Книга Радуга для миллионера - Марина Леванова

Он так и стоял на лестнице, вцепившись в неё двумя руками и боясь потревожить её сон. Но Катрин вдруг открыла глаза и посмотрела на него. В один миг на её лице отразилась целая гамма чувств: удивление, недоверие, тревога, радость, боль.

— Привет, — спокойно произнёс Максим, взбираясь на стог и удобно устраиваясь рядом. Облегчённо вздохнул, поднимая взгляд на небо: к этому времени уже показались первые звёзды.

— Привет, — окончательно растерявшись, ответила Катрин. — Т-ты зачем здесь? — спросила она, в изумлении разглядывая его профиль.

— К тебе приехал. — Максим боялся посмотреть в её лицо: «А вдруг она не рада меня видеть?» — Знаешь, я думал, ты в Берлин улетела.

— Думал, что улетела, и всё равно приехал?

— Да, думал, но надеялся, что всё же найду тебя дома. Надежда — она такая: умирает последней. — Максим положил руки под голову, как недавно лежала Катрин. — И я не ошибся.

— Я не смогла. — Катрин тоже уставилась в небо. — Нет, я хотела. Честно! — тяжело вздохнула. — Позвонила Микаэлю, он сказал, что сможет помочь мне, а как только я добралась до дома, передумала. Позвонила и отказалась. — Грустно улыбнулась. — И началось: «Нет, ты должна прилететь! Ты просто обязана!» Я думала, что с годами люди меняются, но здесь совсем другой случай. — И тут её осенило: — Подожди, а ты откуда знаешь про Берлин и Микаэля?

— Орианна сказала, что первой твоей мыслью будет обратиться к своему старому другу, который посвятил компьютерам всю свою жизнь. Но если честно, она очень расстроилась.

— Орианна?! — Катрин в ужасе уставилась на Максима. — Ты к ней ездил в больницу? Да, блин, я ведь специально не стала ей звонить, чтобы не тревожить!

— А что мне оставалось делать? — спокойным, ровным тоном поинтересовался Максим. — Телефон у тебя отключен, со своей съёмной квартиры ты съехала. — Повернул голову и встретился с ней взглядом. — Я не знал, где тебя искать, — в его голосе послышалось неподдельное страдание. — И поэтому позвонил Бернару. Ты ведь сказала, что будешь меня ждать, а сама ушла!

— Как ты не понимаешь? Я не могла остаться! — Катрин виновато отвела взгляд. — Хотя сначала хотела дождаться твоего возвращения, чтобы лично поздравить с предстоящей женитьбой. — Посмотрела на него: — Но почему? Почему ты мне не рассказал?

— Потому что мне нечего тебе рассказывать, Катрин. Я никогда не был помолвлен с Лорен. О предстоящем браке узнал только сегодня в обед, когда вернулся домой и встретился с маман. Да, отец Лорен мне очень помог в этом деле, но в мире бизнеса так дела не делаются. За услугу платится ответной услугой, но ни в коем случае не женитьбой. Благо на дворе двадцать первый век, а не какое-то там средневековье!

— Но мадам сказала… — начала говорить Катрин и замолчала. «Нет, я ни за что не встану между матерью и сыном! Всё, что я хотела рассказать, я рассказала ему, когда нарисовала радугу и оставила чек с серьгами».

— Да ты сама подумай. — Максим повернулся на бок и подпёр ладонью щеку. — Если бы мадам сказала правду, то зачем ей тогда было предлагать тебе деньги?

Катрин ошеломлённо уставилась на него.

— Затем, чтобы я ушла и оставила тебя в покое! — неуверенно проговорила она, вспоминая разговор с матерью Максима.

— Катрин, если бы я женился, тебе бы в любом случае рано или поздно пришлось уйти. Маман хотела лишить нас возможности объясниться. И добилась этого. Хотя сегодня, когда она приехала ко мне, она была уверена, что ты осталась. Почему?

