Книга Одиночество в сети. Возвращение к началу - Януш Вишневский

между тем, оказывается, что по возрасту вы вполне годитесь мне в дочери.

Она внимательно посмотрела на него и ответила:

– Что ж, теоретически возможно, но тогда вам пришлось бы зачать меня еще в начальной школе. Но теперь серьезно. Почему вы здесь? – спросила она.

– Потому что это номер сто восемнадцать, как и написано в моей регистрационной карточке, которую я получил на ресепшене.

– Покажите мне эту бумажку, – попросила она.

Из кармана рубашки он достал пропуск с ключом. Она взглянула на выписанный шариковой ручкой номер.

– Здесь написано сто десять. Нолик перечеркнулся посередке сам собой. Это нитка с вашей рубашки прилипла, – сказала.

Он посмотрел на карточку, поскреб ее ногтем. Через некоторое время подтвердил:

– Вы правы. Действительно, нитка прилипла. И все же мне повезло.

– Это в чем же, если можно узнать? – недоумевала она.

– А в том, что не успел я приехать, как увидел вас в майке. А какое-то время даже без майки.

– Чем вы будет заниматься в Президиуме? – спросила она, желая сменить тему.

– Деревом. А вы?

– Камнем и «Экселем». Все, спокойной ночи, – бросила ему вслед, когда он выходил в коридор.

Мужчина взял свой багаж. На прощанье сказал:

– Простите, что прервал ваш сон, но вы оставили дверь открытой.

Она вставила цепочку в держатель, спихнула чемодан с кровати на пол, накрылась одеялом и попыталась уснуть… Ничего не вышло. Встала, открыла окно, села на подоконник. Ей так захотелось курить, что решила завтра купить сигареты.

Включила компьютер, подперла голову рукой, стала читать его письмо. Якуб был прав. Никогда раньше она не получала от него такого длинного текста.

В ее воображении возникла мордочка малютки Дейзи, лежащей на спине и требующей ласки. Она не знает, могут ли собаки быть сентиментальными, но в отношении Дейзи ей казалось, что этого даже не нужно доказывать. Хотела бы она иметь такую девочку, как Дейзи…

Рассказ об Искре она прочла два раза. На втором расплакалась.

Светало. Она оделась и вышла на почти пустую в это время улицу. Холодное утро освежило ее. В нескольких сотнях метров от отеля она заметила автомат с сигаретами. Нельзя сказать, что она долго гуляла, но, когда вернулась, в столовой рядом с ресепшеном, уже накрывали завтрак.

Улыбающаяся девушка в оранжевом хиджабе приготовила для нее чай. Взяв кружку, она вернулась в комнату, распахнула окно, села на подоконник и закурила.

Начала писать.

О чем? О том, что самыми тяжелыми для нее оказались первые три часа их разлуки, потому что, пока она ехала через Польшу, ее не покидало ощущение, что она все еще может вернуться. В Сьвецко это ощущение исчезло. Когда она была ребенком, они с отцом всегда там останавливались, и потом, когда они въезжали на мост через Одру и начиналась Германия, ее охватывало радостное чувство, что они возвращаются домой. И хоть давно уже ее дом в Польше, но и память о той радости от пересечения границы осталась.

А еще она написала о том, что он наверняка еще долго пребывал в растерянных чувствах, когда увидел ее садящейся в гигантскую фуру с прицепом, за рулем которой сидела совсем молоденькая девушка в бейсболке. У нее же растерянность быстро прошла, когда она увидела, как миниатюрная Кинга ведет этого монстра по улицам Познани, а потом гонит по шоссе.

Разговор, – писала она, – у нас начался в сущности только за Сьвецком. Миниатюрная Кинга, прежде чем села в свой первый грузовик и повезла груз в Клайпеду, прошла долгий и тяжелый путь. Мне трудно было поверить, что прежде, чем стать водителем больших грузовиков, она два года работала… косметологом. Не поступила в институт во Вроцлаве, вернулась в родительский дом в Ополе, окончила колледж, диплом которого дал ей возможность работать в косметическом кабинете.

Вдруг ни шатко ни валко существовавший салон стал супермодным. Причем среди мужчин. Владелец предприятия одним из первых в Ополе предложил мужскую интимную эпиляцию! Процедура имеет даже специальное название: бойзилиан. Кинга рассказывала, что вроде как в Бразилии все началось: молодые люди открыли преимущества и неотразимое очарование гладкого, полностью лишенного волос тела. Включая подбрюшье, пенис, мошонку и, цитируя опытную в этих делах Кингу, «межъягодичное пространство». Ну да черт с ней, с этой анатомической терминологией. Во всяком случае, варшавская тенденция метросексуальных миллениалов дошла до Ополе и произвела фурор. В салоне Кинги работали три косметолога: пятидесятилетняя – жена владельца салона, сорокалетняя – его невестка и Кинга.

На бойзилиан практически все мужчины записывались к Кинге. И лишь изредка к невестке владельца. Кинга в какой-то момент совершенно перестала делать пилинг, сглаживать морщины и устранять с ожиревших женских бедер и ягодиц неустранимый в сущности целлюлит. Хозяин видел нежелание Кинги, но, чтобы удержать ее, повысил ей зарплату вдвое и выписывал огромные премии за работу по субботам.

Перед бойзилиан клиента сначала опрашивали, не имеет ли он каких противопоказаний, например, диабета, нарушений эпидермиса, свежих рубцов на пенисе от, скажем так, покусываний (sic!), или, что менее эротично, но тоже очень опасно, экземы. Очень часто клиенты видели в медицинском опросе, проводимом молоденькой Кингой, своего рода прелюдию, флирт. В принципе, я понимаю этих мужиков. Интервью скоро закончится, клиент разденется, наденет одноразовые трусики, снимет или не снимет майку, привлекательная двадцатилетняя девушка проведет дезинфекцию и обезжирит ему кожу на пенисе и мошонке, выльет на него из чашки приятно теплый воск, прося, чтобы во время процедуры тот держал свой пенис так, чтобы можно было провести «эпиляцию прилегающего пространства».

Некоторые клиенты, к сожалению, путали косметический салон с борделем. Правда, с исключительно дорогим, потому что boyzilian даже в Ополе стоил около двухсот злотых. Возвращается такой к жене, невесте или любовнице, идеально гладкий, с эффектом более длинного пениса, потому что удаление волос, естественно, вызывает такой эффект, да еще и может похвастаться, что заботится о себе за большие деньги. Для нее заботится.

Как-то раз один богатый ополянин, уже полностью депилированный, после четвертого похода в салон подумал, что после такого долгого знакомства он имеет право на некие отношения с Кингой. Когда она покрывала его тело воском, он схватил ее за шею и попытался притянуть ее голову к своему торчащему пенису. Кинга выбежала из кабинета, хлопнула дверью и больше никогда туда не возвращалась.

А потом научилась водить грузовики…

Она написала Якубу также о том, что, пока ехала, читала книгу. Ту, которая так его взбудоражила, хотя он даже не помнил ее названия. Может, ему стоит ее перечитать? Хотя бы потому,