим абсолютными дураками. Извольте принять ее очень серьезно.
– Учтем, сэр. Предпримем все возможное, чтобы окружающие видели, насколько серьезно мы ее принимаем. Но полагаю, что в действительности в этом нет никакого смысла.
– Боже праведный, старший инспектор! Нам грозят убийством! Если не правоохранительным органам, тогда кому же принимать серьезно угрозу убийства?
– Всем остальным. В особенности прессе, – пожал плечами Колридж. – Повторяю, сэр, в этом нет необходимости. Второго убийства не будет.
– Откуда такая уверенность?
– Убийце не нужна вторая смерть. Ему достаточно одной.
Главный констебль ничего не понял, но не стал ломать голову над загадочными словами старшего инспектора.
– Вполне достаточно одной, – проворчал он. – Вы хотя бы в курсе, Колридж, что, когда история попала в газеты, я как раз собирался обнародовать перечень новых инициатив под общим названием «Радужные перспективы»?
– Нет, сэр, не в курсе.
– Не вы один. Никто не в курсе. Несчастный документ сгинул без следа. Недели работы коту под хвост из-за нелепого убийства! Разве теперь привлечешь к себе внимание министра внутренних дел?
– Мун! – объявила Хлоя. – На этот раз уйти придется тебе.
– Есть! – закричала Мун и ударила в воздух кулаком. Впервые участница игры искренне обрадовалась, что ее выселяли. Она заработала миллион и еще сто тысяч, которые Джеральдина обещала следующему, кого прогонят из дома. Мун не терпелось на свободу и нисколько не светило оставаться в последней тройке. Только не теперь, когда один из троих приговорен.
Остальные переглянулись. Газзе, Джазу и Дервле предстояла еще одна неделя в доме. Второй миллион победителю. Полмиллиона проигравшему финалисту. И триста тысяч занявшему третье место.
