Книга Мозг Кеннеди - Хеннинг Манкелль

— Лусинда не умерла, просто ее здесь нет. Она заболела внезапно, не могла встать с постели. За считаные недели сильно исхудала.

Луиза все время сомневалась, правильно ли понимает сказанное. Английский язык Лусиндиной сестры становился все неразборчивее, как будто батарейка вот-вот совсем сядет.

— Лусинда сказала, что дона Луиза обязательно приедет сюда и спросит про нее. Мы должны сообщить доне Луизе, что она уехала в Шаи-Шаи за помощью.

— Она так и сказала? Что я приеду?

Разговор происходил на улице. Солнце стояло прямо над головой. От жары Луизе стало дурно, шведская зима еще не отпустила ее. В Шаи-Шаи Лусинде окажут помощь. Луиза была уверена, что услышанное по телефону — правда, времени почти нет.

Таксист, привезший ее с аэродрома, ждал. Сидел на земле в тени своей машины и слушал громко игравшее радио. Опять же через сестру Луиза попросила шофера отвезти ее в Шаи-Шаи. Поняв, чего от него хотят, он озабоченно вздохнул. Но Луиза настаивала. Ей нужно в Шаи-Шаи, прямо сейчас. Он назвал цену, Луизе перевели — сумма немыслимая, миллионы метикалов. Она предложила заплатить долларами, что сразу же заинтересовало шофера. В конце концов они договорились о цене, включая оплату бензина и все прочее, что нужно для поездки в Шаи-Шаи. Луиза помнила, что до Шаи-Шаи 190 километров. А шофер словно бы готовился к экспедиции в далекую и незнакомую страну.

— Спроси, бывал ли он раньше в Шаи-Шаи?

Шофер покачал головой.

— Скажи ему, что я там бывала. Я найду. Спроси, как его зовут.

Кроме его имени — Жилберту, она узнала, что у него есть жена и шестеро детей и что он католик. В такси она видела выцветшую фотографию больного папы Иоанна-Павла, приколотую к козырьку ветрового стекла.

— Скажи ему, мне надо отдохнуть. Пусть не болтает во время поездки.

Жилберту воспринял просьбу так, словно ему заплатили сверх оговоренной суммы, и тихо закрыл за ней заднюю дверцу. Последнее, что увидела Луиза в семье Лусинды, было отчаянное лицо ее матери.

В Шаи-Шаи они приехали поздно вечером, так как по пути пробило переднее колесо и пришлось закреплять выхлопную трубу. Жилберту в дороге не произнес ни слова, но все громче пускал музыку. Луиза пыталась отдохнуть. Она понятия не имела, что ее ждет, знала только, что ей понадобятся силы.

Мысль о случившемся с Умби не шла у нее из головы. Несколько раз она едва не велела Жилберту остановиться и повернуть обратно, потому что была на грани паники. Ей казалось, она мчится прямиком в западню, которая захлопнется за ней и уже никогда не откроется. Вместе с тем она беспрерывно слышала голос Лусинды по телефону. Я умираю.

Когда они подъезжали к мосту через реку, фотография папы римского оторвалась и упала на пол между сиденьями. Жилберту остановился и снова прикрепил ее. Луиза чувствовала растущее раздражение. Неужели он не понимает, что время на исходе?

Они ехали по пыльному городу. Луиза до сих пор не решила, как поступить. Отправиться в поселок Кристиана Холлоуэя и там оставить такси? Или поехать в прибрежную гостиницу и найти там кого-нибудь, кто ее подвезет? В конце концов она решилась. Они свернули направо к берегу и остановились возле гостиницы. Выйдя из машины, она тотчас услышала печальный, однотонный звук тимбилы альбиноса. Расплатилась с Жилберту, попрощалась с ним за руку и с чемоданом вошла в гостиницу. Как обычно, свободных номеров, похоже, было много. Ключи на доске висели ровными рядами, все на своем месте. Луиза отметила, что портье то ли не узнал ее, то ли сделал вид, что не узнает. Ни паспорта, ни кредитки он не спросил. Она ощутила себя невидимкой и одновременно человеком, которому доверяют.

