Книга 47 ронинов - Джоан Виндж

Холодный ветер усилился, над полем зашептались призрачные голоса. Кожа Кая покрылась мурашками, все его чувства обострились, он не мог избавиться от ощущения, что вокруг собиралась какая-то неведомая, потусторонняя сила. Силуэты Киры и двух охранников четко вырисовывались перед внутренним взором полукровки, словно бы озаренные светом полной луны, хотя ночь была безлунной. Басё и Ясуно обнажили заколдованные мечи, слабо поблескивающие в темноте. Хадзама сжимал клинок с фамильным гербом Оиси, а сам Оиси держал наготове кинжал господина Асано.

Похоже, все шло по плану. Убийство Киры должно было свершиться, что бы ни случилось.

Однако же Кай чувствовал, что вот-вот произойдет непредвиденное, и не представлял, как это предотвратить.

Оиси и Исогаи разделились, обошли последние стога у стен храма, подкрались к стражникам и беззвучно убили их. Поднявшись на ноги, воины направились к фигуре, склонившейся перед алтарем.

Смерть охранников была сигналом для остальных двинуться к входу в святилище. Внезапно туманный ореол, окутавший постройку, ярко полыхнул, будто напитанный многовековой колдовской мощью.

Невнятное бормотание молящегося превратилось в резкий, звонкий женский голос, и над полем разнеслось странное заклинание.

Порыв ветра засвистел в жухлом жнивье и разметал стога. Исогаи остановился. Глаза юноши помутнели, стали молочно-белыми пятнами.

Оиси удивленно воскликнул и направился к Исогаи.

– Это ловушка! – Кай подбежал к самураю и схватил его за руку. – Беги!

Оиси вырвался и сделал еще один шаг к товарищу.

Юноша обратил невидящий взор на самурая и глухо произнес:

– Прости меня…

Изо рта юноши вырвались языки пламени.

Оиси замер и испуганно поднес руку к глазам.

Загадочное существо у алтаря поднялось с колен.

Это была колдунья-кицунэ.

Голосом, полным магической силы, она произнесла заключительную часть заклинания.

Исогаи охватили языки колдовского пламени.

«Лисий огонь!» – с ужасом понял Кай. Об этом когда-то рассказывали тэнгу, но полукровка не подозревал, какой силой обладает волшебное пламя. Он попятился, прикрывая лицо от невыносимого жара.

Внезапно огонь, охвативший неподвижное тело Исогаи, разделился надвое. Языки пламени, будто огненное дыхание дракона, потянулись к стогам и подожгли жнивье, окружив воинов пылающим кольцом и отрезав подступы к колдунье.

Кай горько пожалел, что, в попытке жить, как простой смертный, не поверил своим предчувствиям.

Он сосредоточился на поисках выхода из пылающего ада. Пламя слепило со всех сторон, черный дым горящих стогов застил глаза. Отовсюду слышались тревожные крики ронинов: «Уходим! Сюда! Вперед!» Ветер срывал клоки горящей соломы, сдувая их в центр пламенного круга.

За стеной огня, подле колдуньи, возник ряд лучников, которые прятались в поле за святилищем. Рядом с кицунэ высился исполинский самурай в черных доспехах – тот самый, что победил Кая в поединке.

Колдунья, увидев полукровку, зашлась смехом и взмахнула рукой. Лучники спустили тетиву, в ронинов полетел дождь стрел. Раздались крики. Внезапно лошадь одного из стражников метнулась сквозь огонь, сбив с ног ошарашенных мятежников.

Оиси подбежал к Каю, и они поглядели в дальний конец поля, только сейчас заметив, что стога намеренно расставили веером: для того, чтобы заманить ронинов в западню. Самурай кивнул полукровке, и они бросились бежать прочь от лучников. На бегу Оиси хриплым от дыма голосом выкрикивал приказы отступать. Стрелы дождем сыпались на ронинов, неся смерть. Издалека доносились звуки битвы – похоже, остальные тоже попали в ловушку.

Басё вырвался из горящего кольца и помчался со всех ног. За ним бежал Ясуно. Обезумевшая лошадь, напуганная пламенем и криками, метнулась навстречу ронинам и сбила Ясуно с ног. В просвете между стогами мелькнули силуэты деревьев на опушке рощи, и Кай решил, что у воинов есть возможность остаться в живых.

Он обернулся и закричал, указывая на сужающийся проем в стене огня. Потерявший сознание Ясуно недвижно лежал на земле. Басё увидел поверженного товарища и под градом стрел бросился ему на помощь.

Кай, не переставая подгонять бегущих воинов, направлял их к месту, еще не охваченному пламенем. Басё упрямо подбирался к Ясуно, не обращая внимания на вонзающиеся в него стрелы. Он добрался до тела приятеля и понес его на руках из пылающего ада. Стрелы впивались ему в спину иглами дикобраза – доспехов нужного размера для самурая не нашлось, и острые наконечники пронзали плоть Басё.

Кай оглянулся: горящее поле покидали оставшиеся в живых воины. Оиси и Хара все еще находились внутри пылающего круга, помогая своим товарищам найти путь к спасению.

Сплошная стена огня скрыла колдунью от глаз Кая. «Может быть, и кицунэ не видит тех, кто уцелел», – подумал он. Уцелевшие ронины собрались на опушке и помогали друг другу сбить пламя с доспехов.

Басё подбежал к месту, где стояли Кай, Оиси и Хара. Они бросились к великану, поддерживая его и бесчувственное тело Ясуно, а потом повернулись к стене пламени. Хара первым прыгнул в огонь, за пределы горящего круга. Поджидавшие его соратники накинули на ронина одеяло, сбивая пламя. Кай и Оиси взяли Басё за локти и, закрыв глаза, тоже бросились в огонь.

Они выкатились на землю за пределами круга смерти. К ним тут же подбежали ронины, туша пламя лошадиными попонами и одеялами.

Оиси поднялся на ноги и вгляделся в огонь.

– Хадзама! – воскликнул самурай и замахал руками.

Ронин бежал ему навстречу по горящему полю. Внезапно за его спиной появился великан в черном доспехе, будто синигами – дух смерти, пришедший за душой Хадзамы. Ронин выхватил меч, пытаясь отразить нападение, но великан полоснул противника своим громадным клинком. Взметнулось пламя, лишая ронинов последней надежды на то, что кто-то еще остался в живых.

Оиси разъяренно вскрикнул и, словно обезумев, бросился в огонь.

Кай схватил его за руку и оттащил в сторону. Самурай отчаянно отбивался, порываясь отомстить за поверженного товарища.

– Он погиб, – тихо произнес Кай, продолжая держать Оиси за руку.

Самурай успокоился и потерянно посмотрел на полукровку.

– Нам пора, – сказал Кай.

Оиси кивнул, приходя в себя. Он оглядел воинов, которые ждали его приказа.

– А где остальные? – хрипло спросил самурай.

– Там еще идет бой, – ответил один из воинов, кивнув вдаль, на темное поле, откуда еле слышно доносились отзвуки битвы, заглушаемые ревом пламени.

– Подай сигнал к отступлению, – приказал Оиси.

Лучник выпустил в небо сигнальную стрелу, затем вторую, и они с громким свистом улетели во мглу. Хара вытаскивал поломанные стрелы, застрявшие в доспехах. Ясуно сел, неуверенно потирая голову. Хара помог ему подняться на ноги.