Книга Баронесса Изнанки - Виталий Сертаков

Анка глянула на него и сразу же убедилась — он никому не рассказывал. Бернар сидел бледный, напряженный и, похоже, запутался не меньше нее.

— Я поняла.

На всякий случай, Младшая оглянулась на Саню и тетю Берту, ожидая от них помощи. Саня, хоть и путался порой в языке Долины, всегда был на ее стороне и не стал бы обманывать. Но сейчас он даже не подмигнул, как всегда, и не сказал свое любимое «верь-не-верь». Кровник размышлял, склонившись над кружкой с черным пивом.

Будет ли сын тушить пожары, как ее отец? Анка откинулась спиной на твердую резную спинку и постаралясь успокоиться. Допустим, сказала она себе, жрецы такие ловкие, что взаправду видят будущее. Предсказателей и в Верхнем мире полно — ванги там всякие, Нострадамусы. Это значит, что ее не прикончат в ближайшие дни, она вырастет, и у нее родится сын! Младшая снова почувствовала, что совершенно некстати краснеет. При чем тут пожар?! Папка погиб, но он никогда не работал в пожарной охране. Неужто коварный Сеахл намекает на то, что ее ребенка ждет такая же судьба? Или что она обязана отдать будущего сына в пожарники? Да боже сохрани от такой службы!

Залу покинули последние молекулы воздуха. Слуга за спинкой кресла перестал дышать. Баронесса де Урр постукивала пальцем по столешнице. Сухое постукивание разносилось по всей вселенной. Анка беспомощно взглянула на тетю Берту, и тут ее осенило. Тетя Берта едва уловимо сложила губы трубочкой и сделала движение, словно задувает свечку.

Вопрос и ответ, отец и сын, дед и внук, а посередине — она, женская искра! Младшая едва не подпрыгнула от восторга, сразу стало легко дышать, и сердце снова забилось как положено. Младшая вспомнила, как Хранительница рассказывала о традициях фэйри. Прадед строил фундамент цеха, сыновья его возводили стены и налаживали станки, сыновья сыновей завозили пряжу и учились прясть и ткать, а следующим — правнукам — уже не оставалось выбора. Родившийся в семье ткача мальчик почитал за счастье в тринадцать лет стать младшим подмастерьем. В пятнадцать он сдавал очередной профессиональный экзамен, а затем проходил Ритуал имени. Дети ткачей становились ткачами. Так было сотни лет. Поколения озерных работали у воды — конопатили лодки, ловили рыбу, строили плотины. Горные фэйри тянули дороги, налаживали мосты, а нынче переключились на высоковольтные линии и телефонные ретрансляторы.

У каждого было свое дело, свой маленький островок благополучия, известный заранее. Сын Филиппа Луазье должен стать лесничим или егерем. Или, в случае особой одаренности, — заняться лесной наукой. Сестры Бернара уже обе серьезно готовились пойти по той же стезе, Каролина училась в университете по специальности «лесное хозяйство». Хотя могли бы выбрать тысячи иных профессий, потому что давно канули в прошлое цеха и ремесленые гильдии. И кануло в прошлое время, когда девочкам было уготовано исключительно место у очага. Дети Филиппа Луазье с радостью ждали Ритуал. Анка вспомнила, как презрительно отзывалась старшая сестра Бернара, Каролина, о тех фэйри, которые покинули родительскую стезю.

Они все... Анка с трудом подобрала верное определение. Они все знали, чего хотят, и не чувствовали при этом себя ущемленными. Их никто не заставлял — делай то, делай это, они сами мечтали поскорее стать взрослыми, чтобы работать наравне со взрослыми. Анка вспомнила поселок, вспомнила пацанов и девчонок из их прежней школы, особенно приятелей Старшего. Никто из них не собирался застревать в деревне, кроме самых тупых, и тех, кто начал уже потихоньку спиваться. Девчонки тоже спали и видели, как бы свалить в Архангельск, а еще лучше — в Питер или Москву. Что же хотела услышать коварная гномка?

