Книга Взгляд Медузы - Торкиль Дамхауг

После того как с Гленне обвинение было снято, им пришлось заново пересмотреть все показания свидетелей и другие документы Это напоминало настольную игру «лила», которая была популярна во времена ее детства. Когда до цели оставалось совсем чуть-чуть, можно было споткнуться и скатиться к одному из первых полей. Нина постаралась не вспоминать о том, сколько тысяч страниц документов по этому делу у них уже скопилось. И снова вернулись мысли о посещении кафе вечером накануне, не дававшие ей уснуть всю ночь. «Ну пока, Арве», — сказала она, когда они подошли к гаражу Управления полиции, и прозвучало это скорее как приглашение. И он подошел поближе и погладил ее по щеке, глядя при этом ей в глаза. В какой-то момент она подумала. «Вот сейчас случится это». Но он сказал: «Пока» — и пошел к двери гаража, оставив ее стоять там. Но, отойдя на пару шагов, он обернулся и предложил снова куда-нибудь сходить на днях. Может быть, сходить выпить пива вместе.

Нина схватила ручку и написала: «Арве». Сидела и смотрела на эту надпись. Почерк у нее всегда был красивый, и его имя очень хорошо смотрелось. Она достала пакетик с жевательным табаком и, пощелкав мышью, добралась до файла, посвященного Мириам Гайзаускас. Ей вспомнилось кое-что, о чем они разговаривали накануне. Возраст жертв.

Паульсен — 56, Давидсен — 46, Эльвестранн — 36. Три месяца тому назад Мириам исполнилось 26. В животе забурчало: Нина еще не завтракала. В ящике письменного стола нашлось яблоко, она схватила его и надкусила. Что-то там было еще. Первая жертва была обнаружена в лесопарке Нурмарка, следующая — во Фрогнер-парке, а третья — под дверью Мириам. На двери у нее обнаружили царапины от медвежьих когтей. Все как бы приближалось да приближалось. Нина внимательно прочла все комментарии Арве к записям в файле и с улыбкой отметила, что он исправил ошибку, о которой она ему сообщила. В Норвегии проживает семь лет — было там теперь написано. Первый год обучалась в народной школе «Сандане», поселок Нурфьорд.

Нина закрыла этот документ и вывела на экран обзор всего, что было написано ею самой за то время, что она работала над этим делом. Ее мучило ощущение, что она что-то прозевала, ка-кую-то важную деталь, что-то, на что в свое время не обратила внимания. Она открыла отчет о посещении пансионата в Рейн-коллене, вовсе не будучи уверенной в том, что найдет эту информацию здесь. Она услышала в коридоре шаги и узнала их, выплюнула табак и задвинула мусорную корзину поглубже под стол. Арве всегда приходит на работу рано. Если бы ее, которая, безусловно, относилась к совам, допросить с пристрастием, она бы, пожалуй, призналась, что у нее, может, и не один был повод прийти сюда раньше всех в это утро.

Кабинет Арве располагался немного дальше по коридору, и он должен был пройти мимо ее двери, которую она оставила приоткрытой. Но чтобы уж наверняка быть уверенной в том, что он сообразит, что она здесь, она пнула мусорную корзину и выругалась. Шаги в коридоре затихли, в дверь постучали. Она развернулась в своем кресле.

— Привет, Нина. У тебя проблема?

— Да нет, я просто… споткнулась.

Обо что можно было споткнуться сидя, она не уточнила.

— Спасибо за вчерашний вечер, — улыбнулся Арве.

От того, как он это сказал, у нее зарделись щеки. Наверное, он заметил это, потому что добавил:

— Мне очень понравилось.

— Мне тоже, — пролепетала она и, взяв себя в руки, показала на его запястье. — Ты порезался, Арве?

Он взглянул на руку:

— Вот черт, я думал, что все вытер. Ободрал руку сегодня утром, когда жиклёр в машине прочищал. — Он подмигнул ей. — Не беспокойся, я и это переживу.

Выглядел он более бледным, чем обычно, лицо осунулось, глаза воспаленные.

— Ты хорошо спал? — заботливо спросила она.

— Не могу сказать, такое впечатление, будто мой мобильный звонил всю ночь.

— Что-то важное?

Он провел рукой по небритому подбородку. Отрастающая щетина была темнее, чем волосы на голове.

— Вот, например, некий Аксель Гленне звонил несколько раз.

Нину разобрало любопытство:

— И что ему было надо?

— Да кто его знает? Он что-то невнятное талдычил про эту студентку-медичку, про какое-то письмо, которое она якобы получила. Мне кажется, он с нами ведет какую-то свою игру. Мне удалось его убедить в том, что мы все, кто сейчас на месте, тут же срочно помчимся выполнять его указания. Остальное услышишь на утреннем совещании.

«Не уходи!» — подумала она, и, видимо, он почувствовал, потому что Арве подошел поближе.

— А ты чем тут занимаешься? Мне казалось, что ты вовсе не ранняя пташка. — Он поглядел на экран ее монитора. — Оснесский район? Ты же мне так и не рассказала подробнее, как вы туда ездили.

Нина закинула ногу на ногу. И сегодня тоже на ней была надета облегающая блузка. Она заметила, как его взгляд скользнул по ее груди.

— Там лес стеной! — вздохнула она. — Ты, наверное, не можешь себе представить, что это за испытание для женщины, выросшей в Бергене, забуриться в такую глушь! Ты-то сам ведь вырос в такой же чащобе.

Он доброжелательно улыбнулся. Нине показалось, что он собирался присесть на край ее стола, так что она могла бы прикоснуться к его бедру.

— Два таких выезда за две недели, — защебетала она, очищая стол от лишних бумаг. — Викен заехал в какой-то глухой тупик. Мы доехали до шлагбаума и застряли там. Ты только представь себе: я одна с Викеном в девственном лесу. Нервы щекочет, скажу я тебе. Я себя почувствовала Красной Шапочкой на пути к бабушке. А в первую поездку и того хуже, я тогда оказалась в таком месте, называется Рейн-воллен…

— Рейн-коллен.

— А, и правда. Место обитания неземных существ с диковинными синдромами.

Арве молчал, и она почувствовала смущение, начала в подробностях рассказывать о посещении пансионата, о пожилой женщине, которая там работает, и о похожей на мумию иссохшей бедняге неопределимого возраста в инвалидной коляске.

Она излагала эту историю весьма живо, как ей самой показалось, и Арве пару раз улыбнулся.

— В какой-то момент я здорово струхнула. Из одной комнаты вдруг вышел такой огроменный детина, даун. Встал посреди комнаты, ударил себя кулаком в грудь и заревел. — Она воспроизвела его ужимки и слова: — «Освальд мишку ловить! Освальд мишку ловить!» А тетки на это — ноль внимания. Уселись себе с ним вместе на диванчик и давай его поглаживать по шерстке — он и успокоился.

Нурбакк кивнул:

— Они умеют с ним обращаться.

Нина отодвинулась от него вместе с креслом.

— Ты знаешь?.. Ты там был?

Он посмотрел ей в лицо. Выражение его глаз изменилось, ей показалось, они стали какими-то жестокими, но потом его взгляд вновь стал приветливым. Арве облокотился о ее стол и улыбнулся:

— Освальд мой брат.