Книга Ордин-Нащокин. Опередивший время - Виктор Алексеевич Лопатников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Деятельность Ришелье и Ордина-Нащокина отделяло время, измеряемое продолжительностью жизни одного поколения. Когда кардинал ушел из жизни (1642), Ордину-Нащокину было 36 лет и он только приступил к серьезной государственной работе. Возможность воплотить нечто похожее из того, чем руководствовался Ришелье в государственном управлении, у Ордина-Нащокина появилась спустя четверть века. Известно ли ему было о документе под названием «Политическое завещание», обширном труде Ришелье, посвященном искусству государственного управления? Русь середины XVII века никак не назовешь наполненной информацией. Определяющую роль там играла молва — сведения передавались в пересказе заезжих иностранцев, подвергаясь искажениям и субъективным толкованиям. Не вызывает сомнения их скудность, отрывочность. Смута начала XVII века нарушила каналы связи Руси с внешним миром. Наладить их удалось лишь Нащокину, когда он был поставлен на руководство Посольским приказом. При нем началось восстановление постоянных дипломатических отношений, была организована почтовая связь с Европой, приступили к изданию первой периодической газеты «Куранты».
Имеются сведения о том, что в период правления Михаила Федоровича Романова на Руси побывали негоцианты из Франции. Их целью было проложить торговые связи с Московией и далее — с Персией и Бухарой. Вероятно, уже тогда сведения о правлении Ришелье могли достичь Москвы. Однако дает ли это повод предположить проникновение на Русь реформаторских идей первого министра Франции? Переговоры с французами завершились безрезультатно, причиной тому было давление англичан, их стремление удержать торговую монополию в своих руках…
Представление о Московии середины XVII века как о глухой, изолированной от остального мира окраине не лишено оснований. Борьба с «тлетворным влиянием Запада» и тогда велась всеми доступными средствами. «Держать границу на замке», ограждать россиян от проникновения чуждых идей и взглядов в основном удавалось, но отнюдь не всегда и не во всем. И тогда среди москвитян были те, кто оставался привержен прогрессу, кто вопреки запретам пытался узнать, «как там у них». Источниками таких сведений выступали, как правило, путешествующие иностранцы, дипломаты, торговые люди. В этом отношении на пограничных русских рубежах, где начинал свое служение Ордин-Нащокин, общение с иностранцами было более активным, что не могло не способствовать расширению его представлений о мире, познанию основ политики и экономики зарубежных стран.
Прежде чем выстраивать сопоставление двух личностей, необходимо прояснить наши познания о Ришелье как о государственном деятеле. Какова основная идея, проводимая кардиналом, та, что принесла ему всемирное признание и обеспечила место в истории? В романах Александра Дюма образ Ришелье выписан довольно достоверно, но лишь настолько, насколько это отвечало художественным замыслам автора. Эти романы написаны спустя два века после кончины кардинала, и далеко не всё в них, что касается образа героя, соответствует истине.
Арман Жан дю Плесси, кардинал Ришелье (1585–1642), принадлежал к привилегированной части дворянского сословия, родовые корни его восходят к XII веку. Происхождение открывало ему дорогу к тому, чтобы занять достойное место в аристократической иерархии. Стремительное восхождение к высотам власти стало поводом относить молодого священника к числу «наиболее удачливых и сверходаренных». Карьерные ступени, какие преодолевал будущий кардинал и будущий фактический правитель Франции, подтверждают и то и другое. Свою одаренность ему удалось подтвердить хотя бы тем, что к тридцати двум годам, в 1616 году, он, к тому времени епископ Люсонский, вошел в королевский совет, а через полгода стал его главой и хранителем печати королевы-матери Марии Медичи. В последующее десятилетие Арман Жан дю Плесси сумел окончить Сорбонну, получить кардинальский сан, послужить губернатором Гавра и Бруажа, занять место в парламенте с правом «заседать рядом с пэрами». Кроме того, он удостоился высших должностей в командовании флотом и армией, а в 1629 году приказом Людовика XIII был назначен главным министром государства. Головокружительная карьера выстраивалась для Ришелье отнюдь не безоблачно, в атмосфере «ядовитой враждебности и злобы», непредсказуемых обстоятельств и угроз. Из доверенного лица Марии Медичи он превратился в ее врага, которому она пыталась мстить до конца своей жизни. Ришелье действительно человек удачливой судьбы, однако фортуна оберегала его благодаря его одаренности. Именно в этом кроются истоки его политического долголетия. Присущие ему качества Ришелье с тонким искусством применял и совершенствовал по мере преодоления непростых жизненных коллизий. Наш современник, видный французский историк Франсуа Блюш в своей книге «Ришелье»[64] формулирует то существенное, что определяло замыслы, планы и действия первого министра Франции:
«Служение государству составляло основу политики кардинала-герцога: в него входили верность монархии, повиновение королю, приведение знати к подчинению, административная централизация; усиление армии и флота; деятельная борьба с Австрийским домом; устройство внутри страны крупных престижных учреждений (Академии, королевской типографии), стремление к независимости и усилия по поддержанию в Европе французского перевеса сил».
«Ришелье выковал армию, морской флот, дипломатическую службу, службы осведомителей и шпионов, придавших государственному аппарату устрашающую мощь в международном плане».
«Министр-кардинал способствовал реальному участию во власти высокопоставленных чиновников; он дал им точку приложения интересов в подчинении государству, в котором король является лишь первым служителем».
Главное, что составило сердцевину его политики, — «признание государственной цели превыше всякого другого соображения». Ради достижения цели он требовал безусловного подчинения всех, от министра до последнего крестьянина, твердой правящей воле. Ришелье задумал постепенно заменить знать, преследующую личные интересы, чиновниками на жалованьи, формируя из них дееспособные органы власти. Дворянству подобает нести военную службу, судьям — разбирать судебные дела, этим исчерпывалась их компетенция. Истинный государственный человек, он отводил церковным делам лишь ту роль, которая отвечала политическим планам государства, не допуская вмешательства церкви в дела светские. Его взгляды на внутреннюю политику были неотделимы от внешних сношений, которые Ришелье выстраивал исходя из соотношения сил и положения дел в окрестных государствах. Его известность в Европе определялась столкновением интересов Франции в противостоянии с главными конкурентами и противниками — Австрией, Испанией, Англией, итальянскими государствами. «Он, насколько мог, — продолжает Ф. Блюш, — прилагал усилия к тому, чтобы сглаживать межцерковные противоречия между католиками и протестантами, передав в наследство Европе кровопролитную Тридцатилетнюю религиозную войну, прообраз грядущих мировых войн». На смертном одре, когда его попросили простить тех, кто причинил ему вред, Ришелье произнес: «У меня никогда не было других врагов, кроме врагов государства».
Многое в судьбе Ришелье проясняет написанное им «Политическое завещание». Это произведение написано «с той целью, чтобы прошлое служило правилом будущему». Это своеобразное пособие в управлении государством содержит ряд установок, практических наставлений
