Книга Меморандум киллеров - Фридрих Незнанский

— Что приняли так легко, да? Как будто только того и ждали? Это хочешь сказать?

— Вот именно. Значит, в самом деле назрело… Я наблюдал за Игорем этим, Ромадиновым… Честное слово, показалось, что у него даже огоньки в глазах засверкали! Вот что значит — получить отмашку! Ну что, посмотришь признания грузинского «законника»? Там есть оч-чень, скажу тебе, любопытные вещи!

— Посмотрю, конечно… На, открой! Что ты, право, заставляешь меня возиться?

Турецкий одним движением скрутил пробку с бутылки, над которой безуспешно возился Меркулов.

— А чем ты недоволен, Костя, у тебя есть сомнения?

Меркулов нагнулся, снизу вверх посмотрел на Турецкого и сказал негромко:

— Мне не нравится молчание нашего…

— А чего ему было говорить? Его ж напрямую не касается. Или возьмемся заодно уж искать и в собственных рядах? Так нам же давно известно, кто есть ху, а кого это дело совершенно не касается. А вообще говоря, — с некоторой даже небрежностью заметил он, разливая коньяк в стаканы — не хотелось идти за рюмками в приемную, еще встретится кто-нибудь, совершенно лишний в данный момент, — мне представляется, Костя, что сей блистательный бал, предложенный высокому руководству не без нашей помощи, тем и интересен, что пришелся ко времени. Я почти уверен теперь, что нечто подобное у них там уже обмозговывалось. Просто пока не находили удобного повода, что ли. Либо острой нужды не видели. Ну а что праздник растянется на продолжительное время, в этом у меня больше нет никаких сомнений. И, вероятно, наш с тобой шеф это тоже знает, а потому не торопится бежать впереди паровоза. Вот тут я бы отдал ему должное.

— Или — наоборот. Лучший способ снять с себя любые подозрения — это предупредить прохвостов, о которых тебе известно, заранее. Мол, чуете, что у тех происходит? А у этих? А как до вас дело дойдет? Так ведь народец в одночасье и перевоспитается! Либо разбежится, чтоб окончательно все концы утопить. Не думал?

— Костя, дорогой, — с хитрой усмешкой сказал Турецкий, — а не ты ли всегда настойчиво указывал своим подчиненным, что гораздо важнее не столько карать, сколько учить? И опять же на примерах, причем не на собственных, как это дурак делает. И потом, давай смотреть на вещи реально. Всех гадов не переловим. Кто-то испугается, затаится, перестанет гадить, верно? Уже плюс для огромной державы. А кто не поймет предупреждения, того… что ж, на то мы и система, чтобы вовремя избавляться от шлака.

— У-у-мный!.. — насмешливо протянул Меркулов и чокнулся с Турецким своим стаканом.

А Вячеслав Иванович Грязнов в эти же самые минуты с грустной усмешкой докладывал своему руководящему составу о том решении, которое несколько дней назад, оказывается, было принято в МВД, а только сегодня наконец довели до его сведения. Суть заключалась в том, что министр, высоко, вероятно, оценив ту акцию, которую провели в МУРе по выявлению нарушений законности среди своих сотрудников, после соответствующих оргвыводов, которые были сделаны, передумал отпускать начальника уголовного розыска на пенсию. Шли ведь уже на эту тему разговоры, и не раз, и знал о них Вячеслав Иванович, просто не считал нужным делиться с соратниками. И если бы не то громкое совещание, наверняка уже был бы подписан приказ о пенсионе. Так что, в некотором смысле, он был теперь даже обязан своим помощникам, сумевшим как бы вовремя перехватить инициативу…

Да, все это было, конечно, приятно — с одной стороны. А вот с другой, Вячеслав Иванович поневоле оказался как бы на распутье. Он переводился в резерв министерства, не совсем четко представляя свое будущее. Правда, ему уже был сделан намек, что, вполне возможно, он может быть назначен одним из заместителей начальника Главного управления собственной безопасности. Но это, как говорится, вилами на воде писано. И неизвестно, понижение или повышение. Также пока не поднимался и вопрос о том, кто станет равноценной заменой генералу Грязнову в Московском уголовном розыске. А между прочим, не простой вопрос…

Его слушали с напряженным вниманием. Особенно вот это, последнее, сообщение.

В самом деле, странно. Переводят заслуженного человека. Неважно куда, был бы стул, а человек найдется. Но если одновременно не решается главный кадровый вопрос — кто на замену, тогда что же? Всякие «и. о.», «врио»? Нет ничего хуже неопределенности.

Нервничают — это видел по глазам Вячеслав Иванович. Но больше всех, конечно, Лыков с Межиновым. Для них любой новый начальник — возможный крах всяких надежд. И заметно было, как они ерзают от нетерпения, понятно какого. Небось кинутся сейчас звонить Валерке Коныгину, нынешнему заместителю Ромадинова. Всю ли правду сказал Грязнов? Не утаил ли чего? И, главное, что за всем этим стоит? Какие слухи поползли в нелегкие и без того дни для столичного угрозыска в коридорах на Житной улице? Наверняка ведь где-то, что-то… А вот что?

Подумал Вячеслав Иванович и решил в последний раз сделать вид, будто он им верит, как себе. И он с расстроенным видом махнул им рукой, отпуская. И никто, ни один из верных, как они его уверяли, помощников и соратников не предложил… ну как обычно у русских-то людей? Плюнь ты на них, шеф, давай завьем горе веревочкой! Сейчас сбегаю да принесу пузырек. А может, и у тебя в сейфе найдется… Вроде бы как по-людски.

Но нет. Заместители, начальники отделов молча поднимались, чтобы покинуть кабинет, где оставался никому, вероятно, не нужный теперь, бывший уже, можно считать, начальник. Кем он станет потом, неизвестно, а значит, нечего и время зря на него расходовать.

Впрочем, зря он так, с маху, про всех-то. Это Лыков со товарищи быстренько бросили шефа. А другие не торопились. Да и время уже позднее, если куда и спешить, то разве только домой. Вот один подошел, другой — пожать руку, сказать традиционную фразу: «Не бери в голову, Вячеслав Иванович, где наша не пропадала?» Кто-то пошутил, что вот, мол, и эпоха меняется, а что поделаешь, закон природы. Кто-то неожиданно подмигнул: «Может, все-таки сбегать?» Нет, вовсе не так гадок мир, каким он иной раз представляется.

Грязнов всех искренне благодарил, уверяя, что его уход, видимо, состоится еще не завтра, а значит, и время для «поминок» найдется. А вот бабки теперь подбить — это дело необходимое, им он сейчас и займется.

После такого заявления народ и оставил его — спокойного и по-прежнему уверенного в себе…

Первым делом Вячеслав Иванович отзвонил на мобильник Турецкого и сказал, что решение министра довел до своих подчиненных. Реакция, как и предвидели. И предложил сегодня же встретиться, если у Сани нет иных планов, в агентстве «Глория».

Турецкий, сообщивший об этом предложении Меркулову, в чьем кабинете он все еще находился, медленно приканчивая коньяк, даже удивился негативной реакции Кости.

— Вам что, все мало? — начал немедленно ворчать он. — Все никак не можете остановиться!

— Костя, не будь занудой, — решительно прервал его Александр. — Мы ж не для пьянства встречаемся, а для того, чтобы обсудить дальнейшие шаги. А вообще, кому ж, как не мне, поддержать товарища? Впрочем, если нам не веришь, поехали вместе. Ребята будут только рады.