Книга Помпеи - Роберт Харрис

— Нам нужно, чтобы акведук заработал немедленно. Ты же видишь — у нас все готово. Если только вода пойдет, мы можем открыть термы уже сегодня.

Амплиат говорил очень быстро; слова так и сыпались из него. Казалось, будто он начинает новую фразу, еще не успев закончить предыдущую. Ему так много нужно было высказать!

— Людям необходимо, чтобы в городе хоть что-то работало нормально. Им нужно будет вымыться — это очень грязная работа, наводить порядок в городе. Но это не все! Это символ, который позволит им объединиться. Если они увидят, что термы работают, это придаст им уверенность. Уверенность — это ключ ко всему. А ключ к уверенности — вода. Вода — это все. Ты меня понимаешь? Ты мне нужен, акварий. Предлагаю пятьдесят процентов. Что скажешь?

— Где Корелия?

— Корелия? — Глаза Амплиата вспыхнули. Он почуял возможную сделку. — Ты хочешь Корелию? В обмен на воду?

— Возможно.

— Брак? Я охотно над этим подумаю. Он ткнул пальцем в сторону.

— Она там. Но я хочу, чтобы все условия были оформлены официально, через моих юристов.

Аттилий развернулся и зашагал прочь. Он прошел через узкий проем и оказался в лакониуме. Факелы, закрепленные на стенах, освещали небольшую парилку с ее куполообразным потолком. На каменный скамьях вдоль стен сидели Корелия, ее мать и брат. Напротив устроился управитель, Скутарий, и великан-привратник, Массаво. Второй выход из помещения вел в калдариум. Корелия подняла голову и взглянула на вошедшего аквария.

— Нам нужно уходить, — сказал Аттилий. — Всем. Немедленно.

За спиной у него возник Амплиат и перегородил проход.

— О, нет! — вскричал он. — Никто никуда не пойдет! Мы уже пережили самое худшее. Нам уже незачем бежать. Вспомни пророчество сивиллы.

Аттилий, не обращая на него внимания, продолжал говорить с Корелией. Девушка сидела недвижно, словно парализованная.

— Послушай! Камнепад — не главная опасность. Когда камнепад прекращается, со стороны горы дует огненный ветер. Я его видел. Он уничтожает все на своем пути.

— Нет-нет! Самое безопасное место — здесь, — решительно заявил Амплиат. — Уж вы мне поверьте! Тут стены в три фута толщиной.

— Ты хочешь спрятаться от жара в парилке? Не слушайте его! Если раскаленное облако дойдет сюда, вы изжаритесь, словно в печи! Корелия...

Он протянул руки к девушке. Та быстро метнула взгляд на Массаво. Аттилий понял, что они здесь сидят под охраной. Лакониум стал для них тюремной камерой.

— Никто никуда не пойдет, — повторил Амплиат. — Массаво!

Аттилий схватил Корелию за руку и попытался вытащить ее из комнаты, прежде чем Массаво успеет их остановить, но великан-привратник оказался слишком проворен. Он прыгнул им наперерез, и когда Аттилий попытался оттолкнуть его в сторону, нубиец ухватил его шею в борцовский захват и втащил Аттилия обратно в парилку. Аттилий выпустил руку девушки и попытался избавиться от захвата. Вообще-то акварий способен был постоять за себя, но сейчас противник намного превосходил его габаритами, а сам Аттилий и без того был измотан донельзя. Он услышал, как Амплиат кричит Массаво: «Сверни шею этому куренку!» — а потом над ухом у него со свистом пронеслось пламя. Массаво завопил от боли и выпустил инженера. Высвободившись, Аттилий увидел, что Корелия сжимает в руках факел, а Массаво упал на колени.

— Корелия! — почти умоляюще воскликнул Аттилий, протягивая руки к девушке.

Корелия развернулась — только пламя мелькнуло — и швырнула факелом в отца, а потом бросилась за дверь, в калдариум, крикнув Аттилию:

— За мной!

