Книга Полночь в кафе «Черный дрозд» - Хэзер Уэббер

– Заходите. Сейчас принесу заварку. Это, конечно, не панацея, но Пебблз сможет временно унять кашель и отдохнуть.

– Уже хорошо. Спасибо, – поблагодарил мистер Лейзенби.

Гидеон завел с ним светскую беседу, а я направилась в кладовку. Взяла с полки пакетик с сушеными травами, набор ситечек, две банки – одну пустую, другую с лакричным корнем – и вернулась в кухню.

– Чай сам по себе очень сладкий, так что сахар класть не нужно. Сюда еще входит корица, она должна повысить иммунитет.

Быстро отмерив необходимое количество сушеных трав и корицы, я положила полученную смесь в банку, черкнула записку, как правильно заваривать чай в ситечках, и сунула все это в бумажный пакет с символом кафе. Добавила туда коробку с кабачковым печеньем – в Уиклоу пошла мода на выпечку, и я, конечно, не смогла остаться в стороне – и протянула мистеру Лейзенби.

– Пебблз от меня привет.

Взгляд мистера Лейзенби потеплел.

– Не знаю, как вас и благодарить, Анна-Кейт.

– Считайте, уже отблагодарили тем, что ко мне обратились. Ну, идите скорее к Пебблз.

Мистера Лейзенби не надо было долго упрашивать: он выскочил за дверь и чуть ли не бегом ринулся по улице.

Гидеон передал мне кружку кофе.

– Значит, мистер Лейзенби и Пебблз?..

– К этому давно все шло.

– Кстати, насчет «давно шло». Я сегодня начну заниматься документами Зи. Завещание скоро вступит в силу. Конечно, у нас есть еще в запасе две недели, но дальше тянуть не имеет смысла. Когда придет время, тебе останется только поставить подписи.

Он продолжал посвящать меня в юридические тонкости завещания, но я пропускала его слова мимо ушей. Мое внимание привлекла банка с лакрицей. Точнее, этикетка с надписью «Лакричный корень».

Хранительница всегда возвращается, как бы далеко ей ни пришлось уехать, ибо лишь там, где ее корни, рядом с двумя деревьями, в душе воцаряется мир.

Бабушкины корни находятся в Уиклоу. И мамины. И мои…

– Анна-Кейт? Ты меня слушаешь?

Я поглядела на Гидеона.

– Извини, отвлеклась. Что ты говорил?

– Что я в полной растерянности, Анна-Кейт. Не знаю, что делать.

– Ты о чем?

– Однажды я увидел сон…

Я выдвинула из-под столешницы табурет и села.

– Сон? Ты же не имеешь в виду послание с того света?

Гидеон опустился на другой табурет.

– Пора открыть карты: я живу в Уиклоу исключительно из-за посланий с того света и пирога «Черный дрозд». Несколько лет назад, когда только приехал в Уиклоу, я зашел в это кафе перекусить. И в ту же ночь мне приснился дедушка. Сказал, что я должен остаться здесь и открыть частную юридическую практику. Тогда я не придал этому значения. Просто был рад снова услышать его голос.

Я облокотилась на стол и подперла подбородок рукой. Обожаю истории о пироге.

– На следующий день все повторилось. Я съел в кафе кусок пирога, кажется, с голубикой, и снова увидел во сне дедушку. Тот велел мне купить Дом на холме и принимать там клиентов. – Он приподнял брови. – Дед никогда не деликатничал.

– Значит, сам он не был юристом.

– Нет, – засмеялся Гидеон. – Он работал инспектором по надзору за строительством.

Улыбнувшись, я отпила кофе.

– Потом до меня дошли слухи о пироге «Черный дрозд», и я заподозрил, что это отнюдь не выдумки. В ту пору я уже два года как закончил юридический и не мог решить, какое направление выбрать. После университета устроился в крупную фирму в Хантсвилле, но мне там не понравилось. Дедушкино пожелание было как нельзя кстати. Впервые за долгое время я почувствовал воодушевление. Но когда навел справки, выяснилось, что Дом на холме не продается.

– Вот как?

– Да, вот так. Пришлось отыскивать владельца, точнее, владелицу и умолять ее уступить мне Дом на холме. Ею оказалась Зи. К концу нашей беседы создалось впечатление, что она меня давно поджидает.

По телу побежали мурашки.

– Владелицей была Зи?

– Ага. А здесь раньше располагался каретник.

Я знала, что здание кафе когда-то служило каретником, но не могла даже предположить, что Дом на холме изначально принадлежал Зи.

– Мы с Зи подружились, – продолжал Гидеон. – Она стала для меня как бабушка.

– А дед тебе еще снился?

– Недолго. Последний раз я получил от него послание, когда переехал. – Обхватив руками кружку, Гидеон поднес ее к губам. – Дед заявил, что у Дома на холме и бывшего каретника должен быть один хозяин и что я обязан это в конце концов уладить.

– Ничего себе!

– Я уговаривал Зи продать и кафе, но она сказала, что решать не ей, а тебе, и посоветовала поговорить с тобой.

Я провела пальцем по каемке кружки, размышляя над рассказом Гидеона. Это еще невероятнее, чем сны Фейлин, в которых муж напоминал ей об оплате налогов. Я-то думала, черные дрозды передают послания любви…

– Я избегал тебя, Анна-Кейт, потому что боялся: вдруг, когда я наконец наберусь храбрости и признаюсь, что хочу приобрести кафе, ты решишь, что я тебя использовал? Клянусь, я не пытался втереться в доверие, чтобы завладеть домом. Просто… мне приятно с тобой общаться.

Я улыбнулась, чувствуя, что краснею.

– Тогда, надеюсь, ты станешь заходить почаще. Я по тебе скучала.

Гидеон расплылся в улыбке.

– Поосторожнее с такими просьбами. Ты же потом от меня не отделаешься.

Я пожала плечами.

– Это меня не пугает.

Гидеон покатал кружку между ладонями.

– Теперь я сомневаюсь, правильно ли истолковал дедушкины слова.

– По-моему, он ясно выразил свою мысль.

– Раньше и я так думал. Но, может, наоборот, это я должен продать тебе дом? Зи оставила большое наследство, денег у тебя точно хватит.

Я опустила кружку на стол.

– Нет, спасибо. Я, честно, не знаю, что имел в виду твой дедушка, но ничего покупать не собираюсь. Пойми меня правильно: Дом на холме уютный, красивый и… твой. А я меньше чем через месяц еду в Массачусетс.

– Анна-Кейт…

Я жестом остановила его.

– И не надо меня переубеждать. Не трать время напрасно. Не желаю ничего слушать.

Потому что в действительности мне хочется остаться.

Хочется отчаянно, больше всего на свете.

Джина сказала, что мое место в Уиклоу. Так оно и есть. Я вросла в этот город корнями, как шелковицы – в землю.

Но я дала слово выучиться на врача и сдержу его, хотя меня так и подмывает никуда не ехать. Не могу иначе. Кэллоу не нарушают обещаний.