Книга Карма темных ночей - Марина Серова

– Не волнуйтесь, уже все хорошо, его жизнь вне опасности, – быстро уверила я ее и отступила на шаг, пропуская к мужу.

– Коленька?! Да что же это?! – в следующее мгновение воскликнула Вера, кинувшись на грудь любимого, уложенного на носилки.

– Все в порядке, – слабо успокоил ее мужчина, а я вздохнула с облегчением, услышав голос Николая.

Глава 10

В отделении полиции было, мягко говоря, неспокойно. Майор, нервно промокая крупные капли пота на лбу, пытался утихомирить всех фигурантов и свидетелей по делу Остроликого.

– Евгения, наконец-то, – выдохнул он с некоторым облегчением и пригласил меня пройти в кабинет.

– Она самая, – я ослепительно улыбнулась и уверенно промаршировала за ним, успокаивающе покивав недоумевающим членам съемочной команды, которые обретались в коридоре.

В кабинете находились оба задержанных.

– Прежде чем я все объясню, надо пригласить сюда Остроликого без супруги, а остальных отпустить, – скорее распорядилась, нежели предложила я.

– Как?! – удивился полицейский, но спорить не стал. – Хотя, если вы уверены…

– Уверена, – отрезала я, а про себя подумала, что администраторши, оператор с ассистентом и гримерша Катя свои свидетельские показания могут дать и завтра. Маша, конечно, играла небольшую роль в деле, но мне не хотелось, чтобы она слышала мои объяснения, так как я прекрасно представляла, как воспользуется она информацией.

Майор вышел, и в следующую минуту в кабинет осторожно заглянул Остроликий. Встретившись взглядом со мной, он аккуратно протиснулся в дверь, следом попыталась вплыть Елизавета Ричардовна, но молодой сержантик, дежуривший у двери, ловко выпроводил ее обратно в коридор.

– Евгения, может, вы, наконец, все объясните?! – Голос Всеволода подрагивал от нетерпения. Я не успела ответить, так как он обратил внимание на задержанных и изумленно воскликнул: – Максим?! Игнат?! Что происходит?! Почему они в наручниках? Это какая-то ошибка, – добавил он растерянно себе под нос и внимательно посмотрел на меня, словно хотел прочитать ответ у меня на лице.

– Да, некоторая нестыковка тут имеется, – не могла не согласиться я, понимая чувства режиссера.

– Что значит есть нестыковка?! – воскликнул вновь вошедший майор. – Мы что, взяли не тех?! – спросил он с укоризной в голосе и взгляде.

– И да и нет, – проговорила я уклончиво, но, понимая, что игры в загадочность сейчас неуместны, сразу приступила к объяснениям. – Максим Полоцкий, который перед вами… – услышав свое имя, начинающий актер встрепенулся и с нескрываемой надеждой во взоре уставился на меня, – он пытался помочь. И сделал это из благих побуждений, не предполагая, что его порыв только помешает.

– Подождите, я не совсем понимаю, мне что, освободить его, что ли? – Майор тряхнул головой, словно пытался привести мысли в порядок.

– Да, – только и ответила я.

– Ну уж, нет, – вдруг заартачился полицейский. – Освободить – это легко, и много времени не займет, но сделаю я это лишь после того, как вы расскажете всю историю целиком, да и то, если посчитаю возможным и правильным произвести подобное действие, – без обиняков напомнил он о своем главенствующем статусе.

– Конечно, – легко согласилась я и начала: – Две недели назад вокруг господина Остроликого стали происходить странные события. Точнее, так показалось ему, я же сразу определила их как неудачные попытки покушений на его жизнь. – И я напомнила про эпизоды с возгоранием осветительного прибора и падением на кресло режиссера строительной балки. – Должна отметить, что Всеволод во всем этом усмотрел благословение высших сил и расценил как чудесную возможность пропиарить картину в мистическом ключе перед премьерой, доведя информацию до впечатлительных зрителей. К счастью, рядом с ним находились обычные люди, вернее, более трезво смотрящий на вещи человек, – я назвала имя банкира. – Он-то и посоветовал, а если быть точной, приказал режиссеру, как главный инвестор его проекта, нанять меня в качестве телохранителя…

– Что?! – не сдержав удивленного возгласа, перебил меня Максим Полоцкий.

