Книга Двойной орёл - Джеймс Твайнинг

— Когда-нибудь слышала о Цистерне Феодосия?[25]— спросил Том, и на его лице застыло насмешливо-лукавое выражение. Он ловко обогнул несколько огромных мраморных плит — останки какого-то древнего храма или колонны, оставшиеся возле самой дороги.

— Цистерне… кого? — растерянно пробормотала Дженнифер. — Так это место проведения аукциона? Значит, он все-таки тебе сообщил?

Том кивнул:

— Шепнул на прощание, когда мы обнимались.

— Даже несмотря на то, что выиграл? Но почему? С какой стати?

— Очень уж обрадовался победе. Ну и решил проявить благородство.

— Так ты хочешь сказать, что нарочно ему проиграл?

— Последний раз, когда мы с Мадхави сражались в нарды, я выиграл двадцать партий подряд. Пришлось ему тогда расстаться со своим «мерседесом». Слышал, что после этого он не играл года два; я напрочь отбил всякую охоту. Ну, вот я и решил, что он охотнее поделится со мной информацией, если я проиграю, а не выиграю. Особенно с учетом того, что было очень много зрителей. Дважды потерять лицо — нет, он просто не мог этого себе позволить.

— А как же твои часы? Ты ведь сам говорил — это подарок покойной матери.

— Выиграть такую вещь тоже много для него значило. К тому же, — Том полез во внутренний карман пиджака, — я их сохранил. — И он, ухмыляясь, продемонстрировал ей часы.

Дженнифер ахнула. Она глазам своим не верила.

— Но как?..

— Амин Мадхави начинал заурядным мелким карманником, это теперь он большой человек, — объяснил Том, надевая браслет с часами. — И умения своего, как я только что убедился, не растерял. Столь же ловко может засунуть человеку любой предмет обратно в карман, как и вытянуть оттуда. Я хорошо знаю Амина. Он не ударил в грязь лицом, выиграл, но в глубине души сознавал, что я ему поддавался. Чувство собственного достоинства не позволило ему оставить трофей, выигранный не совсем честным путем. Так что видишь, вопреки расхожему мнению не все воры — бесчестные грабители.

Глава 70

Башня Галата, Стамбул, Турция

20.20

Темные воды Золотого Рога, широкой бухты у входа в пролив Босфор, отделяющей Европу от Азии, Запад от Востока, христианство от ислама, были окрашены розоватыми отблесками заходящего солнца. В прозрачном синем воздухе одинокий высокий голос нараспев повторял слова молитвы:

— Аллаху акбар, Аллаху акбар… Аш-хаду Алла илаха илла-ллах… Аш-хаду анна Мухам мадар-Расулуллах…

Слова доносились с близлежащего минарета, эхом отлетали от зубчатых стен и крыш, а затем тот же напевный мотив подхватывал один голос, за ним другой, третий. Муэдзины созывали правоверных на вечернюю молитву, и их зов вздымался над городом, точно пламя лесного пожара, раздуваемого горячим летним ветром.

— Ну и долго мы тут будем ждать? — промолвила Дженнифер.

— До наступления темноты.

Они сидели в темно-синем «БМВ» — машину взяли напрокат еще в аэропорту. Свет на улице постепенно померк, и последние прихожане торопились в ближайшую мечеть.

— Так что это такое, Цистерна Феодосия? — спросила Дженнифер, откинувшись на спинку сиденья и щелкнув переключателем кондиционера.

— Когда эти земли завоевали римляне, они построили огромный акведук, по которому в город доставлялась свежая вода, — объяснил Том. — Цистернами они называли подземные резервуары, где воду можно было хранить в больших количествах. Таких цистерн по всему городу несколько — правда, сейчас никто не использует их по назначению.

Дженнифер задумчиво кивнула. Оба они молчали, наблюдая, как солнце заходит за горизонт. И вот оно исчезло, вода в бухте потемнела, стала казаться маслянистой. На капот машины села маленькая белая птичка, запрыгала, запорхала по его гладкой темно-синей металлической поверхности, будто купаясь в мелкой луже.

