Книга Леди никогда не лжет - Джулиана Грей

— Да? — Ее голос стал — нет, не громче, этого она не могла себе позволить, слишком много было вокруг заинтересованных слушателей — сильнее, внушительнее. Она скрестила руки на груди и заявила: — Очень хорошо, Финн. Если хочешь испытание, ты его получишь. Я откажусь от участия в гонке.

Финн облегченно вздохнул:

— Слава Богу. Спасибо, Александра. Большое спасибо. Я обещаю, что обязательно…

Женщина подняла руку, призывая его к молчанию.

— Подожди. Я сказала, что откажусь от участия в гонке. Но только в том случае, если ты сделаешь то же самое.

Финн потрясенно воззрился на нее.

— Какого черта?

— А что тебя удивляет? Что хорошо для гусыни, хорошо и для гусака, разве не так? Если я должна отказаться от гонки, чтобы доказать свою преданность, почему бы это не сделать и тебе? Если это опасно для меня, то опасно и для тебя.

— Это… это ерунда! Самая неразумная… нелепая… извращенная женская логика! — Финн понимал, что брызжет слюной, но ему было наплевать.

— А по-моему, все очень логично, и если ты подумаешь, то непременно придешь к выводу, что я права. В конце концов, я теряю намного больше. — Александра расправила перчатки, которые комкала в руке, и надела их. — Ну, пока ты будешь занят обдумыванием моих слов, мне надо готовить автомобиль к гонке.

Глава 26

Александра решила, что из одиннадцати участников гонки только два представляют для нее реальную угрозу: Бартоломео Дельмонико и Финеас Берк.

Финеас Берк, который должен был в этот момент производить предстартовый осмотр своего Автомобиля, вместо этого ходил вокруг бойлера машины Уильяма Хартли и засыпал механиков вопросами.

— Невозможный человек, — сказала Александра, завязывая на голове белый шарф.

— А мне кажется, что это очень трогательно, — не согласилась Абигайль. — Ты не собираешься с ним поговорить?

— Мы уже сегодня говорили, — фыркнула Александра. — Полагаю, для одного дня этого достаточно. Дай мне очки, пожалуйста.

Слева от нее мигнула лампа-вспышка, и женщина вздрогнула. Слишком сильно были напряжены нервы.

Хотя она скорее умрет, чем признается в этом.

Абигайль дала ей защитные очки и помогла надеть их.

— Я волнуюсь, — сказала Абигайль, застегивая пряжку на кожаном ремешке. — Хочу, чтобы ты знала. Я поставила на тебя двадцать лир у парня, который принимал ставки в гостиничном кафе.

— Где ты только нашла двадцать лир, — проворчала Александра и тут же раздраженно воскликнула: — Хватит, Финн! Наши механики знают свое дело. Займись собственной машиной.

Финн выпрямился и посмотрел на нее. Его лоб прорезали глубокие морщины.

— Ты хорошо знаешь трассу?

— Превосходно. Вокруг сада, вниз к Колизею и обратно к саду. Я прошла ее вчера. И кроме того, она ясно обозначена.

Он несколько секунд смотрел на женщину — глаза цвета молодой листвы потемнели от тревоги.

— Храни тебя Бог, девочка.

У Александры болезненно заныло сердце.

— И тебя, — прошептала она.

Финн резко отвернулся и ушел. Александра видела, как он обошел вокруг своей машины, проверил шины и уселся на водительское сиденье. Ну почему он не может понять ее стремления прийти к нему самостоятельной женщиной, свободной и независимой? Почему он не может принять ее желание захлопнуть дверь в прошлое за ленивой и бесполезной леди Морли, которой она была когда-то, той, которая вышла замуж за деньги и положение в обществе, а не за любимого мужчину?

Она так погрузилась в свои безрадостные мысли, что не услышала обращенных к ней слов. Из глубокой задумчивости ее вывела Абигайль, которая громко воскликнула:

— Уоллингфорд, вы ли это?

Только тогда Александра очнулась:

— Уоллингфорд, что случилось?

Герцог был явно зол, впрочем, гнев его был направлен не на Александру, а на ее сестру.

— Вы должны были сказать мне, куда едете, глупые гусыни, — выпалил он.

Александра сразу встревожилась:

— А в чем дело?

Его взгляд, словно нехотя, скользнул на нее.

— Дело в том, что четыре дня назад я проснулся и обнаружил, что остался единственным обитателем проклятого замка, в котором все вверх дном. А тут еще безумная телеграмма от Пенхоллоу и…

— Мне очень жаль, — сказала Абигайль. — Как чувствуют себя козы?

— Мне плевать, — сквозь зубы процедил герцог, — на всех на свете коз.

— Что за лексикон, ваша светлость! Ведь рядом мисс Хэрвуд, вы не забыли? Я шокирована. Шокирована и возмущена. Более того, через пять минут начинается гонка, а вы стоите у меня на пути.

— Вы участвуете в гонке? — изумился герцог.

Он выглядел так, словно в него только что ударила молния. Уоллингфорд вытаращил глаза и несколько мгновений молча переводил взгляд с одной сестры на другую, не в силах выговорить ни слова.

— Конечно, участвую.

— Но вы же не можете бросить свою сестру в толпе… итальяшек! — воскликнул Уоллингфорд, правда, с дороги предусмотрительно убрался.

— Разумеется. Мистер Хартли защитит ее от всех возможных опасностей. — Она кивнула в сторону мистера Хартли, который стоял неподалеку со шляпой в руке и чесал ухо. Услышав свое имя, он напялил шляпу и расправил плечи.

Уоллингфорд потрясенно смотрел на Александру:

— Я не верю, что вы говорите серьезно.

— Ну, тогда сами последите за ней. Хотя в этом случае мне придется волноваться за бедных итальянцев, которым вздумается бросить на нее случайный взгляд. Мистер Хартли!

— Да, ваша светлость.

— Полагаю, уже пора. Как у нас с паром?

Ответил один из механиков:

— Все в порядке, мэм. Полный пар. Можно ехать.

В этот момент послышался громкий звук, похожий на пистолетный выстрел.

— Бедняга, — сказала Александра.

Она сочувственно проводила глазами носилки, на которых унесли раненого. Его рука и голова были забинтованы. Теперь соревнующихся осталось десять.

— Ты видела, как раскачивалась его рука? И какой он был бледный? — спросила Абигайль. — Не повезло парню.

— Сюрпризы бензинового двигателя, — глубокомысленно заметила Александра.

Она уже некоторое время ощущала тяжесть в животе, но старалась не обращать внимания на неприятное ощущение. Вместо этого она скользнула взглядом по ряду участников гонки. Машины разных размеров, форм и цветов, с разными двигателями. Каждый следующий казался более причудливым, чем предыдущий. Один из водителей сидел на чем-то, больше всего напоминающем моторизованный велосипед.