– Она все правильно сказала, – понуро подтвердил Остроликий.

– Но я не понимаю, почему вы от всех это скрывали? – удивился главный герой фильма.

– Из предосторожности.

– Понятно, – коротко обронил Максим, продолжая меня разглядывать.

– В общем, я приступила к работе, убедилась, что подозрения банкира не напрасны, пригляделась к окружению клиента и сразу же определила круг подозреваемых. Первым, на кого я подумала, был сценарист Негодин… – Я опять не смогла продолжить, так как Всеволод, услышав фамилию соавтора, воскликнул:

– Лев? Он-то здесь при чем… Он же болеет, кстати, надо бы справиться о его самочувствии, – напомнил он сам себе.

– Сразу же, чтобы закрыть тему Негодина, расскажу, – перебила я режиссера. – Я выяснила по своим каналам, что ни в какой больнице Негодин не лежал, что он все-таки прибыл в наш Тарасов, но этот факт, а также место своего пребывания отчего-то держал в тайне. Проследив за мадам Остроликой, я легко разыскала вашего соавтора и навестила его. Он мне поведал причины своего поведения. И хотя намерения у Негодина далеки от физического устранения товарища по перу, ноутбук в поезде украл он, но других неприятностей он вам, господин Остроликий, учинить не успел. Хотя это еще впереди, и я вас предупреждаю о них, но никаких дополнительных разъяснений давать не собираюсь, это уже не мое дело, – решительно проговорила я, пресекая поток вопросов, готовых сорваться с уст режиссера.

– Подождите-ка, а при чем здесь моя жена?! – не сдержался и перебил меня Остроликий.

– В смысле?

– Но ты же ясно выразилась, что установила место пребывания Льва, проследив за моей женой? – похоже, эта часть моей речи прочно закрепилась у него в голове.

– Я выразилась так, как было, поскольку всегда строю доказательную базу, опираясь на факты, – спокойно ответила я. – Вот только выяснять детали будете потом, сейчас я хочу отчитаться о проделанной работе и передать это дело полностью под опеку полиции.

– Но позвольте… – не желал сдаваться Всеволод.

– Не позволю! – вдруг рявкнул Василий Авдеевич. – Продолжай, Евгения, домой охота, – и в подтверждение он сладко зевнул.

– В общем, приезд Негодина в Тарасов инкогнито не связан с вами, Всеволод, хотя косвенно все же может причинить некий вред вашему профессиональному благополучию, поэтому могу взять на себя смелость порекомендовать вам предельно откровенно с ним поговорить…

– А вы что, разве мне не расскажете? – удивился режиссер.

– Нет, я должна охранять вашу жизнь, и этот пункт ясно расписан в контракте, а уж заботиться о вашей профессиональной деятельности, это нет, – я не считала необходимым раскрывать Остроликому глаза на правду. Слишком уж противным был этот мнимый гений. Я подозревала, что на неверность супруги ему глубоко плевать, и все возмущение, что он продемонстрировал, услышав мои намеки, было скорее актерской игрой, нежели реальными эмоциями. Да и сам он не хранил верность жене. Что же касалось идеи Негодина, подкрепленной поддержкой Елизаветы Ричардовны, заявить авторские права на сценарий фильма о Средневековье, а также на все уже опубликованные под именем Остроликого произведения… Раздуть скандал, обнажить факты не сотрудничества, а фактически литературного рабства на протяжении нескольких лет любовника Елизаветы… Тут все-таки стоило вмешаться, так как я подозревала, что эмоциональный Остроликий в ответ мог сорвать выход картины на экраны, а это грозило бы огромными неприятностями и финансовыми потерями банкиру Эмиру, и лишь из глубокого уважения к нему, я только слегка приоткрыла завесу тайны перед Всеволодом. Хотя, естественно, Эмиру предоставлю полный отчет обо всем происходящем.