Аттилий кинулся за ней — на ощупь, натыкаясь на стены. Они выбежали в ярко освещенный терпидариум, проскочили мимо рабов и выбрались через окно в темный двор. Когда они уже одолели половину двора, Аттилий оглянулся и, не заметив сперва никаких признаков погони, подумал: может, отец махнул рукой на Корелию? Но нет. Конечно же, тронувшийся рассудком Амплиат не мог примириться с таким неповиновением, и никогда бы не примирился. В окне возник безошибочно узнаваемый силуэт Массаво; за привратником последовал его хозяин. Свет, падающий из окон, быстро рассыпался на отдельные пятна: рабы вооружались факелами. Из калдариума выскочили около дюжины человек с метлами и лопатами в руках и рассыпались по двору.

Аттилию почудилось, будто у них ушла целая вечность на то, чтобы взобраться, оскальзываясь и съезжая с груд пемзы, на крышу и скатиться с нее на улицу. Должно быть, когда они перебирались через крышу, их силуэты на мгновение вырисовались на фоне неба. Этого хватило, чтобы кто-то из рабов заметил их и завопил. Аттилий спрыгнул с крыши, но приземлился неудачно: лодыжку пронзила острая боль. Он схватил Корелию за руку и, прихрамывая, побежал вверх по склону. К тому мгновению, как на дороге появились вооруженные факелами люди Амплиата, Аттилий с Корелией уже успели спрятаться в тени. Но путь к Стабиевым вратам оказался перекрыт.

Аттилию показалось, что все пропало. Они были зажаты между двумя огнями — пламенем факелов и пламенем Везувия. И акварий, лихорадочно переводя взгляд с одного врага на другого, заметил слабое свечение на вершине горы — в том же самом месте, где в прошлые разы образовывалась огненная волна. И в этот отчаянный момент на него снизошло озарение. Он попытался отмахнуться от него, за явной нелепостью идеи, но та не желала уходить. И внезапно Аттилию показалось, что она все это время таилась в каком-то уголке его сознания. В конце концов, он же двигался к Везувию, пока остальные бежали от него, — сперва по прибрежной дороге, соединяющей Стабии и Помпеи, а затем вверх по склону. Быть может, это и есть его судьба. Быть может, она поджидала его с самого начала.

Акварий взглянул на гору. Сомнений быть не могло: свечение усиливалось.

— Ты можешь бежать? — шепотом спросил он у Корелии.

— Да.

— Тогда беги изо всех сил.

Они осторожно добрались до угла. Люди Амплиата стояли спиной к ним; они смотрели в сторону Стабиевых врат, пытаясь хоть что-то разглядеть во мраке. Аттилий услышал, как Амплиат отдает приказы:

— Вы двое — проверьте переулки! А вы трое — отправляйтесь вниз!

А потом он ничего уже не слышал, потому что они с Корелией снова принялись пробираться сквозь напластования пемзы. Инженер скрипел зубами от боли в ноге, а Корелия, опередив его, неслась впереди — в точности как тогда, в Мизенах. Она подобрала подол одежды, и ее длинные белые ноги словно светились в темноте. Аттилий, хромая, следовал за ней. Раздался новый крик Амплиата.

— Они уходят! За мной!

Но когда беглецы добрались до конца квартала и Аттилий оглянулся, он увидел, что следом за ними двинулся всего один факел.

— Трусы! — пронзительно завизжал Амплиат. — Чего вы испугались?

Но на самом деле причина неповиновения была совершенно ясна. С вершины Везувия соскользнула огненная волна и понеслась вниз, разрастаясь с каждым мгновением — но не в высоту, а в ширину, — бурлящая, раскаленная добела. Надо было свихнуться, чтобы бежать ей навстречу. На этот раз даже Массаво не последовал за своим хозяином. Горожане оставили тщетные попытки отыскать хоть что-нибудь из своего имущества и помчались вниз по склону, прочь от этой волны. Аттилий почувствовал дыхание жара. Испепеляющий ветер взметнул вихри золы и обломков камня. Корелия оглянулась на аквария, но он снова велел ей бежать вперед — вопреки всем инстинктам, вопреки всякому здравому смыслу. Бежать в сторону горы. Они миновали еще один квартал. Они остались одни. Впереди, на фоне пламенеющего неба, встали Везувиевы врата.