Книга Купание голышом - Карл Хайасен

– Посмотри-ка, – сказал Странахэн.

Прилетели остальные вертолеты, шесть штук, и принялись нарезать концентрические круги по часовой стрелке. Настоящее шоу. Джои повернулась к Корбетту:

– Ты превзошел самого себя. Просто фантастика!

Желтый «хаммер» Чаза Перроне сложно было не заметить, даже если бы за ним по дамбе не летел хвост пыли. Странахэн протянул Джои бинокль, и она разглядела растрепанную на ветру голову мужа, высунутую из водительского окна и задранную к небу.

– По-моему, он не рад, – отметила она, и ее брат весело хихикнул.

Их пилот беседовал по радио, перепроверяя траектории и высоты полета остальных вертолетов. В разговор вмешалась «Сессна» полиции Палм-Бич, и сержант Робинсон осведомился о причинах такой вертолетной активности. Пилот небесно-голубого «Белла» ответил, что они репетируют воздушную погоню для нового фильма бондианы, и эта эффектная ложь подействовала безупречно: полицейская «Сессна» заложила крутой вираж и улетела прочь. Как известно, власти Южной Флориды подлизываются к киноиндустрии: например, как-то раз они перекрыли основные автострады, чтобы сцену гонок вампиров-подростков можно было снимать и переснимать, не нарушая художественного замысла.

Когда Чаз наконец остановил «хаммер» и побрел в воду, Джои настояла на бреющем полете у него над головой. Однако это Корбетт уговорил пилота зависнуть прямо над непокрытой башкой зятя. Вертолет замер достаточно высоко, чтобы Чаз не разглядел пассажиров, – впрочем, он даже не пытался. Забавно было наблюдать, как неуклюже он возится с бутылкой, делая вид, что не замечает ни тени вертолета, ни его оглушительного грохота.

– Хватит, – крикнула Джои, и пилот увел вертолет.

Они кружили выше, снижаясь по очереди с другими вертолетами, пока Чаз не закончил с пробой и не умчался на своем внедорожнике прочь.

– Как по-твоему, что он думает? – спросил Корбетт.

– Ничего хорошего, – ответила Джои.

Мик Странахэн засмеялся:

– Это он еще газету не видел.

Позже, вернувшись на остров, они все на «Китобое» отправились на рыбалку. Странахэн выудил несколько приличных желтохвостов и поджарил их по-кубински на ужин. После ужина Корбетт закурил сигару, а Джои продемонстрировала шелковую юбку от Майкла Корса, которую купила в «Галерее». Мик откупорил бутылку австралийского каберне. Втроем они сидели на дамбе и смотрели, как садится солнце, а Сель водрузил свою черную морду Джои на колени.

– Что мне сказать про тебя в четверг? – спросил Корбетт. Он составлял речь для поминальной службы.

– Можешь сказать, что я была доброй и любящей сестрой, – предложила Джои.

– Да ну, для нас слабовато.

– Скажи, что она была настоящей тигрицей, – высказался Странахэн. – Что она никогда не сдавалась.

Корбетт просиял:

– Мне нравится.

– Скажи, что она была полна жизни и у нее было большое сердце.

– Не большое, а глупое, – поправила его Джои.

– Неправда. – Мик коснулся ее руки.

– Я скажу, что ты была идеалисткой, – решил Корбетт.

Джои нахмурилась:

– Это синоним «наивной».

– Да, и не забудь сказать, что у нее были шикарные ноги, – напомнил Странахэн.

– Что ж, почему бы и нет? – фыркнул Корбетт.

Джои закрыла уши руками:

– А ну, прекратите немедленно.

Времени не хватило, и Корбетт не смог найти хор, поэтому пришлось удовольствоваться гитарным трио.

– Они исполняют фолк-мессу в католической церкви Лайтхаус-Пойнт. Священник говорит, они вполне пристойны.

– Что, если Чаз не придет? – спросила Джои.

Корбетт задрал свой рыжеватый подбородок и выпустил кольцо дыма:

– О, он придет. Он знает, как плохо это будет выглядеть, если он не явится.

Странахэн согласился:

– Сейчас он до смерти боится сделать неверный шаг. Ему теперь осталось только до упора играть безутешного вдовца.

– Господи, как бы я хотела посмотреть, – протянула Джои.

Странахэн уставился на нее:

– Даже и думать забудь. Ты обещала.

– Но я могу так загримироваться, что он ни за что меня не узнает.

– Джои, это же не «Шоу Люси»[61], – сказал ее брат. – Парень пытался тебя убить.

Некоторое время она молчала, потягивая вино и поглаживая лоснящуюся шею Селя. Солнце скрылось за горизонтом, и небо над заливом Бискейн меняло окрас с золотого на розовый, с розового – на пурпурный. Джои думала, что ее муж наденет на службу. Где сядет. Что может сказать ее друзьям. Заметит ли Розу на передней скамье. «Разумеется, он заметит Розу».

– Да, это был первоклассный закат, – признал Корбетт и щелчком выбросил сигару в воду. Шипение разбудило добермана. Корбетт свистнул, и собака поднялась на ноги.

Странахэн тоже встал.

– Давайте-ка еще раз посмотрим видео.

Корбетт отметил, что вышло на удивление хорошо, учитывая, что снимали с одного дубля.

– У вас обоих есть будущее на телевидении.

– Слушайте, я тут подумала. – Джои встала и разгладила юбку. – А вдруг Чаз собирается что-нибудь сказать на службе? Вдруг этот придурок считает, что должен встать и толкнуть речь?

– Уверен, он как раз ее готовит, – подтвердил Корбетт. – Я уже оставил ему сообщение на автоответчике. Сказал, что у него будет пять минут, чтобы поведать всем с амвона, какой святой женщиной ты была. Велел ему хорошенько постараться.

Капитан Галло указал на банки на столе Карла Ролваага:

– Это самые плохие анализы мочи, какие я только видел за свою жизнь.

Из уважения к его чину Ролвааг изобразил смешок:

– Это просто вода.

– И где она побывала? В кишках усопшего буйвола?

– Вода из Эверглейдс. – Детектив собирался спрятать банки в столе, дабы избежать как раз такого разговора. Обычно Галло обедал существенно дольше, но, видимо, сегодня дежурная девка его продинамила.

Капитан с отвращением таращился на мутное содержимое банок:

– Боже, там внутри всякие жуки плавают и какое-то дерьмо.

– Точняк, – подтвердил Ролвааг.

– Могу я спросить, какого черта оно тут делает?

В отличие от большинства детективов, Ролвааг не любил врать капитану Галло в лицо, даже когда это было в высшей степени разумно. Но на сей раз он попытался.