Книга Алый флаг Аквилонии. Железные люди - Александр Борисович Михайловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И теперь эти люди стоят перед нами во плоти и смотрят на поле смертной битвы. Всего налетчиков было около четырех тысяч, из них около семи сотен капитулировали, примерно вдвое большее количество валяется на этом поле с ранениями различной степени тяжести, а остальные уже отправились в свой ледяной ад Ниф-фельхейм. В этом бою я вообще не планировал брать пленных - но вот пришлось, ибо было чувство, что Посредник категорически не одобрит бездумного истребления пленных норманнов, ибо, в отличие от «цивилизованных» англичан на Галлиполийском полуострове, викинги, эти дикие дети природы, не ведали что творили. При этом я понимал, что малейшую мягкость эти люди воспримут как признак слабости и повод для того, чтобы сесть нам на шею, что смертельно опасно.
Но прежде чем решать, что делать с пленными морскими разбойниками, следовало поздороваться с новоприбывшими. Кстати, поскольку рыбак рыбака видит издалека, господа и товарищи офицеры сразу опознали, кто есть кто в нашей компании людей, одетых в камуфляжную форму без знаков различия.
- Вы, как я понимаю, господин Орлов? - сказал адмирал Толбузин, пожимая мне руку. - Должен сказать, что буду рад служить под вашим началом30.
- Я тоже, Никифор Васильевич, рад тому, что вы рады, - ответил я на рукопожатие адмирала. - Теперь, помимо всего прочего, вы мой заместитель по морским делам. Если хочешь сделать что-то хорошо, то поручи это специалистам.
- Узнаю знакомое выражение, - усмехнулся в ответ мой собеседник. - Сергей Васильевич все время повто рял то же самое - мол, когда принципиальное решение уже принято, он сует руки в карманы и предоставляет свободу действий кадровым морским офицерам.
- На том стоим, - сказал я, - морское дело для нас сейчас становится важнейшим из искусств. Но сейчас я хотел бы поговорить с товарищем Головановым, с которого вся эта история началась. Это он сумел вытянуть за собой вас всех, как нитку за иголкой, так что ему у нас особый почет и уважение.
- Совершенно с вами согласен, Андрей Викторович, - кивнул адмирал Толбузин, - Николай Иванович - ответственный, честный и способный морской офицер, которому можно доверить в командование корабль любого типа.
- Никифор Васильевич меня перехваливает, - сказал капитан-лейтенант Голованов, пожимая мне руку. -По первому образованию я капитан речного судна, и хотел бы остаться в этой стезе.
- Сейчас, Николай Иванович, не время отсиживаться на тихой и спокойной должности, - сказал я. - Для командования „Отважным" подойдет ваш лейтенант Чечкин, или для этой роли можно обучить одного из ваших рулевых, потому что в море этот кораблик больше ходить не будет. Не его это задача, когда в нашем флоте появились настоящие морские корабли. Вам и вашей команде в полном составе мы предлагаем перейти на бывший датский барк. При этом лейтенант Франц де Ливрон, исполняющий сейчас там обязанности командира, станет вашим начальником парусной команды, и к вам же в качестве офицеров для продолжения обучения перейдут бывшие военные летчики с самолета Ан-22, ибо подобное при возможности требуется класть к подобному. Нынешнюю датскую команду мы подвергнем жесткой морально-психологической сортировке, и если там найдутся люди, соответствующие нашим требованиям, то мы передадим их вам в качестве воспитуемых, а остальных без всякой пощады спишем на берег в качестве разнорабочих, катать квадратное и таскать круглое. Решение это окончательное и обжалованию не подлежит, так что не спорьте.
- А я и не спорю, - пожал плечами мой собеседник, - если вы видите меня командиром барка, то значит, так тому и быть. Пользуясь случаем, хотел бы наилучшим образом отрекомендовать вам капитана Гаврилова Василия Андреевича, который вполне успешно командовал своими людьми и в походе и в бою.
- Мы об этом знаем, - ответил я, - а потому рады, что Василий Андреевич вместе со своими людьми присоединился к нам в этот тяжелый для Аквилонии час. Вообще мы рады каждому доброму человеку, но профессиональные солдаты-соотечественники, укрепляющие ядро нашего общества, ценны для нас особо. И вообще, товарищи, должен сказать, что мы считаем себя находящимися в неоплатном долгу перед поколением капитана Гаврилова и капитан-лейтенанта Голованова. Если современники Никифора Васильевича раздвинули мечом границы и вывели Россию в ряды мировых держав, то они, победив фашизм, сохранили наш народ от истребления. Если бы не их подвиг, то не было бы никакой Аквилонии, ибо некому было бы отправляться в путь в декабре две тысячи десятого года. На этом патетическом моменте я предлагаю закончить с преамбулами и перейти к текущим делам. Сейчас мы победили, но не думаю, что по этому поводу нам следует особенно радоваться и сильно расслабляться. Скорее всего, это не последняя такая черная карта в колоде у Посредника, и вслед за этим недружественным забросом могут случиться дополнительные попытки проверить нас на прочность. В первую очередь необходимо решить, что делать с пленными викингами, ибо рабов мы не держим, а представить себе этих головорезов в качестве наших будущих сограждан мне затруднительно.
- В первую очередь, Андрей Викторович, представьте нам ваших товарищей, - с улыбкой произнес адмирал Толбузин. - В противном случае мы просто не будем знать, кто у нас есть кто. Особенно меня интересует имя вон того господина в полной экипировке древнеримского центуриона, который стоит перед нами, с ног до головы забрызганный чужой кровью.
Да уж, видок у Гая Юния был еще тот... Он не наблюдал за битвой со стороны, а, обнажив меч, сражался в рядах своих парней, потому и в самом деле был забрызган кровью. В этом бою римляне были единственными среди нас, кто понес потери в людях, и теперь там суетились санитары из их же рядов, вынося с поля боя убитых и раненых. Первых складывали отдельно для последующего почетного погребения, а вторых доставляли на перевязочный пункт, где орудовали Витальевна, леди Люся и подполковник Легков, и туда
