Книга Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

– Нет, не рано! Ты командовать любишь?

– Командовать? – удивилась Алиса.

– Ну быть самой главной в доме, например?

– Не знаю. Я так давно живу одна и командовать мненекем. А что, у вас Марго всем заправляет?

– Ну вообще-то, конечно, главный у нас дед, но Маргодумает, что она…

– Что ж, оставим ее в этом заблуждении, –подмигнула Алиса. – Знаешь, я давно уже хотела, чтобы мною кто-токомандовал.

– Нет, ты не такая, – покачал головой Рома. –Ты небось поподчиняешься-поподчиняешься, а потом устроишь путч!

– Путч? – расхохоталась Алиса. – А что, еслибудут меня очень притеснять, то я…

– Перейдешь в оппозицию, да?

– Ромка, ты меня уморишь! Ты что же, новости по теликусмотришь?

– Конечно. Мужчина должен интересоваться политикой. Аты не смотришь?

– Только по необходимости. Но вообще-то терпеть немогу!

– А ты меня на телевидение сводишь?

– Ноу проблем!

Столица страны Тунис оказалась красивым, типичносредиземноморским городом. Автобус остановился на одной из центральных улиц, итуристам дали полтора часа на прогулку по медине – арабскому торговомукварталу. Гид сказал:

– Если вы хотите купить кожу, то лучше это делать вмедине. Гораздо дешевле. И обязательно торгуйтесь, иначе продавцы обижаются.Многие уже понимают по-русски. И будьте очень внимательны, берегите кошельки. Ксожалению, здесь часто воруют.

Он дал еще кое-какие советы и наставления, и люди гурьбойдвинулись к медине.

– Ух ты, как интересно! – воскликнул Рома, когдаони вошли в узкую улочку, на которой теснились бесчисленные лавчонки. –Алиса, а ты хочешь что-то купить?

– Не знаю, посмотрим…

– Мадам, мадам! Ташки, ташки! – заверещалнизенький толстый араб. – Самый хороший ташки!

– Что такое ташки? – тихонько спросил Рома.

– Сумки, наверное… Кажется, это по-польски.

Она загляделась на очень красивую сумку светло-коричневойкожи и вдруг увидела, что Рома вытащил из кармана динары и судорожно ихпересчитывает.

– Рома, ты что?

– Мне дед дал денег, я хочу купить вот эту штуку.

– А что это?

– Тамтам! Барабанчик такой…

– Убери деньги, я тебе подарю это счастье.

– Зачем, не надо! У меня есть!

– Пока еще парадом командую я, поэтому извольтеподчиняться, молодой человек!

Барабан был куплен. Рома сиял. И, конечно, немедленно началбарабанить.

– Мать честная, твой дед меня убьет! Так, а теперь яхочу купить вон ту сумку. – Она указала на большую дорожную сумкукоричневой с красноватым отливом кожи. – Интересно, сколько здесь этостоит?

– Мадам, рус?

– Рус, рус, хау мач?

– Сорок динаров!

Примерно тридцать долларов, прикинула Алиса. Фантастическидешево! В Москве такая стоила бы целое состояние.

Она уже полезла за деньгами, но Рома прошептал:

– Торгуйся!

– Попробую. Вообще-то я этого не люблю.

– Мадам, берем?

– Нет. Двадцать!

– Тридцать пять!

– Нет!

Они долго торговались, продавец хватался за голову, засердце, и в результате продал сумку за двадцать динаров. Алиса была в восторге.

– Мадам – бандит! – упоенно улыбаясь, проговорилторговец. – Мафиозо!

Рома чуть не умер от хохота. Алиса тоже.

– Ромка, считай, что сумка нам досталась даром! Ой,смотри, какая клевая кожаная жилетка и, кажется, как раз на тебя. Очень круто,по-моему! Хочешь?

– Нет, – замотал головой Рома, – она какая-тодевчачья.

– Ну если девчачья…

Еще Алиса купила себе блузку с арабской вышивкой, а Роме –кости для нардов из розового оникса. Потом они посидели в кафе и поели мороженого.

– Как с тобой здорово, – вздохнул Рома. – Атебе жалко, что дед не поехал?

– Немножко жалко, но не очень, потому что если человекуэто не в кайф, то зачем?

– А тебе в кайф?

– Да. Понимаешь, я с некоторых пор вообще стараюсь вовсем находить свой кайф, иначе и самой жить скучно, и другим жизнь отравлятьначинаешь. Кстати, и тебе советую!

Рома смотрел на нее с таким обожанием, что у нее мелькнуло вголове: я должна всегда-всегда оправдывать это обожание. Нельзя егоразочаровывать. Но ведь не от меня одной это зависит… Кто знает, как поведетсебя Вадим? Ей почему-то стало тревожно.

После прогулки по торговому кварталу группу повезли в бывшийкоролевский дворец, где теперь размещался музей римских мозаик. Мозаикипроизвели на Алису грандиозное впечатление, особенно одна небольшая. Какпояснил гид, это был прижизненный портрет Вергилия. Поверить в это было трудно,но все же она испытала волнение…

В Карфаген поехали после обеда. Собственно, теперь это былпросто фешенебельный пригород Туниса, где в парке, граничащем с территориейпрезидентского дворца, туристы любовались живописными развалинами терм Антония,или «бань Антонина», как выражался гид. А от древнего Карфагена не осталосьдаже камешка.

– «Карфаген должен быть разрушен, Карфаген должен бытьразрушен», – ворчал кто-то из группы, – вот и разрушили подчистую,мать ихнюю так. А на его месте – бани, прямо как у нас. И от бань-то одниразвалины…

Им показывали квартал, где родилась и выросла КлаудиаКардинале, и напоследок отвезли в очаровательный городок с длинным арабскимназванием, где обитали представители тунисской литературы и искусства. Городокбыл примечателен тем, что в нем только два цвета – белый и синий, и с одной еготочки в хорошую погоду открывался роскошный вид на Сицилию. Но сегодня было довольнопасмурно, и никакой Сицилии никто так и не увидел.

– А мы с дедом были в Италии, – сообщилРома. – Ты знаешь, что Рома по-итальянски – Рим?

– Знаю, – кивнула Алиса. – И на Сицилии выбыли?

– Нет. А ты?

– Тоже нет. В Италии была, а на Сицилии, увы, нет.

– А давай поедем туда? Ты же мафиозо!

– Почему бы и не съездить? – улыбнуласьона. – Попросим Соньку все нам организовать… – Встретив недоуменныйвзгляд мальчика, она пояснила: – Соня работает в турагентстве.

– А!

– Устал?

– Ну не очень…

Наконец они пустились в обратный путь. Поначалу Рома еще билв свой тамтам, и, как ни странно, никто его не одергивал, но вскоре затих,прижавшись к Алисе, и заснул. А она тихонько гладила его чудесные волосы идумала: я его люблю, он мне уже родной… Но тревога, поселившаяся в душе, все непроходила. Что ее ждет в «Пальм-Марине»?