— Мой сын будет тушить пожары, — твердо заявила Младшая. — Я расскажу ему о дедушке. Я буду женской искрой между ними.

— Очень хорошо, — гномка клури каун впервые улыбнулась, затем скомкала листок с вопросом и бросила в огонь. — Жрецы знали твой ответ. Они построят Хрустальный мост при двух условиях. Первое — обычная девочка должна стать взрослой. Она должна выбрать семью и выбрать традиции. Она должна отказаться от опасных заблуждений Измененного мира. Второе условие они назовут, если обычная девочка сумеет найти Священную рощу. Старший жрец Гость Сеахл произнес дословно следующее: «В Змеином храме останется тот, кто больше всех хочет его покинуть».

— Но мы еще не были ни в каком Змеином храме, — шепотом удивилась Мария.

Посланница лесных принцесс с важностью отпила вина из крохотного бокальчика. Слуга немедленно подлил еще.

— В Изнанке ничего нельзя утверждать с полной определенностью, — задумчиво произнес дядя Саня. — Для кого-то наше пребывание в гостях у пиктов — будущее, а для кого-то — вчерашний день. Я вот думаю, как успел гонец маленьких гномок клури каун нас обогнать и пообщаться с друидами на восточном побережье?

— Кстати, да! — иронически хмыкнула Мария. — Мне изуродовали руку, потом погиб этот миленький ушастик Гвидо, а все ради чего?

— У каждого свой путь, — одернула ее Берта. Анка вздрогнула: ей показалось, что говорит не Берта, а покойный дядя Эвальд. Может, и вправду старик передал кровникам кое-что еще вместе с Тайным именем? — У каждого своя линия жизни. Неблагий двор хранит тайну коней Туата-де-Дананн, Капитул фоморов разводит псов Ку Ши, друиды сторожат границы Логриса, а маленькие клури умеют быстро бегать под землей. Зато они больше недели не могут жить вдали от рощ Слеах Майт. Они просто умирают без своих деревьев, поэтому их не осталось в Верхнем мире. У каждого свой путь, мы не должны завидовать!

— Я не завидую, — буркнула советница. — Я отсюда быстрее выбраться хочу.

Пикты шумно совещались, вращая глазами, колотя о каменный пол посохами и подкованными каблуками. Младшей показалось, что они вот-вот кинутся в драку. Но драка не состоялась. Брызгая слюной, долго и невнятно бормотала мать баронессы, затем дали слово еще двоим полуживым старикам. Молодежь не перебивала старших, но гомонили страшно, как сотня грачей. Дядя Саня вслушивался, но не успевал переводить.

— Дядя Саня, о чем они говорят? — Младшая чувствовала нарастающую тревогу.

— Его ученость указал баронессе на то, что мы и так уклонились с Пыльной тропы почти на сутки. Здесь расстояния меряют не километрами, а минутами, когда хотят поймать время. Его ученость беспокоится, что мы не успеем проскочить безлюдные районы страны до наступления полнолуния. А полнолуние, как я уразумел, длится здесь чертовски долго, и мы тогда отстанем от Пыльной тропы безнадежно.

— А разве сейчас мы не отстали?

— Нет. В Измененном мире, с момента, когда мы проскочили Запечатанные двери, прошло не больше часа. Но... как я понял, разница может нарастать скачкообразно, если долго уклоняться с Пыльной тропы. Сейчас для нас опасно не расхождение с Верхним миром, а простой ночами. Бароны контролируют земли от озера Лохтей и почти до границ Абердина, но восточнее тянутся, так называемые Серые пустоши. Там нет постоянных ориентиров и нет проводников.

— Мы же уже ехали ночами, — удивилась Анка. — Или там снова медленное время?

— Нет, нет, погоди, я сам не до конца понял. — Дядя Саня предупреждающе поднял указательный палец. — Верь-не-верь, дело тут не в воронках. Магистр клянется, что впереди воронок нет. Но если мы до полнолуния не пересечем Серые пустоши, то можем столкнуться с Дикой Охотой.