Книга Чужой - Жюльетта Бенцони

Урбен ударил Гийома ногой в живот.

– Разговаривать запрещено! Иначе кляп! А если очень хочешь поговорить, поговори со мной. Кто эта женщина?

– Моя племянница. Дочь моего сводного брата, она англичанка. Поэтому я с ней говорил по-английски, чтобы успокоить ее...

– По-моему, нет смысла! Хозяева уже предупреждены! Они скоро будут здесь, и вы сможете попрощаться... Но лучше на честном языке! Это будет забавнее!

Гийом пожал плечами. Не имея желания поддерживать разговор с этой деревенщиной, он закрыл глаза, это помогало думать. Его новое местоположение позволило ему рассмотреть место, где он находился: это была старая полуразрушенная башня недалеко от Ля Круа д'Урвиль, где некогда Агнес встречалась с Пьером Аннеброном, в те времена, когда он был ее любовником. Укромное место, конечно, но слишком близкое к усадьбам, расположенным вокруг Ла Пернеля, и пригодное лишь для случайных встреч. Ничто не обнаруживало здесь даже временного пребывания: ни следа костра, ни остатков пищи. Тут не было даже соломы, которая могла служить постелью. Только немного сухой травы, проросшей между каменными плитами пола, местами вился плющ. Пол был усыпан опавшими листьями, занесенными сюда ветром. Бандитский же притон банды Марьяжа наверняка находился в другом месте, но где? И кто были эти «хозяева», о которых этот негодяй говорил с таким почтением?

Тремэна интриговало то, что говорилось о них во множественном числе. Банда, достойная этого названия, могла иметь только одного главаря, а не полдюжины. Гийом не сомневался, что одним из главарей мог быть Марьяж, и был рад вскоре встретиться с ним даже в таких драматических обстоятельствах. Но другой или другие?

Прошло около часа. Несмотря на неудобное положение, Гийом пытался использовать его, чтобы ослабить веревки, стягивавшие ему руки. Это затруднялось тем, что веревка намокла, но он упорно старался ослабить ее, либо дергая, либо перетирая о шершавую поверхность стены, к которой был прислонен. Напротив него сидела Лорна с закрытыми глазами, и он надеялся, что она уснула.

Единственное, чего он не мог понять, каким образом удалось так просто захватить их и как эти люди смогли узнать время их возвращения, хотя он сам точно его не знал. Должно быть, они были хорошо осведомлены обо всем, и, значит, кто-то оказался предателем. Но кто и где?..

Дважды прокричала сова, другая, неподалеку, ответила ей. Ясно, что это был условный сигнал. Люди зашевелились. Несколько человек встали в тот момент, когда через низкую дверь, завешенную мешковиной, чтобы снаружи не был виден огонь, в помещение вошли две темные фигуры. Увидев их, Гийом был ошеломлен. Это был бородатый священник вместе с невысокой женщиной, лицо которой было закрыто креповой вуалью.

Первым впечатлением было, что перед ним разыгрывают дурную комедию, вторым, что он круглый идиот и сейчас выставляет на всеобщее осмеяние свою собственную глупость, глупость Ронделера и всех, кто в течение трех месяцев охотился за ворами и убийцами. Его парни оказались правы, они точно все поняли, но при мысли о смертельной опасности, которой они подвергались, приближаясь к дому каторжника, у Гийома по спине пробежал холодок. «Добрейшие девицы Може», достойные всяческих похвал, и святой отец не были способны на жалость, так как, по всей видимости, они и были хозяевами! Что касается их притона, он находился в одном из его, Тремэна, поместий. В это трудно было поверить! Но это еще не был конец испытания. Он услышал, как слуга Божий – настоящий или мнимый – поздравлял Урбена:

– Хорошая работа, парень! И как быстро! Вот удача, что вы схватили их этой ночью!

– О! Не сегодня ночью, так завтра! Мы бы ждали их сколько потребуется, потому что точно знали, что они должны вернуться в ближайшие два дня...

В это время послышался смех. Странный скрипучий язвительный смех старой злобной женщины, от которого Гийом ужаснулся.

– Конечно, но лучше, что это случилось сегодня ночью! Будет великолепный праздник, и я надеюсь, что наш друг насладится им в полной мере! Там все готово?

– Вы имеете в виду Тринадцать Ветров? Нет причин, чтобы что-либо сорвалось. Кола знает, что ему надо делать, и я послал Донатьена помочь ему. Усадьба и конюшня – это многовато для одного!

Вновь послышался нервный смех, страшно раздражавший Тремэна. У него сжалось сердце при мысли об опасности, грозившей тем, кого он любил. В какую, черт возьми, ловушку он угодил? И что это были за демоны, чье присутствие он обнаружил вблизи своего дома? Кола?.. Кола был вместе с ними? И Потантен нанял его, доверившись этому человеку с честным, простодушным лицом и ясными глазами! И если сегодня ночью он останется жив, бедный старик никогда не оправится от такого удара! А если ему каким-то чудом удастся уцелеть, Гийом поклялся давить Кола своими собственными руками до тех пор, пока тот не превратится в месиво!..

Мечта прекрасная, но неосуществимая. Эти негодяи были абсолютно уверены в своей безнаказанности, поскольку осмелились называть имена в его присутствии... И еще эти чертовы веревки никак не хотели поддаваться!..

Тем временем черный силуэт медленно приближался к Лорне, молча разглядывая ее, радуясь тому, как у молодой женщины от ужаса широко раскрывались глаза. Гийом видел, как он наклонился к ней, прошептал несколько слов, которых он не расслышал, но которые наверняка были гнусными. Охваченная паническим страхом, молодая женщина извивалась, связанная веревками. И снова послышался смех... Гийом взорвался:

– Иди поговори со мной, старая дрянь! Эта дама вам ничего не сделала, прекратите ее мучить! Что вы пристали к этому невинному созданию, у вас душа такая же черная и отталкивающая, как и лицо, которое вы прячете под вуалью...

– Невинное создание? Ты сошел с ума, Тремэн!.. Она более виновна, чем та женщина, на которую она так похожа и которая помогла тебе убить жену.

Голос был низким, мягким, приглушенным, тем не менее он пробуждал у него смутные далекие воспоминания, но Тремэн никак не мог вспомнить имя этой женщины. Она продолжала говорить, приближаясь к нему:

– Хочешь знать, что ее ждет? Сначала, после того как ты насладишься перед смертью великолепным спектаклем, ты сможешь насладиться еще одним: мои люди по очереди пройдут через нее. А потом я тебя убью своими собственными руками, пока будут рыть могилу для вас обоих... но она еще будет жива, когда ее туда опустят, привязав к твоему трупу...

– Вы сошли с ума! – воскликнул Тремэн с омерзением. – Как мужчины, рожденные женщиной, могут служить такому чудовищу, как вы?

– Очень просто, я им даю то, что они хотят: девочек и деньги, чтобы немного скрасить жизнь. Что касается меня, я получу то, о чем мечтала уже очень давно. Позже ты будешь чересчур занят и не сможешь по достоинству оценить вкус этого...

Вуаль неожиданно соскользнула, обнажив лицо без единого ожога, без единого шрама, на нем остались лишь следы десяти прожитых лет, которые можно было засчитать вдвойне: невыразительное лицо, бывшее когда-то привлекательным, с желтеющей кожей и потускневшими глазами, лицо Адели Амель, кузины Гийома, его заклятого врага, женщины, ловко манипулировавшей ревностью Агнес, прежде чем предать ее, затравить и отдать в руки палача. Адель, которую Гийом поклялся убить и которую он много лет разыскивал.