Книга Золотая нить. Как ткань изменила историю - Кассия Сен-Клер

В следующие десятилетия, по мере того как эволюционировали общественные взгляды и отношение к телу, изменилась и одежда для занятий спортом. Она стала более облегающей, но споры вокруг меры скромности означали все новые обсуждения того, что следует, а что не следует показывать общественности. Самым известным примером является пляжный волейбол. Если мужчины играли в майках и шортах, официальной олимпийской формой для женщин с 1996 по 2012 г. были бикини «с максимальной шириной сбоку шесть сантиметров». Причина подобной установки была очевидна для всех участников и не имела никакого отношения к спортивной доблести. «Люди, которые занимаются этим видом спорта, – сказал один из волейболистов в интервью Sunday Times в 2008 г., – хотят, чтобы он был сексуальным». Правила с тех пор изменились, дав игрокам больше возможностей прикрыться.

Возможность выбора, культурные соображения и растущий исламский рынок (предполагаемые доходы от которого к 2020 г. составят 5 триллионов долларов) – все это скрывается за недавним решением Nike выпустить в продажу хиджаб из легкой, эластичной и дышащей синтетической смесовой ткани. Хотя такой предмет одежды был не первым на рынке, он получил восторженные отзывы. Одна женщина, надевшая его, как и другие игравшие в футбол, бегавшие, поднимавшие тяжести, написала, что она «отдала бы почку, чтобы иметь такой хиджаб, когда училась в школе»[499].

Что касается мужчин-атлетов, то и здесь шла борьба, не слишком острая, но заметная, вокруг того, как показывать их тела. Когда в 2016 г. на обложке ежегодного выпуска журнала ESPN («Тело», журнал публиковал фото спортивных звезд в обнаженном виде) появилось фото Винса Уилфорка, 325-фунтового игрока в американский футбол, это сочли вызывающим и противоречивым. Как сказал сам Уилфорк в коротком, снятом за кулисами фотосъемки фильме, от мужчин-атлетов все еще ждут, что у них будет тело как на древнегреческих вазах. И на тех, у кого это получается, чаще обращают внимание спонсоры. Эти ожидания в сочетании с коммерциализацией спорта привели к появлению более облегающей спортивной одежды. В баскетболе, к примеру, в котором шорты и майки традиционно были мешковатыми, форма последнего поколения, созданная Nike, стала намного у́же. Эта более спортивная, менее «уличная» эстетика теперь характерна для многих командных видов спорта, и это позволяет брендам явственнее ассоциироваться со здоровьем и жизнеспособностью крепких игроков. Учитывая тот факт, что обтягивающая одежда будет мешать и движениям, и испарению пота, она стала практичной для физической активности только после разработки тканей, впитывающих пот.

«Технология, – по мнению спортивного журналиста Леонарда Коппета, – изменила стиль каждой игры. И все же в большинстве случаев это практически незаметно для зрителей». Он написал это в 1978 г. Но вы не должны удивляться тому, что противостояние по поводу технологичных костюмов в 2008 и 2009 гг. не первый случай в истории, когда в спорте поднялся переполох из-за одежды и экипировки. И это был даже не первый случай в соревновательном плавании[500].

Александр Макрей, шотландец, эмигрировавший в Австралию в 1910 г., выпустил первый костюм не из шерсти в 1928 г., положив начало бренду Speedo. В наши дни шерсть кажется совершенно неподходящим материалом для плавания. Она тяжелая, колючая, впитывает много воды, растягивается и шлепает по телу при каждом гребке. Но плавательный костюм из шелка Racerback от Макрея никто не встретил с распростертыми объятиями. Он настолько облегал фигуру и ничего не скрывал, открывая руки, плечи и спину, что его запретили на некоторых общественных пляжах. Тем не менее костюм вскоре полюбился пловцам-спортсменам. Швед Арне Борг именно в таком костюме выиграл золотую олимпийскую медаль и установил новый рекорд на дистанции 1500 м в Амстердаме в 1928 г. Четыре года спустя Клэр Деннис, шестнадцатилетнее чудо из Австралии, именно в таком костюме поставила еще один олимпийский рекорд в Лос-Анджелесе, хотя ее едва не дисквалифицировали в разгар соревнований за то, что она показала «слишком много лопаток»[501].

