Книга Бег по раскаленному песку - Алёна Александровна Комарова

операцию по ее спасению. В спецгруппу взяли Владимира и Царева (обоих не официально).

Царев как и рассчитывал, получил уйму приятный ощущений, для него это было приключение. Он прекрасно понимал, что сидя в своем чистом кабинете, стареет, чахнет, выдыхается и морально умирает. Ему нужны были новые ощущения. Простые поездки на лазурные берега ему надоели и перестали привлекать, он перестал видеть красоту, не понимал, за что люди их расхваливают, почему его обманывают? Хотят его денег? Так он им их дает, но не получает удовольствия от покупки этого ощущения. Потому что его нет. Нет удовлетворения.

Лазурный берег мутный, а в шторм наносит водорослей с метр в высоту. Голые француженки заплыв делают, чтобы выйти из недр воды, как Афродита из пены, но вместо купального костюма тина зеленая. Италия уже не сапожок на карте, а кирзовый сапог, башня в Париже – железка, которую хочется сдать в металлопрокат, а Статую Свободы хочется освободить от американцев.

Не за такие эмоциями он ездит по свету и оставляет там свои деньги. Он хотел необычного. Он хотел приключения, корабли, шхуны. Пираты, спасение людей, переговоры, выкуп, победа. Он дал денег, выкупил девушку, она счастлива, семья счастлива, сестра счастлива. И он счастлив. Все это такое необычное, давно забытое. Он хотел увидеть, вспомнить, почувствовать, попробовать необычное, то чего вроде и нет и в тоже время, оно есть. И он это получил. Желание исполнилось, каприз удовлетворен. Остаток своей жизни он будет вспоминать эту поездку в Африку и радоваться своим ощущениям.

Хозяин Ангелины отпустил ее со спокойной душой и полными карманами денег. Ему было не жаль потерять такого ценного раба – за эти деньги он для Мехмета купит няньку, медсестру, массажиста, учителя и уборщицу. И не в одном лице, как это было с Ангелиной, а всех по отдельности.

***

прекрасная погода радовала своим удивительным настроением. Она как будто знала, что решили развести костер, пожарить шашлыки, сделать плов и накрыть стол на улице под навесом. Она знала и устроила солнечный день и теплый воздух, без единого дуновения ветра.

Майк бегал по газону, знакомился с территорией загородного дома «друга», то есть «подруги», то есть Лики. Наконец-то его взяли с собой, не говорят, что он болел и ему еще рано гулять. А он не гуляет, а работает.

Мужчины уже развели огонь, вернее огонь развел Владимир, а Валерий Кириллович с Мишей находились под его командованием. Один с картонкой для раздувания костра, другой с прутиком для «помешивания» угольков.

Лика нанизывала мясо на шампуры, а мама дорезала овощи в салат.

Хоть было солнечно и тепло, Ангелина все-таки вынесла из дома несколько одеял.

Она подошла сзади и обняла двух самых родных женщин. Миша заметил это и улыбнулся. Подавил свое первое желание прибежать и обнять эту женскую троицу. С того момента как она вернулась, он все время с ней, даже пары в институте прогуливает, утверждает, что у него самая уважительная причина. Столько всего ей нужно было рассказать, помолчать, посидеть, обнимать. Главное с мамой.

Владимир собрал все шампуры с мясом с мангала и направился к навесу, где все уже сидели за столом. Ангелина закуталась в одеяло (видимо после жаркого жареного песка Африки, забытый климат родины ее освежал). Миша прижался к ее плечу и обхватил за руку. Нина Васильевна раскладывала по тарелкам овощи и передавала Лике, та их расставляла, Валерий Кириллович открывал шампанское.

Ангелина не могла насладиться близостью сына, лицами родных, чуть постаревших родителей, счастливой улыбке сестры. Она просыпалась раньше всех, торопилась сделать завтрак для всей семьи, чтобы восхитить и удивить. Она торопилась жить рядом с ними, наверстывая упущенное время, проведенное в плену. Торопилась наслаждаться общением. Торопилась радовать их, чтоб морщинки от слез и горя разгладились. Она откровенно упивалась радостью, счастьем и благополучием. Наступила спокойная жизнь без страха, опасения и грусти. Сердце радовалось от благодарности – самого чистого и благородного чувства на планете Земля. Благодарность людям, которые ждали, верили в спасение, искали, молились и платили.

Процедура выкупа была до боли проста. Именно до боли, ведь плен и рабство обошлись всем очень дорого. И не о деньгах речь. Простота в том, что за нее заплатили, ребята в гражданских костюмах (она понимала, что это военные – спецгруппа) вывели из дома, прикрывая своими могучими телами, и отвезли в отель, где ее ждала Лика. Владимир участвовал в операции. Сколько слез они пролили в тот вечер – хватило бы на весь северо-крымский канал.

Они вернулись в Россию, а Константин Константинович Царев остался с военными (в гражданских одеждах) в Сомали, чем всех удивил. Но он пояснил: «Денег у меня много, а счастья мало. Буду выкупать. Я счастлив». Счастье которое он испытывает при спасении людей, несоизмеримо ни с одним миллионом валюты.

Геля положила голову сыну на плечо, он тут же уткнулся носом ей в макушку.

Много месяцев назад она заказывала Мехмету ходунки и в адресе доставки и реквизитах отца указывала электронную почту, вчера написала Юсуфу письмо, где указала адрес своего скайпа и попросила передать мальчику. Через три минуты (именно столько времени понадобилось отцу сходить за сыном) получила звонок. Она общалась с Мехметом, мальчиком, которого полюбила, с ребенком, за которым ухаживала и поднимала на ноги.

Юсуф, как и обещал, на вырученные за Гелю деньги нанял (именно нанял, а не купил у пиратов) четырех человек, которые продолжают заниматься с мальчиком. А Мехмет пообещал звонить Ангелине каждую неделю, показывать свои результаты. Ангелина решила продолжать консультировать отца мальчика по поводу его здоровья и восстановления. Она останется его ангелом хранителем – не зря же ее при рождении назвали Ангелиной, а мальчик так и продолжает ее звать Энджел, что в переводе – Ангел.

Счастливая улыбка озарила ее, по лицу пробежал солнечный зайчик, Мехмет прислал из жаркой Африки лучик.

Майк увидел чужака, вернее почувствовал его. Залаял и побежал к калитке, но хозяин позвал и потребовал:

– Майк, место. Это друг.

Майк согласился, перестал лаять, но возвращаться не стал, позволил новому «другу» зайти во двор и проводил его к своим хозяевам.

Чужак и точнее Максим прошел во двор и, не спуская взгляда с Ангелины, сказал:

– Разрешите мне присоединиться к вам?

Все молчали, ждали ответа от Гели, она нежно улыбнулась:

– Я знала, что ты придешь и приготовила твой любимый клубничный пирог.

Солнечный лучик пробежал по лицу Максима – погладил.