Книга Магнат - Александр Иванович Седых

завхоз–спекулянт.

— Сметай с товарных полок всё, на что получится потом наценку сделать, — дал добро на коммерческий разбой атаман. — И одной Южной Америкой не ограничивайся, смотри на мир широко открытыми глазами.

— Эдак, пока у советов разруха царит, мы озолотимся, — Андрюха припомнил условия договора, и губы расплылись в мечтательной улыбке. — На половину совместно добытого золота мы поставляем свой товар по сложившейся на мировом рынке цене. Дешевле, чем у парагвайских казаков, коммунистам товар не купить — буржуи пролетариев не жалуют.

— Оно и нам прибыль, и большевикам спасение, — усмехнувшись, кивнул деловой магнат.

— Не бросим русскую отчизну в беде! — воодушевился благородной идеей Андрюха. Буржуйская жаба в груди завхоза заквакала от счастья: при разрезании великого каравая и крошки большие получаются.

Надо сказать, подобные меркантильные настроения воцарились во всём сообществе деловых людей Парагвая. Даже мелкие производители стремились сдать свою продукцию в казацкую общину. Скупщики профессионально оценивали качество товара и расплачивались честно. Брали всё подряд: провизию, мануфактуру, промтовары — в разорённую войной далёкую страну можно было сбыть даже любую мелочь. Лишь одно условие ставилось — никакой роскоши, голодному и нищему пролетариату там сейчас не до излишеств.

Зато дорогие товары находили спрос в богатеющем Парагвае. Количество состоятельных жителей росло не только среди местных производителей товарной продукции, но и за счёт обширного притока эмигрантов. Многие из класса русской буржуазии казались в южноамериканской глубинке весьма богатыми людьми.

Расплачивались казаки за партии товара рублями с золотыми нитями, только теперь банкноты были уже не только однорублёвыми. В Парагвае бумажные деньги люди не стремились разменять на неудобный золотой эквивалент, поэтому в обороте крутились купюры с номиналом из разного количества нулей. Казацкий банк смело печатал новые объёмы денег, так как спрос наличности возрастал пропорционально притоку эмигрантов. И первый вброс новой порции денег в обращение приносил казацкому банку, почти, стопроцентную прибыль, так как за бумажку с нарисованными нулями казаки получали реальный товар или выполненную работу. Народ использовал казацкие рубли во взаиморасчётах, хранил наличность дома или в сейфе банка, эмигранты меняли на рубли иностранную валюту — всё это не разгоняло инфляцию внутри Парагвая.

С декабря по март Алексей регулярно вылетал тренировать водолазную команду, которая чистила акваторию портов Аргентины, Уругвая и Бразилии от затонувших пароходов. Конкурентов у водолазной фирмы не было, во всяком случае, в Южной Америке. Иногда морскому шаману «попадались на экран магнитоскопа» и деревянные останки старинных судов, тогда сейф казацкого банка тайно пополнялся драгметаллами и ювелирными ценностями. Задачей водолазной команды была добыча металлолома и прикрытие операций по незаконному поиску кладов — делиться казаки ни с кем не собирались.

Впрочем, каравелл со златом–серебром в этой части прибрежных вод Южной Америки не попадалось, кладоискатели перебивались судовыми кассами. За богатой добычей надо подниматься значительно севернее, но Алексею пока было недосуг. В Парагвай волнами прибывали эмигранты, и следовало разделять потоки. Военнопленных поляков и красноармейцев расселяли в дальние части Гран Чако. Бежать из дикой местности весьма проблематично, особенно из–под охраны белогвардейских казаков, которые не жаловали обе категории ссыльных. Анархисты компактно обустраивались в срединной части земель. Казаки и солдаты из крестьян селились поближе к руслу полноводного Парагвая. Белогвардейское офицерство и солдаты из рабочих оставались в пригородах Асунсьона, расширяя пределы столичной застройки.

Требовалась сильная рука казацкого пастыря, чтобы вся эта разномастная политическая публика не перегрызлась. В каждой общине появился формальный лидер, которого народ делегировал в Казачий совет. И если в многонациональной Советской республике правил Совет народных депутатов, то в многополитической Парагвайской республике главная власть делегировалась Казачьему совету. Даже коммунисты, представители от пленных красноармейцев, попали в состав народного органа власти. Конечно, вождём совета единогласно выбрали господина–товарища Ронина, авторитет которого был непререкаемым. Ибо недружный гомон политических фракций нищих карликов легко заглушал звон золота в увесистом кошеле казацкого атамана. Да и, честно говоря, грозного шамана–воителя все лидеры очень побаивались. Даже у бывалых фронтовиков, отчаянных рубак, холодок шёл по спине, когда пастырь бросал на ослушника суровый взгляд.

Законный президент Парагвая тоже присутствовал на заседаниях Казачьего совета, но только в качестве почётного гостя. Перейра и его сторонники не помышляли противиться решениям «понаехавших» эмигрантов. У казачьего общества теперь был подавляющий перевес военной, финансовой и политической силы. Местный народ и деловые круги тоже поддерживали казацкого благодетеля, который всем дал работу и деньги. Темпы роста экономики Парагвая оказались, воистину, революционные — все произведённые товары и услуги находили спрос. Казалось, скоро для жителей Парагвая наступит золотой век.

Всюду поспевать Алексею помогал чудо–автожир. Странный летательный аппарат с большим пропеллером над фюзеляжем метался по просторам Гран Чако, как ураганный ветер. Вдоль океанского побережья казак тоже предпочитал летать на автожире, только более массивном, якобы повышенной дальности. На самом деле, авиатачанкам шамана–анархиста горючее не требовалось, Сын Ведьмы гонял бескрылый аппарат гравитационной силой. Но вот вместительный багажник дальнобойщика, для перевозки добытых кладов, оказался весьма кстати. Технические характеристики эксклюзивного электрического автожира были засекречены, конкуренты могли лишь гадать о его истинных возможностях.

Двухместные автожиры с керосиновым двигателем, на которых рассекали воздух над Гран Чако главы фракций Казацкого совета и министры, не могли похвастаться столь уж выдающимися качествами. Аппараты явно уступали аэропланам в скорости и дальности полёта. Главным преимуществом была безопасная посадка в случае отказа двигателя и малая, просто крохотная, взлётно–посадочная полоса. Пилотами персональных машин важных управленцев стали бывшие белогвардейские авиаторы.

Мотаясь по разбросанным стройплощадкам, Алексей не забывал наведываться в госпиталь. Хотя особой необходимости в чудо–хирурге пока не было, ведь караван инвалидов и ветеранов войны только формировался в Советской республике. До марта казачий флот успел перевезти в Парагвай лишь пленных поляков и белогвардейцев. Пленных красноармейцев из Польши доставили на судах Пилсудского, которые ушли обратно с закупленным товаром.

Батька Махно сумел переместить своих анархистов и их семьи на другой край света турецким пассажирским флотом, но истратил весь золотой запас и влез в долги к парагвайскому магнату. Врангель тоже самостоятельно старался вывезти войска и гражданских лиц из Турции, однако задействованных транспортов Черноморского флота не хватало. Господин Ронин поставил в приоритет эвакуацию граждан из большевистских территорий, считая, что остальные эмигранты смогут чуть дольше посидеть за границей. Суда из Парагвая регулярно снабжали продовольствием лагеря беженцев за рубежом.

В середине марта Алексей отправил водолазную команду и спецоборудование в Крым, чтобы уже на исходе апреля приступить к организации работ по подъёму золота Колчака со дна Байкала. Исходя из какого–то тайного замысла, Небесный Ягуар поручил охрану водолазов