— Том, хочу рассказать тебе кое-что, — тихо и неуверенно проговорила Дженнифер. — Почему-то мне кажется, ты поймешь. Уж лучше ты услышишь это от меня. Просто не знаю, с чего начать…

Том повернулся к ней, подобрав одну ногу под себя. Его лицо стало серьезным.

— Византийцы перекрыли выход из бухты Золотой Рог с помощью тяжелой толстой цепи. Не хотели пускать чужаков в город. Но приплывшие к берегам арабы вытащили свои лодки из воды и перетащили их по суше, подложив бревна и доски, как на салазках. Ну а потом вновь спустили лодки на воду, уже по другую сторону. Миновало несколько лет, и они полностью завладели городом. Дженнифер молчала.

— Так что, видишь, даже очень большие и серьезные препятствия можно с легкостью преодолеть, если не подходить к проблеме «в лоб», — тихо добавил Том.

Дженнифер улыбнулась и кивнула.

— Помнишь, я говорила тебе, что у меня был… один человек. Он умер. Я его убила. Я не шутила. Это правда.

Том промолчал.

— Его звали Грег. Мы познакомились в академии. Он заглянул поговорить о деле, над которым тогда работал. Никогда не забуду, как он вошел в нашу аудиторию. Такой решительный, уверенный в себе, сильный.

Теперь Дженнифер говорила торопливо, взахлеб. Голос звучал возбужденно, она смотрела на маленькую белую птичку, танцующую на капоте. Том слушал ее не перебивая.

— А несколько недель спустя он явился опять. И нашел меня. Пригласил на обед. Мы начали встречаться. Нам было так хорошо вместе. Я была счастлива — так мне, во всяком случае, казалось…

Перед ее глазами проплывали ожившие воспоминания. Грег улыбается ей, сидя напротив, за столиком в ресторане. Грег бросает ей за воротник кубик льда и хохочет. Грег лежит в луже собственной крови…

— А потом мне вдруг предложили поработать вместе с ним. Я считала, мне очень повезло. Нет, конечно, они не знали, что мы с ним встречаемся. Если бы знали, никогда бы не допустили. А нам нравилось. Это придавало отношениям особую остроту.

Голос Дженнифер звучал сухо, невыразительно. Маленькая белая птичка расправила крылышки и улетела куда-то в ночь.

— Однажды нас вызвали и приказали провести рейд на каком-то складе в Мэриленде. Предполагалось, что там подпольная лаборатория по производству наркотиков. Мы взяли здание штурмом, рассредоточились по всем помещениям. Внезапно распахнулась дверь — передо мной стоял парень с пистолетом. Я даже не думала… Машинально спустила курок. Он умер прежде, чем упал на пол… Я его убила. Пристрелила…

Она покосилась на Тома, неуверенно пожала плечами и отвернулась.

— Я даже плакать больше не могу. Все слезы выплакала, еще тогда. Словно окаменела навсегда.

— Ну а что было потом?

— Расследование. Команда дознавателей перебирала каждую секунду того дня, сотни раз. Ну и, конечно, на следствии всплыло, что мы с Грегом встречались. Сколь ни покажется странным, но этот факт взбесил их больше, чем само убийство. Они постоянно спрашивали: может, мы поссорились или разошлись со скандалом; может, произошла ссора двух любовников или я убила его из ревности. Ведь я действительно убила его… — Она усмехнулась. — Но сошлись во мнении, что моей вины не было. Грег просто шел впереди группы и никого не предупредил по рации. Он вообще не должен был оказаться в том помещении. В данных обстоятельствах любой другой агент поступил бы так же, как я. Впрочем, я видела: до конца они мне все же не верят. Я видела это по их глазам, они смотрели подозрительно, словно я все равно виновата, хоть им и неизвестно, в чем именно. Меня перевели в Атланту, заявив, что это в моих интересах отсидеться там, пока шум не уляжется. На самом деле они прежде всего заботились о себе. Куда проще отправить меня с глаз долой, нежели принять то, что случилось.