Книга Великолепная корпоративная вечеринка - Наталия Левитина

Но это потрясение сегодня было не последним в списке. В кабинет ворвался Здоровякин, и взгляд его блуждал, как у клиента психбольницы.

– Илья, ты представляешь, моя Брун…

– Мужики, – простонал Здоровякин, – что делается!

На его суровом, мужественном лице проступил лихорадочный румянец. В глазах майора светился восторг.

– Что?!

– Мне дают четырехкомнатную!

– Ух ты! – изумился Валдаев. – Bay!

– Зуфарик расстарался, выбил!

– А наша Брунгильда – это Джессика Мейтер! – быстро вставил Ваня Евдокимов.

– Как?

– Брунгильда – это Джессика Мейтер! – хором сказали Ваня, Сергей и капитан Валдаев.

Здоровякин минуту заторможенно смотрел на друзей, потом опустил взгляд на подсунутую капитаном фотографию Джессики.

– Вот это да! – промолвил наконец Здоровякин. – Вот это фокус!

– Поздравляем с четырехкомнатной, – напомнил Ваня. – А где? Какой район? В новом доме? С отделкой или нет? Ремонт нужен? Вы уже сказали Марии Анатольевне?

– Сейчас обрадую.

– Ты смотри, осторожно, – предупредил друга Валдаев. – А то Машка родит от счастья. А ей еще рано.

– А я позвоню мистеру Роберту Барку, – потянулся к телефону Ваня. – Сообщу ему, что нашлась Джессика.

Три часа усилий парикмахера и визажиста не пропали даром. Из зеркала на волшебниц смотрела темноволосая девушка с фарфорово-белым лицом, тонкими черными бровями и красивым коралловым ртом.

– Гениально! – воскликнула парикмахерша.

– Радикальный рестайлинг! – замысловато выразилась стилистка. – Вам безумно идет.

Но клиентка, видимо, не испытала восторга по поводу новой внешности. Такой она уже была, и этот имидж казался Брунгильде пресным. К тому же, когда она находилась в образе примерной девочки, она всем была должна – отцу, компании, совету директоров. Все от нее чего-то хотели. Ее заставляли сидеть на совещаниях, вникать в тонкости менеджмента, улыбаться на многочасовых приемах, сопровождать отца в поездках… Уныло, скучно, безрадостно! Это тяжелый труд – быть единственной наследницей империи, созданной тремя поколениями предков-бизнесменов. А Брунгильде хотелось любви, свободы, секса…

– Предупреждать надо! – возмутилась Маша, едва оправившись от изумления. На пороге квартиры стояла изящная мисс, отдаленно напоминающая Брунгильду. – Что с тобой?!

– Ходить салон. Делать красота. Эффект.

По мнению Маши, Брунгильда уже сносно объяснялась по-русски. Рекс прыгал вокруг гостьи и норовил вцепиться зубами в ее кожаную сумочку.

– Да, ты очень эффектна! И сняла с себя металлолом! И макияж нормальный! Ты чудо, Бруниша!

Кроме того, у девушки явно был вкус. Хотя окружающие вряд ли это замечали. Изменившись до неузнаваемости, Брунгильда поняла, что ее обычный авангардный прикид не будет соответствовать новому имиджу. Она порылась в чемодане и достала из него маленькое темно-синее платье от Донны Каран. Туфли и сумочка тоже имелись.

И в этом, до отвращения элегантном, виде Брунгильда появилась перед Марией…

Гинеколог женской консультации грузная, массивная Варвара Андреевна продвигалась по коридору, сметая с пути беременных, медсестер, банкетки. Так поршень скользит по цилиндру – не оставляя свободного пространства.

– Здоровякина!! – заорала Варвара Андреевна и поправила тяжелые очки, всматриваясь. – Ну, я дождалась! Теперь и помереть не страшно! Наконец-то! Быстро в кабинет!

– Сейчас не моя очередь, – скромно возразила Мария. Она держала на коленях пакет и ловко таскала из него профитроли с кремом. Вообще-то она собиралась постучать клавишами ноутбука. Но ей понадобилось отлучиться на минутку в туалет, и она, к несчастью, доверила компьютер Брунгильде. А вернувшись, не нашла ни того ни другого. Хорошо, хоть пакет с профитролями сиротливо лежал на скамье.

Странное исчезновение оруженосца немного волновало Машу. Но еще больше она мечтала вновь увидеть ноутбук. Она только что начала писать программу для авиалиний «Трансвэйз», и дело пошло так бодро, так споро, что жаль быть отрываться от дисплея. Мария вздохнула. Если бы не требования Здоровякина и свекрови, она ни за что не появилась бы сегодня пред очами громогласной Варвары Андреевны. Муж и его мамаша буквально пинками загнали Машеньку в консультацию. Но куда же испарилась Брунгильда?

– Давай, Здоровякина, прыгай на весы, – скомандовала в кабинете гинеколог. – Только не убейся. Даже и боюсь представить, сколько ты весишь.

Из-за ширмы, загораживающей гинекологическое кресло, раздалось интеллигентное кхеканье. Вероятно, там – в позе космонавта в невесомости – забыли пациентку.

– Укладывайся на кушетку, – приказала Варвара Андреевна. – А я быстренько даму осмотрю.

Врач нырнула за ширму.

– Как фамилия? Карточка на столе? Сколько задержка?.. А-а-а!!!

Мария от страха сжалась на кушетке. За ширмой вопили в два голоса – пациентка и Варвара Андреевна. Голос женщины был до боли знаком Марии. И точно, через секунду Маша увидела перед собой голую, босую Брунгильду! Из одежды на Брунгильде был один бюстгальтер. Не надо и говорить, что смотрелась она великолепно!

– О боже! – схватившись за сердце, причитала Варвара Андреевна. – Да как же! Кошмар какой!

– Что?! – закричала Мария.

– У нее там… – в ужасе простонала врач, – у нее там…

– Что?! Зубы?!

– Нет…

– Брунгильда, ты зачем полезла на кресло?!

Девушка, так напугавшая гинеколога, поспешно натягивала платье. Она была не менее обескуражена, чем Варвара Андреевна.

Она спокойно стояла у стены в обнимку с Машиным ноутбуком, когда ее втолкнула в кабинет медсестра и приказала быстро раздеться и лезть на кресло. Брунгильда попыталась, используя доступные ресурсы речи, объяснить медсестре, что у нее «там» все в порядке, и она наблюдается у маститого, безумно дорогого лондонского гинеколога, и нет никакой необходимости медицинского вмешательства в интимные Брунгильдины места, тем более что сегодня она пришла в клинику с подругой в качестве сопровождения, а вовсе не для того, чтобы…

– Понаехало нерусских, – грубо возмутилась медсестра. – Все заполонили! Скоро наступить будет некуда! Ни карточки у ней, ни полиса, а права качает. Ты бы сначала, чурка, русский выучила, прежде чем мне указывать. Что, не понимаешь? Вот и я о том же. Хватит ручками махать, лезь на кресло, кому сказала!

Так Брунгильда очутилась на постаменте в качестве эротического экспоната. Ей почему-то не выдали хрустящей от свежести распашонки и белоснежных бахил. Да и кресло подозрительно покачивалось, как лодка на волнах, одна ступенька висела криво. А когда Брунгильда увидела в руках врача металлический предмет, несомненно являющийся орудием пытки, она заорала от страха. Ее лондонский гинеколог нежно и приятно орудовал одноразовым пластиковым инструментом, кроме того, Брунгильда всегда была деликатно отделена от врача экраном из простыни и поэтому не вникала в подробности процесса.