Книга Стрекоза второго шанса - Дмитрий Емец

Момент был не просто подходящий, а единственный в жизни. Другого такого больше не представится. В следующий раз Тилль окажется либо с охраной, либо с кабаньей головой на цепочке. Теперь же он даже и не думал поворачиваться, представляя не просто идеальную, а исключающую промах мишень. Долбушин долгим взглядом посмотрел на жирную спину Тилля, без голоса, одним губами, прошептал ругательство и, бесшумно опустив арбалет на кровать, вышел из комнаты.

Здесь, всего в этаже от клеток с гиелами, даже зимой попадались мухи. Чистя крылышки, они отдыхали на стенах, взлетали, устраивали пляску под лампами и равнодушно пробегали по картинам. Не успел Долбушин подумать, что случится, если одна из этих мух коснется его, как что-то ощутил и уставился на рукав. По куртке Арно, направляясь к кисти, быстро и деловито ползла муха. Когда Долбушин увидел ее, муха уже почти прикоснулась к коже. Он бешено замахал рукой. Потом подул. Муха неохотно взлетела, бестолково покружила и отправилась топиться в бушующем море на картине Айвазовского.

– Одежда! Она села на одежду! – прошептал Долбушин.

У дверей Гая на корточках сидели три арбалетчика. Заметив Арно, они торопливо вскочили. На лицах было скрытое раздражение, что вот, проклятый секретарь вечно подкрадывается, как кот! Глава форта спохватился, что так и не придумал, что скажет Гаю, и начал замедляться, давая себе время подумать, но было уже поздно. Один из арбалетчиков предупредительно постучал и, услышав глухое «Войдите!», распахнул дверь перед Долбушиным.

Гай, одетый в застиранную, давно потерявшую всякий цвет пижаму, сидел на краю стола и грыз ногти. Перед ним стояли те самые шахматы, в которых Долбушин сутулился черным конем. Все фигуры когда-то были камнями, хранившими самые интересные из перехваченных ведьмарями закладок. Гай любил держать их в руках, думал о чем-то, вспоминал. Партии, которые он разыгрывал сам с собой, едва ли могли заинтересовать шахматиста. Правил, по сути, не существовало. Порой Гай проникался такой любовью к какой-нибудь невзрачной пешке из бурого железняка, что поочередно скармливал ей все неприятельские фигуры. В другой же раз пешка сразу улетала с доски, потому что симпатии Гая оказывались на стороне мраморного ферзя или малахитового слона. Сейчас на доске появилась еще одна фигура – тридцать третья, занимавшая весь центр и определенно пребывавшая у Гая в фаворитах. Пористый кусок песчаника с большой стрекозой внутри. Долбушин старался не смотреть на живую закладку и вообще не поднимать глаз. Сам Гай, может, ничего и не почует, но вот его опекун, с которым они давно сплавились в одно целое… Опасно обманывать существо, знающее все тайны болота.

– В чем дело, Арно? – спросил Гай, поворачивая к нему лицо. – Ты плохо выглядишь! Ты весь мокрый, и тебя шатает!

– У нас в сторожке… труп, – сказал Долбушин, произнося то, о чем он предпочел бы умолчать.

– И кто его счастливый обладатель?

– Мы.

Лицо Гая пошло мимической рябью. Сквозь юношу проступил дряхлый старец.

– А прежний владелец?

– Альберт Долбушин.

Глава форта все же не удержался и вскинул глаза. Интересно, как встретит Гай известие о его смерти. Он был разочарован. Грустно понимать, что для кого-то ты так мало значишь. Рот Гая дрогнул, брови сдвинулись, но не более.

– Грустно, Арно! Ты ничего не путаешь?

– Это он.

– Досадно. Альберт утомлял меня своей самостоятельностью, но я не был ему врагом. А так да здравствует эволюция! Умнейшие убивают сильнейших, но побеждают всегда подлейшие. При таком раскладе я никогда не понимал, откуда берутся добрейшие… Кто его убил?

– Никто. Он сам пришел и умер. На глазах у двух охранников.

Гай вскочил.

– Странно! Идем взглянем на него! Труп, надеюсь, не обыскивали?

– Нет.

– А зонт?

– Зонта не было.

Долбушин посторонился, пропуская Гая. Он надеялся, что сумеет незаметно спустить в карман закладку. Когда Гай, не оглядываясь, прошел мимо него, Долбушин боком метнулся к столу, схватил закладку и… ему показалось, что она зазвонила. Он вздрогнул, отдернул от закладки пальцы и… понял, что звонит телефон. Старый, массивный, громкого нрава аппарат, к которому Гай привык и не желал его менять, подпрыгивал на краю стола. Номер этого телефона был у Долбушина, Белдо, Тилля и еще нескольких приближенных. Причем звонили они в исключительных случаях. Гай не переносил пустого общения за исключением того, инициатором которого являлся сам.

– Что случилось, Арно? Кто там еще? Не снимай, я сам!

Гай неохотно вернулся и поднял трубку. Слов было не различить, но по осколкам голоса Долбушин узнал Белдо. Старичок спешил, захлебывался.

– Не мельтешите, Дионисий! Где? В каком месте? – оборвал его Гай.

Шустрый старичок ответил шустрой очередью слипающихся слов.

– Когда?

Снова мешанина слов, из которой напрягавший слух Долбушин понял, что Младочка в обмороке.

– К эльбам Младу!.. Посылайте туда своих розовых волшебников! А мне плевать, что спят! Будите пинками!

Трубка полетела на рычаги.

– Арно! Ты слышал? Шныры разбили четверку, которую Тилль послал, чтобы расквитаться с тем парнем, Родионом! По мне, так он вообще не стоил возни! Не хотеть быть с нами – это еще не преступление, однако у Ингвара были с ним старые счеты. Он нам много крови попортил.

Долбушин всплеснул ручками, как это всегда делал Арно.

– Да сколько их было, этих шныров?

– Неважно. В разбитой четверке был маг Белдо. Он успел связаться с Дионисием и сообщил, что у него обломок закладки с крыльями стрекозы.

– ЧТО? Где он его взял?

– Белдо не знает. Он считает, что скорее всего среди шныров был парень, которого недоумки Тилля упустили под Копытово, и в бою закладка перешла к магу.

– И где закладка сейчас? – спросил Долбушин, невольно оглядываясь на шахматную доску.

Лицо Гая одной частью раздулось, а другой опало.

– Никто не знает. У мага был браслет-телепорт. Шныры его прижали, и он решился на прыжок.

– И?..

– Неудачно! К Дионисию прибыли только кости его ног. Да еще челюсть, застрявшая в подоконнике.

– А закладка?

– Закладка исчезла! Едем, Арно! Если закладку не выбросило к Белдо, она до сих пор в парке!

– А если рассеялась?

– Закладки не рассеиваются. Песчаник мог растрескаться, но не крылья! У живой закладки – никогда! Отколоть от нее часть можно было только на двушке.

– Но зачем маг телепортировал? Он же не мог не знать, что с закладками не…

– Его сбило с толку, что шныр до этого телепортировал с ней и остался жив. Не всякий трюк можно повторить дважды! Едем, Арно!.. Хотя нет, останься! Присмотри за телом Альберта! Что-то тут не чисто!