Книга Непристойный танец - Александр Бушков

Обмякших боевиков – терпение не отличавшихся деликатностьюматросов лопнуло быстро, и оба получили по парочке полновесных ударов, послечего сопротивляться перестали вовсе, – бесцеремонно забросили в какую-тодверцу, заперли на висячий замок и вручили ключ старшему помощнику.

– Отошлите матросов, – тихонько посоветовалБестужев. – У меня появилась совершенно гениальная идея. Господи, вот этоплан! Как мне раньше в голову не пришло?

Заинтригованный Смайльс что-то протрещал на языке туманногоАльбиона, сделав столь пренебрежительное движение рукой, что ему позавидовал быиной российский спесивый сноб. Матросы гуськом потянулись к лесенке. Помощникпридвинулся ближе, сгорая от любопытства:

– Что вы…

Бестужев почти без замаха, но сильно, жестоко ударил его поддушу. Подхватил обмякшего, прямо за шиворот морского кителя из отличногоанглийского сукна, не дав упасть. Выхватил ключ из ладони, в два счета отперзамок и головой вперед забросил рыжего внутрь, во тьму, где на кучепромасленных тряпок валялись еще не пришедшие в себя толком боевики. Нопредварительно забрал браунинг мистера Смайльса, поскольку арестованнымогнестрельного оружия иметь при себе не полагается…

Увы, пистолет Смайльса оказался незаряженным – рыжийчересчур уверенно себя чувствовал, надо полагать. Хмыкнув, Бестужев присел накорточки, затолкал бесполезный браунинг под какую-то трубу, холоднющую исклизкую, распрямился и повернул назад.

Как ни пытался запомнить дорогу, но все же едва вырвалсяназад по лабиринту железных лесенок, узких коридорчиков и переходов. Послемрачных недр корабля даже серое море и серое небо показались чудесным пейзажем,а прохладный ветер был восхитителен…

Опасность уменьшилась, но не исчезла вовсе. Во-первых,Кудеяр где-то на свободе. Во-вторых, нельзя затягивать нынешнее состояние дел,нынешнее status quo[56] до бесконечности. Рано или позднокто-нибудь примется искать Смайльса по служебной необходимости, поискирасширятся, дойдут до матросов, которые бесхитростно поведают, что мистерСмайльс, велев им запереть двух пассажиров, остался с третьим у врат узилища,после чего они его и не видели. Тут и самый глупый англичанин догадается, чтоследует незамедлительно взять за ворот этого самого пассажира, заглянуть ему вглаза и задать парочку каверзных вопросов…

Будем считать, что времени нет совсем. Так на что решиться ис чего начать? А вдруг…

Он выхватил бинокль из футляра и с яростной надеждой сталобозревать горизонт. Напрасно. Виднелось в отдалении несколько дымков, но этони о чем еще не говорило. Ну что же…

– Руки подними, сволочь, – раздался сзади знакомый,увы, отнюдь недружелюбно звучавший голос. – И без глупостей, иначепристрелю…

Бестужев медленно поднял руки, уже понимая, что все пропало.Кудеяр, на сей раз чисто выбритый подобно актеру, стоял неподалеку, наведя нанего браунинг. Он ничуть не изменился за эти несколько дней, вот только глазапоблескивали горячечно да лицо заметно осунулось.

– Сбрось бушлат, – скомандовал Кудеяр.

Пришлось подчиниться – Бестужев стоял слишком далеко дляброска, даже неопытный стрелок не оплошал бы, успел, а Кудеяр не из растяп инеучей…

– На четыре шага – назад!

Бестужев отступал, пока не почувствовал спиной холодныеперила. Держа его под прицелом, не отводя глаз, Кудеяр присел на корточки и наощупь проверил содержимое карманов. Нашарив револьвер, удовлетворенно хмыкнул:

– Другого оружия, как я понимаю, у тебя нет… – И,выпрямившись, надел бушлат на себя. То ли оттого, что ему было зябко в однойлишь шерстяной фуфайке на прохладном ветру, то ли не хотел терять лишнее время,доставая из карманов оружие и патроны.

Бестужев скосил глаза влево – нет, их не видно из рулевойрубки, их никто не видит, одни на пустой палубе… Бинокль все еще был зажат вруке, но толку от него никакого.

– Вас что, кто-то предупредил? – спросил он хмуро.

– Вот именно, любезный… как же вас все-такипо-настоящему зовут? Впрочем, это уже и несущественно. Угадали. Успели вовремяпредупредить о происходящих на борту странностях… Интересно, на что вырассчитывали? Вы ведь не в состоянии связаться с берегом, и не похоже, чтобынам успели подготовить западню…

– Вы полагаете?

– Полагаю, – кивнул Кудеяр. – Выслужитьсязахотели, сгоряча кинулись по следу, а? Лишней десятки захотелось?

– А про такие вещи, как долг, не слыхивали?

– Ого! – сказал Кудеяр, разглядывая его синтересом. – Что-то вы чересчур надменно держитесь для обычной «подметки»из охранного. Неужели голубой, а? Признаюсь, я не сталкивался с господамижандармскими офицерами, действующими под личиной… Вы не протестуете? Неразыгрываете в который раз бесхитростного авантюриста и казнокрада? Впрочем,это бессмысленно. Что бы вы ни придумали, этим невозможно будет объяснить вашестоль неожиданное присутствие на борту «Грейтона»… Я прав?

– Пожалуй, – сказал Бестужев. – Глупозапираться. Я – офицер жандармерии… и я неплохо поводил вас всех за нос, не такли? Школу вам уже не восстановить, в Австро-Венгрии для нее теперь не самыйподходящий климат. Ай-яй-яй, товарищ Кудеяр, стыдно. С вашим-то подпольнымопытом и стажем… Попались, как мальчишка…

У него оставался один-единственный шанс – разозлить враганастолько, чтобы тот стал дергаться, нервничать, сбил бы внимание, позволилсделать бросок, метнуть бинокль…

Изо всех сил стараясь оставаться хладнокровным, Кудеярсказал:

– Ну что же, задумано было неплохо, вынужден отдать вамдолжное. Особенно изящна была задумка с мнимым убийством вами жандарма – наней-то все и держалось фактически… Но вы ведь проиграли в конце-то концов.

– Как знать…

– Бросьте. Проиграли. Я не буду вести с вами длинныепрепирательства… и убивать вас пока что не стану. Сейчас крикну матросов,освободим Смайльса… Не так уж часто к нам попадает офицер. Не платный агент, неизменник – доподлинный офицер из охранки. Вам еще предстоит пережить многоинтересного, когда вас будут расспрашивать те финские товарищи, что насвстретят. Методы у них, боюсь, далеки от салонных, они и горячих угольков могутв штаны насыпать, и косу в задницу вставить, и мужские ваши причиндалы засунутьв обыкновенную кухонную мясорубку…

Глаза у него сверкали вовсе уж горячечно. И Бестужеввдруг понял.

– Ах, вот вы о чем… – усмехнулся он насколько могпрезрительнее. – С этого и надо было начинать – с моих мужскихпричиндалов. Которые резвились там, куда и вы жаждали бы попасть, да вот беда,вам в том давно было отказано…

«Ага!» – отметил он взволнованно. Подействовало, похоже…

– Ваши грязные намеки…