Портье хорошо говорил по-английски. Конечно же он закажет такси. Но лучше всего ей сговориться с одним из его братьев, владельцем прекрасного автомобиля. Луиза попросила, чтобы тот приехал как можно скорее. Поднялась в номер и, став у окна, устремила взгляд на развалившийся пляжный киоск. Здесь Умби разговаривал с ней, здесь ему перерезали горло. При мысли об этом ее чуть не вырвало. Страх выпустил когти. Луиза помылась под вяло капающей водой в ванной, потом спустилась вниз и заставила себя поесть — жареную рыбу и немного салата, в котором с большим сомнением поковыряла вилкой. Тимбила звучала все заброшенней, рыба попалась костлявая. Она долго сидела с телефоном в руке, размышляя, не позвонить ли Артуру. Но не позвонила. «Сейчас необходимо только одно: откликнуться на крик о помощи, посланный Лусиндой. Если это был крик о помощи. Может, боевой клич?» — подумала Луиза.

Альбинос перестал играть. Теперь она слышала море, бурное, пенистое. Волны катились из Индии, от далеких берегов Гоа. Жара здесь, у моря, не жгла так, как в Мапуту. Луиза заплатила по счету и вышла из ресторана. У ржавого грузовичка ее ждал человек в шортах и застиранной рубашке цветов американского флага. Он приветливо поздоровался, сказал, что его имя Роберту, но по абсолютно непонятной для Луизы причине все зовут его Уорреном. Она забралась на переднее сиденье и объяснила, куда надо ехать. Уоррен говорил по-английски с тем же южноафриканским акцентом, что и его брат-портье.

— В поселок Кристиана Холлоуэя, — сказал он. — Хороший человек. Много делает для больных. Скоро все заболеют и умрут, — добавил он радостно. — Через несколько лет нас, африканцев, не останется. Только кости в песке да пустые поля. Кто станет есть кассаву, когда нас не будет?

Луиза удивилась странному воодушевлению, с каким он говорил о мучительной смерти, свирепствовавшей вокруг. Может, он сам болен? Или же это замаскированное выражение собственного страха?

Они приехали в поселок. Первое, что бросилось ей в глаза, — отсутствие черной собаки, обычно лежавшей в тени дерева. Уоррен поинтересовался, ждать ему или вернуться за ней позже. Он показал ей мобильник и сообщил номер. Они попробовали перезвониться, но связь наладилась только со второй попытки. Он не хотел брать с нее деньги сейчас. Можно и подождать, некуда спешить при такой жаре, как сегодня. Она вышла из машины. Уоррен развернулся и был таков. Она встала в тени дерева, где обычно лежала собака. Жара неподвижно висела над ней и беленькими домиками, кругом тишина. Было пять часов. Мелькнула мысль, нужно ли Артуру разгребать снег нынче утром. Чуть не касаясь земли, громко хлопая крыльями, пролетела птица и исчезла в направлении моря. Был ли это крик о помощи или боевой клич? Может, Лусинда послала оба сигнала одновременно? Луиза посмотрела на полукруг домиков.

Лусинда знает, что должна направить меня куда нужно. В каком из домиков она находится? Конечно, там, где мы были с ней вместе.

Луиза побрела по песчаной площадке с таким чувством, будто шла по пустой сцене, где люди смотрели на нее, а она их не видела. Открыла дверь и шагнула в сумрак. Запах немытых, потных тел ударил в нос. Ничего не изменилось с тех пор, как она была здесь. Повсюду больные. Почти никто не шевелился.

Берег смерти. Эти люди приплыли к здешнему берегу в надежде на помощь. Но здесь царит только смерть. Как на берегах Лампедузы в Средиземном море, где мертвых изгнанников прибивает к берегу без всякой надежды на жизнь, о которой они мечтали.