Книга Дариар. Дорога к дому - Екатерина Аникина

не все, но многие. Вы перестали быть живыми людьми, как только прошли инициацию в Академии. Все кровавые ритуалы на воскрешении, именно воскрешении, а не поднятии, делаются на крови и жертвоприношениях. Лично я этого не одобряю, ненавижу кровь, но это к слову. В общем, чтобы его вернуть, пока есть время и его не призвал Дрогон в свои подземелья, его место должна занять другая Тень. Если мерить в людях, то ни о какой другой замене речи быть не может. Кто-то из вас хочет пожертвовать собой ради своего друга?

Раздался плохоразличимый шепот дружинников, которые начали активно обсуждать эту тему между собой, склонив головы друг к другу. Они еще что-то смеют обсуждать?

— Ты что, реально думаешь, что я соглашусь на это? — плохо, что у меня не осталось сил. Стрижка «момент» легким огоньком очень пошла бы этой стерве.

— Поэтому я и сказала, что решать не тебе, но ответственность все равно ляжет дополнительным грузом на твои плечи. Увы, такова доля правителя — время от времени жертвовать теми, кто ему дорог, во имя чего-то еще, — от ее самовлюбленного и ехидного взгляда хотелось совершить акт вандализма и испортить что-нибудь прекрасное, например, ее личико, но, чтобы к праотцам отправился только Лорен, я подавил это желание, уже сожалея о том, что вообще обратился к ней за помощью. Знал же, что иногда помощь богов бывает хуже произошедшего. Ничему меня жизнь не учит.

— Он не Тень, — холодно бросил я.

— Ах, ты о своем небольшом фокусе с мечом и Веруном? Забудь, вся наложенная магия, артефакты, и любая благодать рассыпались пеплом, прахом и в маленькую крошку, когда Люмоус наложил заклятие рассеивание. Очень мощное и неподвластное ни одному магу по силе из ныне живущих. Но ведь Люмоус и не является полноценным ныне живущим магом, не так ли? — она снова лукаво улыбнулась, а я мучительно начал рассуждать на тему: почему кто-то решил, что женщин нельзя бить? — Поэтому Лорен снова умер. Его в этом мире держала только божественная частичка света, но пара слов, несколько жертв и безумная жажда мести и твой дружинник мертв, благословение Веруна исчезло, а артефакты перестали быть артефактами, став просто неплохими вещами, все просто. Только Тень и ее кинжал мог противиться магии Люмоуса. Тьма может соперничать только с тьмой, а свет Тьма сегодня победила. Ведь, что такое Тьма в метафизическом значении? Это полное отсутствие света, и не нужно придумывать что-то про противоположности, это не правильно. — Она потянулась, обдав меня волной такой неприкрытой сексуальности, что я почувствовал, как меняется размер штанов, что-то они мне резко маловатыми стали, сели, наверное, ведь под этим дождем мы все промокли до трусов, а теперь одежда сохнет. — Итак, мальчики у нас слишком мало времени, вы что-нибудь решили?

— Он. — Неуверенные переглядывания, шепот и скрип моих зубов резко прекратились, и мы уставились на Иельну, которая вытянула руку в сторону Трейна.

— О, Саймон. Я уже и забыл о тебе, — я подошел к нему и заглянул ему в глаза. А ведь мы даже не подумали о Трейне. Как же так получилось? Слишком много событий мы пережили за последнее время, чтобы начинать мыслить здраво. — Надеюсь, у вселенной и мироздания не было на тебя никаких других планов, — я похлопал его по плечу, ухмыляясь, искренне радуясь такому простому решению, потому что эту суку я все равно в живых оставлять не планировал.

— Кеннет, вы действительно хотите отдать его в жертву ради Лорена? — ко мне неуверенно подошел Эвард и положил руку на плечо, заставляя смотреть в глаза. — Это очень необдуманное решение, которое потом скажется на вас, вы изменитесь, Кеннет, так нельзя. Если хотите убить — у вас есть для этого специально обученные люди, но вмешиваться в водоворот судьбы…

— Эвард, меня совершенно не волнует мироздание, пусть вообще рухнет в доргоновой бабушке, мне на это плевать. Его смерть в любом случае ляжет на меня, ведь это я отдам приказ, и, скажу тебе, моя совесть воспринимает это положение вещей абсолютно спокойно. Так что спать я буду как младенец, дай мне только до подушки какой-нибудь добраться. И в этот сложный процесс совершенно не вмешиваются другие атавизмы прошлого, такие как честь, благородство и гумманизм. Если это изменит меня, как ты говоришь, то пусть будет так. Пора меняться и перестать верить всем, стараясь сделать этот мир лучше. Это не произойдет, и чем дольше я останавливаюсь на своем пути, решая вопросы незнакомых мне людей и нелюдей, и спасая своих врагом, тем короче будет мой жизненный путь и тем больше я буду терять своих близких. Хватит. Я потерял пять лет жизни, а меня подло и нагло обманули. Если это все ложь — пусть будет так, я ничего от этого не потеряю. Это мой враг, который еще не известно, что сделал с Иельной, который хотел убить меня и убил вашего командира и друга. Мне его совершенно не жаль, и, как мне недавно намекнули, если я хочу стать хотя бы приличным герцогом, пора привыкать принимать такие решения. А в данном случае, принятие этого решения лично мне ничего не стоит.

— Что?! — вопль Трейна прервал мой монолог, который мне самому нравился все больше и больше и действовал на меня как хороший аутотренинг, что бы ни значило это странное слово, тем самым привлекая мое внимание. Я подошел к нему вплотную, но он отшатнулся от меня.

— Как ты там говорил? Дай-ка припомнить: «Мне твое сочувствие и сопливые эмоции не нужны?» Ну так я их к тебе и не испытываю. Это всего лишь выбор: или ты, или тот, кого я могу назвать другом. Догадайся с двух раз, кого я выберу?

— Кеннет…

— В общем, мы все тебе страшно благодарны. В наших сердцах ты погибнешь почти героем. — Я повернулся к Дальмире. — Согласие же не требуется? Тогда начинай.

Она рассмеялась серебристым смехом, откинув назад голову, а через мгновение тела Трейна и Лорена поднялись над землей. Саймон верещал, как свинья на скотобойне, вплоть до того момента, как из его груди не потянулась темная дымка, которая взметнувшись вверх резко изменила направление и стремительно ушла под землю. Одновременно с этим нечто похожее происходило с Лореном, только в обратной последовательности: темная дымка с мелькающими в ней серебристыми проблесками, вырвалась из земли, заложила вираж