Книга Джунгли страсти - Джилл Барнет

– Вот как... – прошептала она, отступая назад, потому что находиться близко к нему стало нестерпимо.

Стыд захлестнул ее, унизительный стыд. Лолли отвернулась с плачем, и это были молчаливые слезы опустошения. Она никогда раньше молча не плакала, но ведь она и не теряла раньше сердца, а теперь это произошло, и по вине мужчины, которому она была безразлична. Да и разве могло быть иначе? У Сэма Форестера вообще не было сердца.

Солнце выглянуло из-за туч ровно на столько, чтобы Лолли приняла решение. Дождь прекратился несколько часов назад, а теперь светило солнце, и Лолли не собиралась терпеть Сэма больше, чем заставляла необходимость. Они провели бесконечно долгие часы молча, загнанные в эту пещеру дождем. Тишину нарушали лишь редкие замечания Медузы или шум, с каким она поедала арахис.

Постепенно боль в душе Лолли переросла в гнев. Она была сердита не на шутку, но вовсе не потому, что Сэм не любил ее, хотя сознавать это по-прежнему было очень больно, а потому, что он обошелся с ней без уважения к ее чувствам, совсем как братья и отец. И какой-то чертенок внутри Лолли подталкивал ее нанести ответный удар. Она никак не могла справиться с желанием отомстить.

Настало время пойти в атаку.

Лолли знала, как птица действует на Сэма, поэтому немного погодя они с Медузой исполнили весь свой репертуар. Каждый раз, когда птица подхватывала песню, Лолли угощала ее орехом и с удовольствием наблюдала, как Сэм морщится от громкого хруста. Целых полчаса раздавалось:

«Хрясь! Хрум, хрум, хрум!» Наконец Сэм не выдержал, поднялся, подергивая щекой, и буркнул что-то насчет дров: мол, нужно пойти собрать их, пока дождь ненадолго прекратился. Потом он ушел.

Лолли намеревалась поступить точно так же, только обратно она не вернется. Как он говорил? Наплюй на весь свет? Что ж, она так и сделает, только плюнет на него. Если она ему не нужна – отлично. После того как он ее обидел, воспользовался ею, она считала, что Сэм Форестер не стоит даже ее плевка.

Лолли взяла узелок с вещичками и подошла к Медузе:

– Иди ко мне. Мы отправляемся на небольшую прогулку.

Птица перелетела на ее плечо, уселась и начала насвистывать «Дикси». Лолли подошла к входу пещеры и постояла немного, осматриваясь. Когда Сэм нашел пещеру, взбираться к ней пришлось по крутому склону, но теперь, после ливня, казалось, что склон стал еще круче.

– Плюнь на все на свете, Лолли, – велела она себе, потом расправила плечи, сунула Медузе очередной орех и, осторожно ступая, направилась к дереву, одиноко стоявшему справа от входа.

Сэм, нагрузившись дровами, взбирался по холму. Он принял решение, что оказалось гораздо легче сделать без аккомпанемента несносной птицы. Он поговорит с Лолли, объяснит, что у них нет будущего. Это будет честно. Сэм решил, что такой разговор он выдержит. А вот чего он не мог вынести, это взгляд, полный стыда и боли, который она от гордости прятала. Каким-то неведомым образом Лолли подобралась к его сердцу. Каким-то неведомым образом эта маленькая южанка чертовски крепко зацепила его на крючок, а он всегда считал, что с ним этого никогда не случится.

Сэм убеждал себя, что они очень разные. У Лолли были семья, положение в обществе, состояние. У него же – только деньги. Сбережений за последние десять лет хватило бы на жизнь, если бы он пожелал бросить работу. Но ему никогда не приходило в голову оставить свое занятие. Он всегда полагал, что любая другая жизнь будет скучна. Конечно, он ничего другого и не знал, кроме сражений: сначала сражался ради того, чтобы выбраться из трущоб, а потом ради выгоды и жажды риска.

