Книга Осколки. Мир первый: Деймос - Игорь Николаевич Конычев

в грязь. Сделав шаг вперед, я раздавил его череп ногой.

Золотое пламя Катерины охватило метнувшихся в сторону тварей. Они завыли, поджали хвосты и бросились в спасительную чащу леса. Но добрались до нее не все — несколько охваченных огнем гармов свалились в траву и задергались в предсмертных конвульсиях.

Все закончилось.

Я обернулся, чтобы убедиться, что с Катериной все в порядке. Она заметила мой взгляд и кивнула, стерев с губ алые капли крови. Жестом она показала мне, что все в порядке и поспешила к собравшимся у повозки людям.

Все они никак не могли поверить в чудесное спасение и смотрели на нас широко открытыми глазами. Детишки даже рты пооткрывали от удивления. Только один мужчина оставался хмурым и продолжал крепко сжимать простой топор лесоруба.

— Дядя! — чумазый мальчишка лет семи задергал мужчину за грязный рукав. — Дядя Эд, ты чего?

— Действительно, — я нахмурился и подошел ближе, поудобнее перехватывая Реквием. — Ты чего, дядя Эд?

Эдуард мне не ответил.

26. Ход Катерины

Я сидел в одной из таверн Рокшира и потягивал местное теплое пиво. Мрачные размышления не давали покоя. Может, следовало убить Эдуарда там, на тракте? Он это заслужил. После боя, еще находясь под действием адреналина, я, пожалуй, готов был зарубить его сразу же, как только увидел. Если бы не дети. Они смотрели на меня как на героя.

Но даже не в этом дело. Не то, чтобы я боялся опорочить себя в наивных детских глазах. Ребятишки прятались за спиной Эдуарда, а он защищал их с оружием в руках, рискуя жизнью. Знали ли эти люди, какая он мразь? Уверен, что нет.

Или это я чего-то не знаю?

Я сделал еще один большой глоток и поморщился. Нет, это не пиво паршивое, а ситуация. Еще и Реквием так и норовил прыгнуть в руку и закончить все здесь и сейчас. Но слушать его я не хотел — Катерина сказала, что благодаря услужливым советам проклятого клинка ее отец и свихнулся. Не хочу повторять его судьбу.

Допитая кружка глухо ударила о столешницу деревянным дном. Голос Реквиема в голове немного стих. Или сойти с ума от шепота проклятого меча, или спиться, чтобы его не слышать — прекрасная альтернатива, что тут скажешь.

Не успела моя кружка опустеть, как передо мной сразу же появилась другая, полная до краев. Вот она, благодарность спасенных жителей. Они сидели рядом, за соседними столами и то и дело поднимали свои кружки, салютуя ими в мою сторону. Разумеется, только взрослые. Самых мелких детей отправили спать, а те, что постарше еще уплетали дымящиеся булки.

Я окинул взглядом новых знакомых. Они вежливо улыбались, но быстро опускали взгляд — все же побаивались меня. Оно и не удивительно, ведь все они видели Реквием в моей руке и черные доспехи, которые по волшебству сменились обычной дорогой одеждой. Оказывается, даже жителей Деймоса можно чем-то, да удивить.

Только Эдуард смотрел прямо и не отводил глаз. С ним за одним столом сидело двое детей — крепкий мальчишка лет семи и худая рыжая веснушчатая девчонка чуть младше, пожилая женщина и еще одна, лет двадцати пяти-тридцати. Она была на сносях и то и дело касалась руки блондина.

Когда он успел-то?

Мысль о том, что мой знакомый из прошлой жизни успел сделать ребенка местной крестьянке, я сразу отмел — у нее живот такой, что скоро рожать. А Эдуард на Деймосе не так давно.

Блондин что-то сказал девушке, потрепал детишек по головам, а потом встал и направился ко мне. Окружающие смотрели на него, как на какого-то героя, ну или идиота. Эдуард встал у моего стола и предложил:

— Выйдем покурить?

Я криво усмехнулся, встал и пошел за ним к выходу. Огибая многочисленные столы, за которыми жители Рокшира проводили досуг, мы продвигались к дверям. Я внимательно следил за идущим впереди блондином, ожидая от него какой-нибудь выходки. Но нет, он так ничего и не предпринял.

Мы вышли во внутренний двор и отошли за здание таверны, чтобы никто из снующих туда-сюда посетителей нам не мешал. Эдуард остановился

— Спасибо, что ничего не сделал при детях. Не надо их вмешивать в наши дела. Они не при чем.

Я понимающе кивнул. Блондин же уставился на меня с вызовом.

— Ну? Чего ты ждешь?

— Для начала, извинений, — предложил я. — Ты, сука, с обрыва меня столкнул! Прямо к местному терминатору.

— Я хотел выжить, — блондин и не думал извиняться. — Поэтому и мужика того убил. Вместе у нас шансов не было.

Я ударил его по лицу, и Эдуард растянулся на земле.

— Это за то, что сбросил меня к Стражу. Он меня чуть не убил.

— Ну не убил же. — Блондин встал и вскинул подбородок, будто приглашая ударить его еще раз. — Давай, продолжай. За того мужика тоже ударишь или сразу убьешь?

Врезать ему, конечно, очень хотелось. Но я сдержался. Избивать того, кто не защищается, не по мне. Даже если он это заслужил. Да, я мог бы его убить. Опять. Но что бы это изменило? Разве что дух Рада упокоился бы с миром

Но стоило ли убивать живого, ради мертвеца? В конце концов, Рада уже не вернуть, а Эдуард может умереть на Деймосе в любой момент и без моей помощи.

Стоило признаться самому себе — если бы Эдуард ушел и оставил меня с Радом, я бы тащил того до последнего, а потом мы или вернулись бы в плен, или нас обоих убил бы Страж. Да, это не оправдывало блондина, ведь он помог мне двигаться дальше лишь для того, чтобы использовать в качестве плана «Б». Но с тех пор столько всего произошло…

На Деймосе мне приходилось убивать. Но в бою. Сейчас, когда Эдуард стоял прямо передо мной, беззащитный и готовый умереть, я решил сохранить ему жизнь. По крайней мере, пока.

Хотя Реквием и яростно протестовал.

— Пойдем, — я развернулся и пошел обратно в таверну. — Выпьем. Поговорим.

Удивленный блондин пошел следом. Мы вернулись за стол, на котором почти сразу появилась еще одна кружка.

Сначала мы пили молча, под удивленными взглядами местных. После третьей кружки Эдуард все же спросил:

— Почему?

— Потому, — буркнул я, сам не зная точного ответа на вопрос блондина.

Не хотел пачкать руки? Пожалел его? Размяк? Слишком устал от крови? А