Книга По ту сторону мечты - Юлия Цыпленкова

— Берик, — сглотнув ком, прошептала я.

Я запомню его именно таким, с улыбкой друга на устах за четверть часа до смерти… До смерти! Как это вообще возможно?! Отец, как же ты мог допустить такое? Как?! Или же мы усомнились в тебе… «Не сомневайся в Отце, Ашити, никогда не сомневайся», — так сказала мама на прощание. И я снова распахнула глаза, сраженная внезапно открывшейся правдой — знала! Она знала о нападении, знала и молчала! «Всё во власти Белого Духа…». Значит, такого было его желание — смерть его верного сына и животных, наделенных честной и преданной душой?

— Отец… — с издевкой фыркнула я.

Черноглазый незнакомец вновь приблизился и опустился передо мной на колени. Он не разговаривал и не мешал мне, лишь внимательно наблюдал и, кажется, слушал. Чтобы не видеть его, я опять закрыла глаза. Покусывая губы, я продолжала переживать свое горе, а в памяти опять всплыли напутствия Ашит:

«Он всегда рядом и не оставит. Верь в Него, не сомневайся… И думай, думай, Ашити. Слышишь?».

Слышу. Надо думать. Как бы ни было больно, надо думать. Мама не для того тащила меня на себе по глубокому снегу, выхаживала и заботилась, чтобы сейчас отдать в руки убийц. Она — шаман, она исполняет волю Создателя, и значит, ему было нужно, чтобы это случилось. Хотя… Он ведь не вмешивается в дела своих детей. Пусть творят, что вздумается, а после сами расхлебывают. Дети должны учиться. Я опять криво усмехнулась, но отрицательно мотнула головой, отгоняя мысли, которые вели меня к сомнениям.

Хорошо… Хорошо-хорошо. Белый Дух желал этого нападения, и значит, в нем есть смысл. Эту версию подтверждает то, что Ашит знала и промолчала… или предупредила? Что она там еще говорила напоследок? «Я приду, когда буду нужна», — именно так она и сказала. И что? Нужна, но вряд ли шаманка прямо сейчас выйдет из-за дерева. Да и что она может сделать с пятью мужчинами? Ничего, только погибнуть, а потому пусть лучше не приходит ко мне. Она нужна не здесь, а на границе священных земель…

А что, если эта фраза предназначалась не мне? Если она знала о нападении, то знала и то, что ее помощь понадобится. Я приду, когда буду нужна! Так может Ашит уже там, рядом с Бериком и саулами? Быть может, она сумеет спасти их… хотя бы кого-то из них, и мы еще встретимся? Ах кабы так… Пусть так и будет. Помоги им, Создатель, спаси невинные души, умоляю! И прости за слабость, прости за сомнения. Ты всегда был добр ко мне, и я более не осмелюсь винить тебя в том, что делают люди. Прости и помоги тем, кто нуждается в помощи.

Медленно выдохнув, я открыла глаза и посмотрела прямым взглядом в черные глаза незнакомца. Он склонил голову к плечу, еще мгновение глядел на меня, а после, кажется, потерял интерес. Поднявшись на ноги, мужчина отошел.

— Кто вы такие и зачем я вам нужна? — спросила я уже без всякого надрыва.

Мне никто не ответил. Вместо этого черноглазый произнес, обращаясь к одному из воинов:

— Собирайтесь. Пора в путь.

Затем в очередной раз подошел ко мне и накрыл лоб ладонью, будто благословляя:

— Спи, Ашити, — фраза была сказана повелительным тоном, и одно это уже вызвало возмущение. Впрочем, мое возмущение так и осталось невысказанным, потому что глаза послушно закрылись, и я провалилась в сон, так ничего и не узнав.

А проснулась уже ночью. Вокруг снова был лес, но принадлежал ли он всё еще Зеленым землям, какому-то из племен или другому тагану — я не знала. Пробудившись, я обнаружила себя лежащей перед костром, рядом с которым стоял небольшой котелок. Неподалеку расположился один из воинов, он спал, и в этом не было никаких сомнений. Сев и оглядевшись, я обнаружила еще одного спящего. Третий воин сидел, прислонившись спиной к дереву, и клевал носом, четвертого видно не было. Зато, стило мне проснуться, из-за кустов вышел черноглазый незнакомец и уселся напротив.

Он протянул мне ложку, лепешку и указал взглядом на котелок:

— Поешь, Ашити, — сказал мужчина. — Ты проспала весь день и должна быть голодна. Поешь.

— Вы меня развязали, — поправив волосы, заметила я и забрала ложку.

Чуть поколебавшись, взяла и лепешку. После втянула носом запах варева и пришла к выводу, что похлебка пахнет недурно, а я и вправду хочу есть. Зачерпнув из котелка, я поднесла ложку ко рту, но вновь поглядела на мужчину и повторила вопрос:

— Почему развязали?

— Ты умная, Ашити, — ответил мужчина. — Ты не сбежишь, пока вокруг лес и ночь. Понимаешь, что это опасно.

— Понимаю, — кивнула я и, наконец, попробовала похлебку. — Неплохо, — пробормотала я себе под нос, и мой собеседник улыбнулся.

Пока я насыщалась, он молчал, но не отошел и не лег, а это давало надежду на то, что мое любопытство будет удовлетворено. Кажется, время для разговоров пришло. Впрочем, вполне понятно. Раз на дневной стоянке мне заткнули рот и предупредили, что могут пострадать невольные свидетели, значит, где-то поблизости были люди, и мои похитители не могли тратить время, они спешили уйти подальше. А сейчас, когда остановились на ночлег, можно было уделить мне внимание.

А раз так… Наевшись, я промокнула рот остатками лепешки за неимением салфетки, после сунула ее в рот и, прожевав, поглядела на черноглазого.

— Кто вы? — спросила я. — Вы ведь не из тагана?

— Нет, — ответил мужчина. — Мы не из тагана.

— И не из племени, — полувопросительно-полуутвердительно продолжила я свой допрос.

— И не из племени, — кивнул незнакомец.

— Как твое имя?

— Меня зовут Рахон, — ответил он.

— И ты шаман.

— Нет, — улыбнулся Рахон. — Я не шаман. Я пятый подручный великого махира Алтааха.

— Это имя? — на всякий случай уточнила я.

— Да, это имя.

— А махир? Что это?

— Ему ведомо многое, а подвластно еще больше, — с явным почтением пояснил Рахон и, будто прочитав мои мысли, добавил: — Он тоже не шаман. Среди нас нет шаманов. Но Алтааху ведомо многое из того, что умеют шаманы.

И меня озарило — маг! Великий маг Алтаах, а мне выпало «счастье» познакомиться с его пятым помощником. Конечно, маг. Харат — город, магия… махия? Махира? Как они это называют? Ну, хорошо, это уже частности, есть вопросы и поважней.

— Зачем ты похитил меня, Рахон? Какая нужда во мне? Вас наняли? Вам платят за это нападение? Селек?

Он поднял руку и мягко велел:

— Остановись. — Поджав губы, я устремила на него упрямый взгляд, и подручный великого махира негромко рассмеялся: — Ты любопытна…

— Любознательна, — поправила я. — Расскажи мне, Рахон, ради чего вы погубили чужие жизни. Я хочу знать, кто так высоко ценит мою жизнь, что готов платить за нее чужой кровью. Это каанша Селек?

— Нет, — я заметила, как уголок рта моего собеседника дернулся в усмешке. — Я уже назвал имя того, кто послал нас.