Книга Порочная красота - Кэти Роберт

Ахиллесу поднять меня на ноги и, обняв его за шею, притягиваю для быстрого поцелуя. – Я люблю тебя, Ахиллес.

– Я тоже тебя люблю. – Он шлепает меня по заднице. – А теперь пойдем обнимем нашу принцессу. Нужно ее подбодрить.

– Хорошо. – Он во многом был прав, почувствовав, что нужно Елене, пока я не успел дойти до этого умом. Они во многом похожи, и это могло сыграть свою роль. Не знаю точно. Но вряд ли стану жаловаться, что мы втроем делим постель. – Я буду дежурить первым.

– В спальне.

Колеблюсь, но не хочу спорить. Противиться из принципа глупо.

– Конечно.

– Идем. – Иду за ним в спальню, слегка задержавшись, чтобы выключить свет в коридоре. Ахиллес ложится под одеяло с одной стороны кровати, а я сажусь с другой, прислоняясь спиной к изголовью. Елена напрягается.

– Я вас приглашала?

– Ой, принцесса. – Ахиллес обнимает ее за талию и прижимает спиной к своей груди. – Ты ведь не заставишь нас спать на диване? Особенно учитывая, что треть вины за бессонную ночь лежит на тебе. Ты уже говорила, что на диване очень неудобно.

Она вздыхает.

– Ты пытаешься меня спровоцировать.

– Нет, просто хочу обнимать тебя, пока Патрокл сидит на страже.

Он касается губами ее виска.

– Закрывай глаза. Мы тебя защитим.

Она пододвигается, и я почти вздрагиваю, когда ее пальцы касаются моего локтя. Она ведет ими вдоль моей руки до ладони и переплетает наши пальцы. Сердце сжимается и колотится, и не знаю, что за чертовщина происходит, но, возможно, я влюбляюсь в Елену Касиос.

Глава 28

Ахиллес

В мгновение, когда мы выходим через туннель на арену, мы словно попадаем в другой мир. Мне кажется, это все из-за шума, который издают зрители на трибунах. Он проходит по моему телу до самых костей. Лабиринт исчез, будто его никогда и не было. Вместо него площадь овальной формы, покрытая песком, как на церемонии открытия. Они и правда склоняются к гладиаторской тематике, чего я и ожидал, раз финальное испытание – это сражение. Последний оставшийся участник станет следующим Аресом.

Я бросаю взгляд на Патрокла. У него бесстрастное выражение лица, все эмоции скрыты. На нем привычная одежда для тренировок, и он слегка хромает, но двигается лучше и быстрее, чем вчера. Ничего страшного. Для этого испытания ему не нужно быть в лучшей форме. Он здесь для того, чтобы прикрывать меня, а значит, ему незачем подставляться под удар.

Я позабочусь, чтобы он и не думал, будто должен это сделать, даже если для этого мне придется исключить его самому.

На мне одежда, похожая на ту, что надевал в предыдущих испытаниях, – черно-золотого цвета. В ней я напоминаю темного принца. Во всяком случае, так сказал мне дизайнер Афины, когда подбирал одежду, которую я должен был носить во время мероприятий и испытаний.

Елена снова в наряде королевы-воительницы. Я наблюдал, как она надевала свой слитный костюм золотого цвета, и было забавно и сексуально, когда она, сыпля проклятьями, пыталась натянуть его на себя, но не могу отрицать, что она производит потрясающий эффект. На ней облегающий комбинезон с короткими рукавами и штанинами длиной до колена. Он позволяет свободно двигаться, но его гладкая поверхность похожа на ту, что была у ее костюма во втором испытании. Схватить ее или прижать будет почти невозможно. Она заплела волосы в косу, которую заколола вокруг головы, устранив еще одну потенциальную возможность ее схватить, а ее кожу, как и всегда, покрывают золотые блестки.

Она замечает, как наблюдаю за ней, и отводит взгляд. Она все утро так себя вела. Пугливо. Не могу ее винить, но отчасти мне хочется успокоить ее, хотя я должен быть сосредоточен на конечной цели. Пройти это испытание и выиграть. Титул Ареса так близок, что я его чувствую.

Дух товарищества, возникший во время второго состязания, исчез. Больше между нами нет смягчающих обстоятельств. В конце этого испытания мечты одного из нас будут разбиты, а остальным останется только собирать осколки.

По мне пробегает дрожь от дурного предчувствия. Мы соберем все осколки. Мы втроем подходим друг другу, а такое случается так редко, что я не готов сдаваться без боя. Мне очень нравится Елена. В конце концов она меня простит. Должна простить.

Толпа смолкает, когда прожекторы устремляются к Афине.

Сегодня на ней костюм насыщенного янтарного цвета, настолько модный, насколько можно от нее ожидать. Но она выглядит хорошо. Она всегда хорошо выглядит. Афина поднимает руки, мгновенно завладевая вниманием собравшихся. Когда становится достаточно тихо, она начинает речь.

– Последнее испытание – испытание битвой. – Наступает пауза, люди сходят с ума, но на этот раз смолкают быстрее. – Бойцы будут сражаться, пока не останется только один. Участник выбывает в результате поражения либо пролив первую кровь. – Она изящно взмахивает рукой, обводя овальную арену, на краю которой мы стоим. – Бойцы, выбирайте себе оружие. Испытание начнется через три… два…

Патрокл напрягается.

– Дубинки. – Он указывает подбородком вправо, и я понимаю, что он имеет в виду. Справа на стойке посредине арены висят три раздвижные дубинки. Чтобы забрать их, нужно пробежать мимо нескольких других вариантов оружия, но он прав. Нужно выбирать знакомый нам вариант.

– Ага, ладно.

– Не жди меня. Я пойду прямо за тобой.

Он поворачивается к Елене, но уже поздно. Раздается громкий голос Афины.

– Один. Начинайте. – Крики толпы заглушают все.

Я не мешкаю. Бегу за дубинками. Пусть они не очень эффектные, но могут легко сломать кость и имеют приличный радиус атаки. А что важнее, мы регулярно используем их, когда выполняем поручения Афины. Тяжелая рукоять удобно и привычно лежит в руке.

Я удивляюсь, почувствовав чье-то присутствие за спиной. Патрокл не успел бы за мной угнаться. Оборачиваюсь, ожидая увидеть его позади, но Патрокла нигде не видно. Вместо него за мной мчится Парис с кинжалом в руке. Ублюдок целится мне между лопаток. Я уклоняюсь назад, а песок уходит у меня из-под ног, грозя лишить равновесия. Черт, надо было потренироваться в спарринге на песочном ринге. Такой сложности я не предвидел.

Парис бросается снова, его лицо исказилось от ярости.

– Знаю, что ты трахаешь Елену!

Я вовремя хватаю дубинку, и лезвие ножа скользит вдоль ее края. Парень решил не сражаться до первой крови. Он хочет меня убить. Это чувство взаимно. Отступаю еще на шаг назад, позволяя ему думать, будто он загнал меня в угол.

– Это ты послал наемного убийцу?

Он замирает.

– Что?

Его замешательство кажется искренним,