Книга Мама для будущей злодейки - Хэйли Джейкобс

камеры. Снимки сразу не выдают, придется подождать и зайти за ними через пару-тройку часов, это вам не полароид.

Толпа идет дальше, мы останавливаемся в ряде образовавших круг зрителей, на открывшейся площадке поражают своими умениями маги-циркачи. Конечно, до настоящей прикладной науки им далеко, но тем не менее театр стихий выходит зрелищным.

Пенелопа восторженно хлопает, когда все кончается. По искрящимся глазам дочки понимаю, что она вспомнила, как под руководством Кайла создала вспышку золотого света. Да, малышка моя когда-нибудь тоже станет талантливой колдуньей. Если верить словам друга, потенциал у нее большой. Сейчас Печеньке шесть, когда исполнится семь – в следующем году – то можно пройти официальную проверку и подтвердить наличие и количество резерва и маны.

– Инородная душа! – меня хватает за рукав, когда мы с Печенькой проходим мимо непримечательного шатра без вывески, старуха в натянутом до самого носа платке. Альтана рядом нет, он отошел забрать наши готовые сниики и задержался у палатки, где продают закуски.

Я вздрагиваю и замираю на месте от неожиданных слов.

– Ты здесь чужая, – кряхтит пожилая женщина, не отпуская хватку. – Пришлая странница, родившаяся под неведомыми звездами.

– Мама! – Пенелопа крепко сжимает мои пальцы в своей руке и пытается тянуть свою родительницу прочь от страшной незнакомки.

Я не могу уйти, пока страха не отпустит меня сама. Пусть от шока и страха ноги приросли к земле, но я понимаю умом, что гадалка – а это, судя по всему, она и есть – действительно обладает каким-то даром, и опасности не несет.

– Тебе повезло иметь две судьбы. Когда закончится одна нить, ей на замену придет другая.

Я размышляю над не совсем ясными словами старухи. Две судьбы? Она как-то поняла, что я не оригинальная Эрин и этот мир – не мой родной. Когда закончится одна нить…Получается, на Земле я действительно умерла? Если та моя нить закончилась, то эта, новая жизнь, пришла на замену.

– Мам, – зовет снова Пенелопа, я моргаю пару раз и прихожу снова в себя, но не успеваю ничего спросить у гадалки. У Печеньки урчит в животике, она неспокойно теребит застежку на рюкзаке.

Давление на рукаве пропадает, пожилая женщина, чье лицо разглядеть так и не удалось, исчезает в толпе, словно мгновение назад ее не было рядом вовсе. Вглядываюсь в ту сторону, где мелькнул и сразу же растворился в хороводе юбок, край ее серого плаща. Блин, надо было не дать гадалке исчезнуть, у меня ведь столько вопросов! Но кому их задавать, неизвестно.

– Пойдем, найдем, где сесть и будем ждать дядю, – предлагаю Пенелопе и тяну ее прочь от оживленного потока людей. Она послушно следует было за мной, но вдруг раздавшиеся крики отвлекают нас обоих, и мы резко останавливаемся.

– Лошадей понесло! Расступитесь! Прочь! – вопит мужчина на козлах. Карета шатается из стороны в сторону, колеса скрипят, копыта четверки вороных отбивают брусчатку, неотвратимо приближаясь на огромной скорости ближе.

Народ бросаются в рассыпную, и даже музыка смолкает. Волна людей выносит нас прочь от дороги на обочину, экипаж проносится мимо, рождая недовольство в толпе ниже по улице.

– Каждый год одно и то же, аристократам претит ходить пешком! Никакого экипажа же велено не пущать на закрытые для празднества улицы и дворцовую площадь! – возмущается женщина, проталкиваясь обратно к лотку с приправами и задевая меня своими сумками.

Я холодею. Моя рука, совсем недавно крепко сжимающая ладошку дочери, пуста.

42

Нет, нет, нет, нет…. Пенелопа! Лихорадочно кручусь на месте, ища глазами знакомую фигурку, но не нахожу. Сердце стучит как ненормальное, в голове нет никаких мыслей, кроме нарастающего в геометрической прогрессии с каждой прошедшей секундой волнения.

– Пенелопа! Пенелопа! – кричу, кружась на месте, перебирая глазам разношерстную толпу.

Люди снуют мимо, посылают в мою сторону любопытные взгляды, и проходят дальше по своим делам.

Нет, нет, где…Я задыхаюсь. Бегу к киоску с сахарной ватой в десяти шагах впереди, никого. Спешно шагаю обратно, где видела дочку в последний раз. Ее нет. Бреду назад к площадке, где выступали циркачи, но Печеньку в розовом платье, смешной шляпке и с рюкзачком не нахожу.

– Вы видели здесь девочку? Русые волосы, шесть лет, такого роста…

В ответ только качают головой. Кого не спрошу, никто не знает! Да что же это такое. На слабых ногах иду обратно, продолжаю стоять посреди дороги, омываемая волнами толкающихся прохожих, и вглядываться во все стороны вокруг себя, тщетно ища родную фигуру.

– Эрин! – за плечи трясут. Фокусирую взгляд перед собой. Альтан!

– Где Пенелопа?

– Пенелопа! Она только что была рядом, но лошадей понесло, и она исчезла... Что делать? Я не могу ее найти! – хватаюсь за рубашку на груди мужчины в поисках поддержки, неосознанно боясь того, что и он может раствориться в толпе.

Надо собраться. Я понимаю умом, что нужно перестать паниковать и взять себя в руки, такое мое состояние точно не поможет в поисках, но чувства затмевают и оказываются сильнее рассудка.

– Эрин! – Альтан внимательно заглядывает мне в глаза, его голубые, кристально чистые очи призывают вернутся в реальность, притягивая меня сильнее ньютоновской гравитации.

Моргаю и мысли очищаются.

– Я говорила ей, если потеряется, идти туда, где была с мамой в последний раз. Печенька не могла убежать с-сама, она умная и послушная, честно…– пытаюсь почему-то оправдаться.

– Шшш, – чужая ладонь смахивает с щеки слезы – когда я только успела сырость развести – бархатистый голос продолжает. – Я знаю. Она не такая. Эрин, я обещаю, мы ее найдем. Ты мне веришь?

Я словно тону в этих глазах. Никогда еще на меня не смотрели с такой заботой и нежностью.

– Верю.

Киваю и Альтан крепко сжимает мою маленькую в сравнении с его рукой ладошку. Толпа перед ним расступается, высокий и широкоплечий мужчина с прямым твердым взглядом и суровым выражением лица внушает прохожим держаться от него подальше.

Высота роста позволяет мужчине хорошенько осмотреться вокруг.

– Вон там есть тихий переулок, – кивает Альтан в сторону узкого проема между зданиями, и тянет меня за собой целеустремленно шагая вперед.

В отличии от оживленной улицы здесь темно, мрачно и подозрительно. Гора старого мусора, в котором прячутся потревоженные крысы, а впереди тупик, кирпичная стена с нечитаемыми граффити и пожелтелыми остатками ободранных объявлений.

Альтан делает еще пару шагов и