— Потому что я ей сказала, что в любом случае дождусь тебя, — разозлилась Катрин.

— А сама взяла и ушла. — Максим смотрел на неё с упрёком. — Да я чуть с ума не сошёл, когда понял, что тебя нет в квартире, а когда увидел твой подарок и этот чек с серьгами, у меня сердце остановилось.

— Прости! Я действительно рисовала для тебя подарок — самый чудесный день, когда мы вместе попали с тобой под грозу, и ты увидел свою первую в жизни радугу.

— Ты думала, что подарок — это радуга на серой стене, но именно ты стала моей радугой. Это ты мой подарок!

Катрин тихо плакала, и это были слёзы облегчения, радости.

— Эх, дурёха ты моя, — Максим обнял её за плечи и притянул к себе, прерывисто вздохнул. — Неужели ты думала, что я вот так просто тебя отпущу?

— Я бы осталась. Честно! Но потом ещё кое-что случилось, и это меня совсем выбило из колеи. У меня руки опустились.

— Да знаю я! — он ещё крепче стиснул её в своих объятиях. — Я после аэропорта сразу поехал в офис и там обо всём узнал от Энзо. Катрин, дорогая, обещаю тебе, я уничтожу Делавиня, он больше никогда не сможет работать в этой области, тем более, к этому подключился ещё и Бернар. А специалисты сказали, что очень легко смогут доказать виновность горе-дизайнера в краже твоих работ, для этого даже не потребуется заявление от Эрика. Жалко парня, запутался, оступился.

— Эрика?! — Катрин даже плакать перестала. — Как же так?! — На её лицо больно было смотреть.

— А давай-ка я тебе всё сначала расскажу. И о том, что вспомнил сам, что видел и отметил про себя ещё давно. Про твои фотографии, твою папку с первыми эскизами, где на диванах в кабинете Энзо валяюсь только я, о признании Эрика, о разговоре с маман, о звонке специалистов…

Катрин ошеломлённо кивнула. И Максим принялся пересказывать ей свой день практически по минутам. Он говорил и говорил, а сам легонько целовал свою «радугу» в макушку и успокаивающе гладил её по спине. Когда он замолчал, они ещё какое-то время лежали в тишине, каждый пребывая в своих думах. Первой встрепенулась Катрин.

— А ты правда можешь всё это сделать с Габриэлем?

— Да, и даже снесу его сайт. Ещё можно через удалённый доступ стереть все его работы на компьютере, как он это сделал с тобой.

Катрин долго молчала, а потом тихо произнесла:

— Пожалуйста, не делай этого!

— Вот ещё! Обязательно сделаю, — упрямо заявил Максим. — Пусть знает! Это чтобы больше ему неповадно было; тысячу раз подумает, прежде чем такое сотворить с кем-то ещё.

— Максим, — Катрин вырвалась из его объятий и села. — Очень прошу тебя: не делай этого! Достаточно будет, если он удалит мои работы со своего сайта, извинится передо мной и впредь будет обходить за версту.

— А может, мы его всё же того… — с надеждой в голосе поинтересовался Максим.

— Нет. Отнять дело всей жизни — это словно лишить самой жизни. Не нужно, Максим!

— Почему-то он об этом не задумывался, когда проделывал такое с тобой.

— Потому что он — это есть он, а мы выше этого. Габриэлю будет сложно признать свою вину и тем более извиниться передо мной. Я понятия не имею, как вы сможете заставить его это сделать.

— Поверь мне, Бернар и юрист по защите прав интеллектуальной собственности в сети смогут сделать это с лёгкостью. При одном только упоминании твоего имени этот горе-дизайнер будет потом бежать, поджав свой павлиний хвост, куда глаза глядят. Они его так прихватят за… — Максим смущённо посмотрел на Катрин. — В общем, прихватят, что он ещё не скоро оправится.