Книга Гора трех скелетов - Артур Баневич

– Ничего особенного, – отозвался я. – Взрывчатка… О Йезус-Ма…

То, что я увидел у стены рядом со входом, на миг лишило меня дара речи. Это была коляска, в которой мамаши возят младенцев. Самая обыкновенная детская коляска на четырех колесиках. Не знаю почему, но я вдруг представил себе Йованку в длинной, развевающейся на ветру юбке на краковских Плянтах, с такой коляской и большим животом…

– Видишь те дырки в стене? – спохватился я. – Они для динамита… Дальше у них компрессор и пневматические молотки. Бурят дырку, засовывают заряд… Все просто. Вопрос только – зачем? Такие затраты, столько работы…

– Это здесь? – тихо спросила она. – Здесь сидел Султан?

Я подошел ко входу. Йованка могла бы и посторониться, но она не сделала этого. Что издали казалось бесплотной тенью, было неподатливо тяжелым на ощупь и теплым, почти горячим.

– Видишь дорогу? Та самая, на которой мы были. Только здесь она кончается. По ней мусульмане подвозили сюда продукты и оружие. Идеальное место для обороны: снизу ничего не увидишь, а отсюда – все как на ладони… Тут была у них главная база, тут был штаб. Только здесь могут садиться вертолеты, а без них Султан здесь бы и месяца не продержался, когда гору окружили сербы…

Покончив с теорией, я перешел к практике. Я взял Йованку за теплую сильную руку:

– Идем отсюда.

– То есть… как? Просто уходим, взявшись за руки? – Она явно не ожидала подобного поворота.

– Просто вряд ли получится. – Я перенес вес тела на больную ногу. – Они скоро будут здесь. Они сюда и шли, в пещеру…

Дискутировать со мной Йованка, к счастью, не стала, но едва мы вышли на свет божий, она остановилась и упрямо свела брови:

– Я хочу вернуться к ручейку.

– Чтобы искупаться?

Йованка сердито сверкнула глазищами:

– Ты думаешь, тут был штаб Султана? Что-то не похоже… Там ведь, дальше, есть ход в глубину, правда?… А почему ты не пошел туда?

– Зачем?

– Не прикидывайся дурачком. К чему тащить на гору такие машины? Они не просто бурят и взрывают, они что-то делают.

Я попробовал прикинуться умным:

– А что, если они хотят взорвать пещеру? Может, это такой хитрый предвыборный ход Мехчича. Кандидат в депутаты уничтожает памятник темному прошлому. С помощью динамита он наводит мосты между враждующими народами Боснии…

– Еще чего! – отмахнулась Йованка. – Я все-таки вернусь сюда… – (Чтобы устоять на ногах, я покрепче схватил ее за плечо.) – Я знаю, ты умотался. Я сама чуть живая. Но у меня есть Оля, и если я не сделаю, что в моих силах…

– А вот это уже запрещенный прием. Армейским ботинком и прямо по сердцу! – Я попытался улыбнуться, но не очень получилось. – Ну хорошо, пошли к ручью. Только без толку, там ничего нет.

– Почему ты так думаешь?

– Если б там было что стоящее, были бы следы… И с этой большой пещерой что-то не так. На потолке копоти нет, значит, костров в ней не жгли. Стены зачем-то выкрасили. Делать им нечего, что ли? Или не выкрасили, а закрасили что-то?… Подземный ход завален. Я светил туда фонариком. Завал начинается метров через пять-шесть, завал старый: подпорки трухлявые.

Йованка молчала. Она шла сбоку, поддерживая меня.

– Что ж ты меня не позвал?

– Честно? Просто побоялся, что ты схватишь кирку и примешься долбать камни… Слушай, Йованка, а что ты здесь ищешь?

Она промолчала.

– Там работы для бригады горнопроходчиков, а уж сколько это стоит, я и не говорю. Значит, там, по другую сторону завала…

Я не договорил. Я просто понятия не имел, что может быть там, по другую сторону.

До ручейка мы добрались без происшествий. Я посветил фонариком в пещерную тьму:

– Ну что я тебе говорил! Там, дальше, даже пес не пролезет…

Не говоря ни слова, Йованка взяла у меня фонарик, прислонила к стене автомат и, встав на колени, сунула голову в узкую щель. Дыра была похожа на перекошенную злобой пасть. Я никак не мог избавиться от впечатления, что через миг Печинац перекусит пополам незваную гостью. Йованка вскрикнула, сердце у меня оборвалось.

Следующий звук, металлический щелчок у меня за спиной, и вовсе мне не понравился. То, что щелкнуло, находилось в непосредственной близости от моего затылка. Дергаться не имело смысла. На свой автомат я мог лишь опираться.

– Спокойно, это я. А точнее говоря – мы. – Голос был знакомый, можно сказать почти родной. Русский язык безупречный.

Я медленно повернулся и увидел потное лицо сержанта Недича. Стоявший рядом с ним Усташ приветливо махал хвостом.

– Не хотелось навязываться, но мой пес просто без ума от вас, пан детектив.

В подтверждение слов Усташ встал на задние лапы и лизнул меня в щеку.

– Что вы тут… Вы что, шли за нами? – растерянно пробормотал я.

– Бинго! – усмехнулся хороший полицейский по имени Мило.

Он сунул за пояс пистолет и положил на камень висевший на плече АКМ. В сущности, сержант ничем не рисковал: моя левая рука была занята почесыванием головы Усташа, а задницу Йованки, торчавшую из щели, вряд ли можно было считать оружием. Судя по всему, щель оказалась куда глубже, чем я предполагал.

– Ну и зачем вы здесь?

– Из любопытства. – Сержант Недич хлопнул по рукоятке пистолета. – А также ради удовольствия. Поохотиться на мусульманина нынче удается редко. Вы были приманкой для них, считайте, охотились мы вместе.

– А, так вы попали в затылок типу с немецким автоматом!..

Из щели вылезла Йованка. Щурясь от слепившего глаза солнца, она встала рядом со мной и сказала сержанту что-то по-сербски.

– А я думал, вы догадались, – ответил по-русски хорошо воспитанный боснийский полицейский. Лицо его не покидала усмешка.

– Спасибо, возможно, вы спасли нам жизнь, – сухо поблагодарила Йованка. – Там, дальше, можно пролезть, не так тесно. – Слова были адресованы мне.

Мило без объяснений отобрал у Йованки фонарик и, присев на корточки, заглянул в пролом.

– Усташ, сюда! – позвал он, и пес наконец-то оставил меня в покое.

Недич светил фонариком, Усташ принюхивался. Хвостом он уже не махал.

– Пожалуй, я туда не пролезу, – сообщил сержант Недич.

– Ну и не надо, – пожала плечами Йованка.

– Надо! – Полицейский повернул к нам голову.

– Зачем? – Вопрос вырвался у нас с Йованкой одновременно.

– У нас с вами сходная мотивация: мы ищем правды. – Недич потрепал собаку по холке. – Напрасно тратим время: там ничего нет.

Усташ, дружелюбно оскалившись, задрал ногу и начал поливать стену.