Жизнь Лолли была совсем другая. Ей вообще не приходилось сражаться. Все ей доставалось даром только благодаря имени, происхождению. Такой расклад он не мог ни понять, ни уважать. Более того, он до сих пор не понимал, чем таким особенным Лолли сумела его привлечь. Но ей это удалось, и, что бы это ни было, оно затронуло те струны, о которых он не подозревал.

Со временем ей станет легче, а как только она вернется домой и окажется в своей среде, скоро забудет его. А вот он, наверное, никогда не забудет ее лицо и то, как радость на нем сменилась смятением, а потом опустошенностью. Нет, чем скорее он положит всему конец, тем будет лучше для них обоих. Хотя, конечно, он сделает этот шаг наперекор своим желаниям.

На самом деле ему хотелось делать то же самое, что прошлой ночью – обнять ее, поцеловать, потеряться в ней и забыть обо всем на свете, кроме нее самой. Но поступить так было бы чистым безумием, все равно что продолжать идти не в ту сторону, когда понял, что сбился с пути. В одном Сэм был уверен: он потерял частицу самого себя.

Жизнь могла повернуться самым невероятным образом. Но такого он и представить себе не мог. Лолли Лару и он, Сэм Форестер, – невероятно. Вот угораздило его, в самом деле!

Сэм покачал головой, смиряясь с неизбежным. Добравшись до пещеры, он свалил дрова, выпрямился и посмотрел по сторонам. Лолли нигде не было видно. Сэм шагнул поглубже в пещеру и осмотрел темные углы.

Никого.

В душе шевельнулось неприятное чувство. Сэм метнулся к краю озера. Никого. Тут он понял, что пропала птица. Эта глупая женщина ушла одна, будь она проклята.

Сэм медленно обвел наметанным глазом участок горы ниже пещеры, не пропустив ни дюйма. Никаких признаков Лолли. Тогда он присел и поискал отпечатки следов на мягкой грязи. Следы повели его по южному склону до ближайшего дерева. Там он нашел две пустые ореховые скорлупки и улыбнулся. Найти беглянок будет не так уж трудно. Эти двое оставляли за собой такой след, что по нему прошел бы даже слепой – или одноглазый солдат.

– Тс-с! – сказала Лолли Медузе, прислушиваясь к звукам джунглей.

Она могла бы поклясться, что услышала кого-то. Лолли выглянула из-за толстого, обвитого лианами дерева как раз в ту секунду, когда мимо пробегало маленькое, похожее на крота животное с глазками-бусинками, напомнившее ей об ужасном полковнике Луне.

Лолли оглядела густой лес вокруг, и ей снова стало не по себе. Она прислушалась, на этот раз подольше, ко всем страшным звукам – мычанию, посвистыванию, пронзительным крикам. Некоторые птицы в кронах деревьев стонали совсем по-человечески, как умирающие. Чем дальше она заходила в чащу, тем страшнее становилось. Лолли посмотрела вверх. Облака полностью затянули голубое небо, и ей показалось, что издалека донеслись раскаты грома.

– Ок! Жаль, что я не в Дикси. Ура! Ура!

– Мне тоже жаль, Медуза. Мне тоже. – Она оглядела темный густой лес с высокими зловещими деревьями и лианами, свисавшими с ветвей, как змеи, который был наполнен шумом, ужасным шумом. – А знаешь что? Я действительно глупая, что решилась идти одна.

– Ок! Безмозглая чертовка! – прохрипела Медуза, отлично подражая Сэму.

– Сэм опять меня так назвал?

– Ок! Проклятый янки!

Лолли улыбнулась. На этот раз птица не ошиблась.

– Он получит по заслугам, если я вернусь и доставлю ему столько хлопот, что он никогда не забудет о содеянном. По правде говоря... – Лолли повернулась и взглянула на Медузу. – Знаешь что? Нам не следовало вообще уходить. Это ведь он поступил, как... в общем, как Сэм. Правильно, Медуза?