Книга Синяя лилия, лилия Блу - Мэгги Стивотер

– Блу, Ганси, помогите, – сказал он.

Гвенллиан наблюдала за ним, поджав губы.

– Ты тоже можешь помочь, – сказал ей Адам.

– Нет, – ответила она. – Не могу.

Она не сказала, что не может помочь именно ему, но это было понятно. Ганси даже не удосужился упрекнуть ее на сей раз. Он просто трудился вместе с Блу и ворочал камни, на которые указывал Адам. Потом они вернулись к зверю, стоявшему у самого входа.

Ронан ждал со своим «сном», ни на кого не глядя. Затем, когда они встали вокруг, он подышал на него, как в Амбарах.

Его дыхание прошло сквозь «сон» и коснулось скелета.

Стояла тишина.

Но Адам все чувствовал. Эта обширная подземная долина была заряжена энергией. Она пульсировала жизнью. Энергия эхом отзывалась от стен. Она перескакивала от кости к кости, от скелета к скелету. Они хотели вскочить и бежать; они вспомнили, что такое жизнь. Они вспомнили свои тела…

Но вокруг по-прежнему стояла тишина.

Адам ощутил мощь силовой линии, которая дрожала и билась в нем, усиленная даром Блу. Она не разрушала его, но рассеивала. Он был не самым надежным вместилищем для этой энергии – и не мог слишком долго удерживать ее в фокусе.

Блу стояла, сжав губы, и Адам знал, что она чувствует то же самое.

Почему не получается?

Наверно, здесь было так же, как в Амбарах. Они подобрались близко, но недостаточно. Возможно, Гвенллиан не ошиблась – они были недостойны.

Гвенллиан пятилась от них, вытянув руки по швам и переводя взгляд со скелета на скелет, словно ждала, что один из них сейчас сорвется с места, и ничего не хотела упустить.

Ганси, сдвинув брови, смотрел на стада и стаи скелетов, на Гвенллиан, на струящийся сверху свет, на своих друзей, застывших в незримой схватке.

Адам не мог перестать видеть своего несовершенного короля, висящего в пещере воронов.

Ганси осторожно коснулся нижней губы. А затем опустил руку и сказал:

– Просыпайтесь.

Он произнес это так же, как недавно сказал «хватит». Голосом, который Адам слышал бесчисленное множество раз. Голосом, который невозможно было не слушать.

И звери проснулись.

Олени, лошади, львы, ястребы, козы, единороги и незнакомые Адаму существа.

Только что они были скелетами – и вдруг стали плотью. Адам упустил момент преображения. Примерно так же и Ной из расплывчатого призрака превращался в мальчика, из невозможного в возможное. Каждое животное было живым, блестящим и красивым – настолько, что Адам даже не мог себе этого представить.

Они вставали на дыбы, кричали, ржали, прыгали.

Адам видел, как грудь Ганси поднялась от тяжелого вздоха.

Они совершили чудо. И продолжали совершать.

– Нам надо уходить! – крикнула Блу. – Смотрите!

Все животные мчались прочь. Не как одно, но как сотня отдельных сознаний с единой целью, и этой целью был туннель, который появился в дальнем конце пещеры. Он напоминал открытый рот, который, впрочем, медленно закрывался. Он должен был скоро исчезнуть.

Но люди не умеют бегать так быстро.

– Скорей! – крикнула Блу и запрыгнула на спину ирландскому оленю.

Он взметнул огромными рогами и дернулся, но она держалась крепко.

Адам глазам своим не верил.

– Да-а! – воскликнул Ронан.

Он схватился за одного оленя, потом за другого, и наконец ему удалось уцепиться за шею первобытного зверя и подтянуться.

Впрочем, сказать было проще, чем сделать. Звери оказались быстрыми и норовистыми, и Адам только надрал полные пригоршни шерсти. В нескольких шагах от себя он увидел Ганси, тоже раздосадованного, который показал ему покрытую шерстью ладонь. Гвенллиан смеялась и бежала за животными, хлопая в ладоши и подгоняя их.

– Бегите, зверятки, бегите! Бегите!

Адам внезапно полетел носом вперед, чувствуя жгучую боль в плече – кто-то перескочил через него. Он покатился по полу, заслоняя голову. Его ударило еще одно копыто, и он вспомнил покойного учителя латыни, которого насмерть затоптали в Кабесуотере.

Разница заключалась в том, что Кабесуотер не позволил бы Адаму умереть.

Но он мог причинить ему боль. Адам отполз с дороги и поднялся на ноги.

– Адам, – сказал Ганси, вытягивая руку.

И Адам посмотрел туда, куда он показывал: звери, на которых сидели Ронан и Блу, проскочили в уменьшающийся туннель за мгновение до того, как он исчез совсем.

48

Блу оказалась в странной пещере с низким потолком, неопределенного размера. Падавший сзади свет освещал пол, наклонно идущий вниз и обрывающийся в яму, усеянную камнями.

Нет. Это был не пол, а отражение потолка.

Блу смотрела на большое спокойное озеро. Вода в точности отражала усаженный сталактитами потолок, скрывая подлинную глубину этого мертвого озера. В нем было что-то беспокойное. На другой стороне виднелся еще один туннель, едва заметный в тусклом свете.

Блу содрогнулась. Плечо, которым она ударилась при падении, болело, и пятая точка тоже.

Девушка отвернулась от озера – осторожно, ибо кто знает, что может таить в себе зеркало – и осмотрелась, ища остальных. Она увидела своего огромного белого зверя, который стоял равнодушно и неподвижно, как каменное изваяние. Потом тропу, которая вела в ту сторону, откуда она прискакала.

– Вот и ты, – с облегчением сказала Блу: она увидела Ронана.

Это его призрачный огонек, висевший на плече, озарял пещеру.

Выйдя из темноты, он встал так же неподвижно, как олень. Глаза у него были подозрительными, темными, чужими. Кроме того, Блу нигде не видела животного, на котором он приехал.

Внезапно охваченная опасениями, она выхватила нож.

– Ты правда Ронан?

Он фыркнул.

– Я серьезно.

– Да, малявка, – сказал он и осмотрелся по сторонам так же неуверенно, как и она. Тогда у Блу слегка отлегло от сердца. Нервничать ее заставляло озеро, ну или что-то, крывшееся в нем.

– Ты что, ни на ком не ехал?

– Ехал. Оно убежало.

– Убежало? Куда?

Ронан подошел ближе, а затем наклонился, подобрал валявшийся на земле камень и метнул его в озеро. Послышалось нечто вроде порыва ветра, и камень исчез. Блу увидела, как он ударился о поверхность и скрылся – не в воде, а… нигде.

Ряби не было.

– Знаешь, что это? – спросил Ронан. – Магия. Гребаная магия. Пошло оно все…

Блу медленно подошла к кромке воды.

– Эй, ты что, не слышала? Не делай глупостей. Оно сожрало моего оленя.