За исключением неприятного случая на Олимпийских играх 1972 г., когда женская олимпийская команда по плаванию из Восточной Германии выступала в купальных костюмах из хлопка, которые, намокая, становились прозрачными, следующее крупное событие произошло в 1973 г. (1970-е гг. оказались десятилетием, богатым на технические инновации). На чемпионате мира по водным видам спорта в Белграде женская команда по плаванию опять-таки из Восточной Германии надела плавательные костюмы из эластичного спандекса. Они завоевали десять из четырнадцати возможных медалей и установили семь мировых рекордов. Эти костюмы вскоре стали называть «белградами», и впоследствии они были приняты во всем мире.

Speedo была не настолько прогрессивной. «Эти костюмы неприличны, – сказал Sports Illustrated Билл Ли, менеджер фирмы в Северной Америке. – В них все видно». Но в 2000 г. компания вновь совершила прорыв, представив новый плавательный костюм из материала, который, как было заявлено, повторял способность акульей кожи, чтобы облегчить движение объекта в воде. Казалось, так оно и есть. На Олимпийских играх в Сиднее около 80 % пловцов-медалистов были в костюмах типа «акулья кожа». Но несколько лет спустя ученые из Гарварда обнаружили, что хваленая система Fastskin вообще не уменьшает сопротивление воды. Дентикулы – мелкие, похожие на зубы выпуклости на коже акулы – действительно помогают акулам преодолевать сопротивление воды и усиливают толчок, но похожие выпуклости на костюмах Speedo были далеко расположенными друг от друга и слишком жесткими, чтобы приносить пловцам хоть какое-то преимущество[502].

Перетягивание каната между чистотой спорта и технологическим прогрессом происходило во многих видах. Появление новой экипировки и одежды помогло обеспечить поток привлекающих внимание мировых рекордов. Но они же привели к жалобам, дискомфорту и тревоге, подобным тем, которые испытал Леонард Коппет в 1978 г. «Общая идея игры, – написал он, – установить такие правила, которые создадут постоянные условия, чтобы с большим трудом приобретенные умения можно было использовать в известных рамках». Если запоминающиеся победы, быстрые удары и большие расстояния – это всего лишь результат использования новой экипировки, настоящие ли они? Или потенциально великолепные атлеты остаются неизвестными только потому, что одежда стала препятствием для участия? В какой момент усовершенствования экипировка начинает затмевать истинные достижения?[503]

Задним числом технологическая модернизация кажется настолько естественной, что трудно представить время, когда новинки не были частью спорта. К примеру, инновации, на которые жаловался Коппет, включали в себя накладки на плечи и шлемы игроков в американский футбол, искусственный газон и мячи для гольфа с углублением. Точно так же многие напряглись, когда фирма Prince предложила новую теннисную ракетку с головкой на 50 % шире, чем у конкурентов. («Секретное оружие или амбарная дверь?» – спрашивал заголовок статьи в New York Times в 1976 г.) Деревянные ракетки, подобные тем, которыми играл Бьорн Борг, использовались на Уимблдоне до 1987 г. Современные ракетки могут быть на 25 % легче – точный вес на элитном уровне зависит от предпочтений игрока – и обычно сделаны из плексигласа, карбонового волокна или графита. Мало кто сегодня захочет возвращения ракеток меньшего размера и большего веса с их неуловимыми «слабыми местами». Их возвращение означало бы до неузнаваемости медленный теннис. Но до сих пор ведутся дебаты о точном соотношении шерсти и синтетических волокон в составе фетра, который покрывает теннисные мячи, так как у каждой компании свои стандарты, а пушистость мяча определяет его скорость[504].