Книга Шпионы и все остальные - Данил Корецкий

Примитивные мысли путались, разлетались, как стая перепуганных летучих мышей.

Раньше он тоже боялся, он был пугливым и осторожным. Он никогда не посмел бы даже приблизиться к Ар-се-на-лу. Но теперь у него есть могучее оружие.

И это значит, что он сможет войти в Арсенал. Войти и стать Повелителем Разящих Огней… И вождем всего Подземного мира!

Повелитель Разящих Огней, кряхтя, подтащил своих соплеменников к люку и сбросил вниз – одного за другим. Наклонившись, проводил взглядом полет каждого, пока из далекой черноты Нижнего Мира не донесся отчетливый мягкий шлепок. Им нечего здесь делать – ни живым, ни мертвым! Только он будет решать – кого пустить на Небо!

Может, все-таки идти с Рудиным? Тот пацан опытный, все уровни истоптал… И мороки меньше – никого искать не надо…

Нет, вдвоем «закидываться» нельзя, это ясно. И не положено, и вообще… Только с Хорем они ходили вдвоем. Но это Хорь. Замены ему нет. А кого взять?

Леший в очередной раз задумался, перебирая возможных кандидатов. Их было не так много. Особенно после всего, что произошло. Как говорится: «Иных уж нет, а те далече…» Да… Действительно, «не так много». Можно даже сказать – вообще немного. А точнее – мало. Очень мало. Двое…

Заржецкий… Грамотный, взрослый мужик, дисциплинирован, исполнителен. Но он дежурный и, в основном, сидел за пультом связи. «Минус» не любил и всячески увиливал от «закидок». Да и физическая форма оставляет желать лучшего. Нет, Заржецкий отпадает.

И Ринго… В общем-то нормальный парень. У него всего два недостатка. Или три. Или десять. Леший задолбался считать, если честно.

Однажды, на втором уровне, Леший заметил какой-то тонкий проводок, торчащий у него из-под шлема и спускающийся вниз, в разрез комбинезона.

– Это что такое?

– Провод. От наушника.

– На хрена тебе наушник?

– Музыку слушаю.

Леший просто остолбенел.

– В «минусе» музыку слушаешь? На хрена?

Он пожал плечами.

– Нравится. Вот, послушайте.

Он протянул Лешему наушник. Там что-то гудело, гремело, гавкало и визжало. Кого-то убивали на электрическом стуле.

– Это «Блур». Деймон Албарн… «Песня № 2» называется.

– Это скотобойня, а не музыка, – сказал Леший. – Здесь, в «минусе», надо каждый шорох слышать, каждый мышиный писк, иначе не выживешь. Тебе понятно? Чтобы больше я тебя с этой штуковиной не видел!

– Я и так все слышу, – с гордостью возразил Ринго. – У меня слух музыкальный.

– Чего ж ты тогда в диггеры поперся, юноша?

– Мне инди-музыканты нравятся, и Фрэнк Заппа нравится, и Джим Гатри. И многое из «Битлз» конца шестидесятых. Это – андеграунд. И «минус», вот где мы ходим, – тоже андеграунд. По-английски это слово означает «подземелье», «подполье». То, что находится под землей. И желтая подводная лодка плавает под водой. Поэтому я здесь.

– Ни х… не понимаю, – сказал Леший честно. – Почему ты в подводники тогда не пошел?

Но Ринго все равно слушал музыку. Он был типичный фанат. Он носил длинные волосы, которые мыл каждый день, пользовался дорогим дезодорантом, у него всегда были чистые носки. Для Лешего он был как книга на китайском языке, на каком-нибудь гуаньдунском диалекте.

– А Ринго что означает? Ринг, типа? Бокс? Ты что, боксер?

– Нет, я диггер. А Ринго – это в честь Ринго Старра, из «битлов». Я на него похож.

– А «битлы» – это что? – спросил Леший.

Без всякой задней мысли спросил. Но Ринго, похоже, обиделся.

– Группа такая, – проговорил он сквозь зубы. – Я уже говорил вам.

Леший набрал в грудь воздуху и сказал:

– Так, Ринго. Запоминай. Вот мы с тобой – группа. Мы делом занимаемся. Устанавливаем заградобъекты в «минусе», чтобы всякие раздолбаи не ходили, где не надо. Понял? Мы работаем вместе. Поэтому мы – группа. Помогаем друг другу, прикрываем, так сказать, задницу товарища. Все остальные группы я на х…ю видал. Вот так. Понятно?

А еще Ринго курил в «минусе». При всей своей чистоплотности и любви к прекрасному. Там, где воздух на вес золота, где некоторые диггеры впадают в кому от кислородного голодания – он курил, причем не что-нибудь, а убойную «Яву» производства московской табачной фабрики. И ничего ему не делалось. Если не считать, что разок получил по морде.

– Я просто волнуюсь немного, – объяснял он. – Иногда вот кино хорошее смотришь, дико хочется курить. Так и здесь.

– А почему ты крутые сигареты не купишь? – «прикололся» Леший. – Английские какие-нибудь?

Но Ринго на «прикол» купился и ответил вполне серьезно:

– Так настоящих английских в Москве давно не найти. Раньше были и «Ротманс» и «Данхил», много чего было, да сплыло. А «Ява»… Ну, это хотя бы патриотично. И все равно она входит в корпорацию «Бритиш Америкен Тобакко»…

Леший слегка улыбнулся своим воспоминаниям. Пижон, короче. Но выбирать особо и не из кого…

Папка, с которой Лев Николаевич является на еженедельный пятничный доклад, подписана от руки: «Текущие дела». Никаких принтеров, никаких «Таймс нью роман» и «Курьер». Он – человек старой закваски. IP-адреса, биллинги всякие – не его стихия. Хотя всех, кого нужно, он находит. Почерк круглый, аккуратный. Лев Николаевич любит аккуратность и порядок во всем.

– А теперь по интересующему вас объекту…

Сегодня Лев Николаевич закончил доклад раньше обычного, и на свет появилась новая папка – «Особые дела».

– Раньше у тебя такой папки не было, – заметил Трепетов.

– Раньше у вас не было таких компаньонов, – сухо сказал Лев Николаевич. – Леший очень темная и опасная фигура. Я вам об этом говорил. И хотя вы не очень в это поверили, он тут же подтвердил мои слова.

– Ну, и что теперь?

– Я бы не советовал вам иметь с ним дело.

– А ты можешь поднять десять тонн золота из подземного спецхрана? – спросил Трепетов.

– Он тоже этого не сделает. Он убил Амира. Убьет и вас. Не будет никакого золота. Ничего не будет.

– Он бы это сделал, когда был здесь. Это первое. Второе – золотой спецхран, который, если верить вашим докладам, реально существует…

– Я не утверждал это. Допускал – да. Но не утверждал!

Лев Николаевич обиделся. Как все педанты, он не терпел, когда его слова трактуют превратно.

– Он может использовать вас, чтобы завладеть этим золотом. Амир отнял у него свободу – и он мертв. Вы отняли у него девушку… И что будет с вами, как думаете?

Трепетов беззвучно выругался:

– Да мне его девка сто лет не сдалась! Я ее отдал, могу выплатить проценты! Почему ты опять вернулся к этой теме?